Его образ преследовал Келли по дороге в ближайший городок. Она закончила письмо к Сисси, в котором вновь заверила мать, что доступ к банковскому сейфу с драгоценностями открыт только для них двоих, и теперь решила отправить его вместе с бланком для подписи и ключом. Ее собственный ключ надежно покоился в бумажнике.
Келли хотела разобраться с делами прежде, чем что-нибудь забудет. Напряжение прошедшей недели сделало ее рассеянной и неуверенной в себе. Она куда-то задевала запасной ключ от дома Джимми, обычно висящий на гвозде рядом с дверью, и теперь убеждала себя, что слишком много думает о Зейне и слишком мало о предстоящих делах.
После того как она отправит письмо маме, ей предстоит разыскать старьевщика и договориться о продаже сломанных и совершенно бесполезных вещей, захламляющих двор Джимми. Кроме того, Келли понадобятся чистящие и моющие средства, и еще необходимо срочно переговорить с агентом по продаже недвижимости по поводу старого дома.
К тому времени, как Келли добралась до города, солнце вошло в зенит, засияло ярче и горячее. Пробираясь по неожиданно оживленным улицам городка к офису агента, Келли обнаружила, что уже жаждет вернуться к озеру с его прохладным ветерком.
Ситцевое платье стало влажным от пота. В который раз, отбрасывая назад влажные волосы, Келли подумала, что на самом деле с нетерпением стремится к простоте и покою, поэтому надо как можно быстрее расстаться с этими раскаленными асфальтированными улицами и безликими кирпичными зданиями. Внезапно она удивилась, каким образом ей удалось прожить столько лет в таком огромном, шумном городе, как Кливленд.
Но стоило только вспомнить о прохладном, тенистом озере, как воспоминания о Зейне захватывали ее с такой силой, что Келли едва хватало дыхания.
Память работала безотказно; чувства нахлынули потоком – те, что она испытала в объятиях Зейна, пока он перебирал ее волосы, склонившись над ее лицом. Келли помнила прикосновение его сильного, гибкого тела, тепло которого согревало ее даже через мокрую одежду.
Она больно прикусила нижнюю губу, как будто наяву увидев, как Зейн опускает к ней лицо и нежно прикасается к ее губам. Затем поцелуи становятся настойчивей и слаще… Испытанные прошлым вечером чувства возвращались к ней вместе с болезненным желанием.
Вернется ли он, как обещал? Принесет ли ей книги? И что он скажет, если все-таки придет? Что должна ответить ему она?
Келли остановилась перед книжным магазином. Как будто в насмешку над ней, на витрине красовался последний роман Фэрли Коллинза. На этот раз обложка была алой, а заглавие – золотым. Блестящие, причудливо изогнутые буквы гласили: «Фэрли Коллинз. Иллюзии».
Подчиняясь неясному порыву, Келли глубоко вздохнула и вошла в сумеречную прохладу магазина. Старый белый пудель спал под прилавком, худощавый продавец в рубашке с короткими рукавами стоял за кассой. Все в нем казалось резким и угловатым – нос, скулы, подбородок и длинные, бледные пальцы.
– Чем могу помочь? – спросил он, глядя поверх очков. Его голос был таким же резким, как и все остальное.
– Я… я хотела посмотреть книгу, выставленную на витрине, «Иллюзии», – пробормотала Келли, пытаясь держать себя в руках. – Я слышала, что автор, Фэрли Коллинз, живет где-то неподалеку – по крайней мере в этом штате. Это правда?
Продавец ответил ей долгим пренебрежительным взглядом.
– Понятия не имею, – ответил он. – Я не отношусь к числу его поклонников.
– О, я поинтересовалась просто так, – смущенно произнесла Келли. – Просто слышала об этом…
– Насколько мне известно, никто не знает, где живет Фэрли Коллинз, – насмешливо заявил продавец. – Меня это не касается. Мое дело – настоящая литература, а не триллеры. Тем не менее книги Фэрли Коллинза помогают мне заработать на кусок хлеба. Он пишет коммерческие вещи, а я продаю их, чтобы поддержать свое дело. – Он пренебрежительно дернул головой.
Келли поинтересовалась:
– А вы когда-нибудь читали его книги?
– Нет. Как-то раз видел фильм, поставленный по одному из его ранних романов. Это было… не могу подобрать слов… просто невообразимое зрелище. Я слышал, что больше он не продает сценарии киностудиям – вероятно, у него осталась капля вкуса.
Келли разглядывала продавца, размышляя, неужели и она говорила с Зейном так же пренебрежительно, как этот человек?
– А если вас интересуют местные авторы, – добавил продавец, направляясь к ближайшему стеллажу, – то у нас они есть. Писателей в этих краях больше, чем блох на собаке! Видите ли, здесь неподалеку находится университет. Стоит завернуть за угол или повернуться к соседу в баре – и готово, перед вами писатель. Некоторые из них весьма недурны.
Очевидно, этому человеку доставляло удовольствие сознание собственного превосходства. Келли взглянула на стеллаж, на который он насмешливо указал пальцем. Количество книг действительно впечатляло.
– Так что вам угодно? – тем же высокомерным тоном осведомился продавец. – История? Библиография? Фольклор? Поэзия? А может быть, мистика?
Келли покусала губу.
– А нет ли у вас книг писателя, живущего здесь неподалеку, на озере? Я знакома с ним и хотела бы знать, о чем он пишет.
Губы продавца скривились.
– А, этот! – с неподражаемым сарказмом отозвался он. – Некий Грей. По крайней мере у него хватает ума писать под вымышленным именем и не называть своего настоящего. Он пишет вестерны – дешевые «мыльные оперы». Разумеется, такой халтуры я не держу – надо все-таки знать границы приличий.
Келли холодно взглянула на него и молча поклялась, что никогда не станет ни с кем говорить в таком же тоне.
– Так что же вам угодно? – спросил продавец, возвращаясь к делу. – Вот замечательная книга с цветными фотографиями грибов нашей области. На этой неделе на нее сделана скидка, она стоит всего сорок девять долларов девяносто пять центов.
– Мне нужна книга Коллинза, – кратко отозвалась Келли. – Больше ничего.
Продавец выкатил глаза, даже не пытаясь скрыть отвращение. Вспыхнув, Келли отвернулась и уставилась на стеллажи. Не удивительно, что Зейн был настолько зол на нее, подумала она. Она вела себя в точности как этот отвратительный, мерзкий тип. Келли ощутила в груди болезненную тяжесть.
Невидящими глазами она смотрела на полки с детской литературой. Почему она решила купить роман Зейна, она и сама не знала, – вероятно, из раскаяния, как жест примирения, чтобы извиниться и попросить Зейна подписать книгу. Порадуется ли он этому? Или оскорбится?
С холодным изумлением она внезапно поняла, что смотрит на экземпляр собственной последней книги, «Мой дружок единорог», выставленной на полке. Келли побледнела. Да, ее книга стояла здесь – уцененная наполовину, среди десятков других детских книг. Келли взяла книжку, растерявшись от неожиданного открытия.
