Луиза Джордж - Свадебный завтрак для холостяка

— Отлично. Отлично. Растешь на глазах.

— Не так быстро, как хотелось бы. — Он обхватил ее. Волнение пересилило покой, стрелой кольнуло между ног и рикошетом ударило в голову. — Оставлю их немного постоять.

— Хорошо. Ну что ж, все остальное готово. Пока ждем, я быстренько сделаю десерт. Отвинтив крышку бутылки с ромом, она плеснула приличное количество на сковородку, потом понемногу в два низких стакана. — Сначала надо попробовать, убедиться, что все в порядке. — Подмигнув Джеку, она протянула ему стакан, а свой опрокинула одним глотком. — Вау! То, что надо. Теперь твоя очередь.

Касси блеснула глазами, глядя, как он послушно поднес стакан ко рту, и засмеялась, когда он поморщился и вытер рот тыльной стороной руки.

— По-моему, нормально.

— Продукт качественный. Гораздо лучше, чем просто нормальный. — Она добавила в сковородку масло и жидкий мед и стала помешивать, чтобы смесь нагрелась и загустела. — Теперь еще одна проба. Люблю это дело. — Она опустила палец в содержимое сковородки и вынула его покрытым густым золотистым соусом.

Прежде чем Касси успела сунуть палец в рот, Джек схватил ее за руку и медленно слизнул соус. Вкус был сладким и нежным, как летний день и карибская ночь. Глаза Касси подернулись пеленой, сверкнули. Она поняла: он снова хочет ее. Не переставал ее хотеть. Так же как и она.

— Джек…

— Очень вкусно, но мне кажется, надо попробовать еще, чтобы окончательно убедиться.

У него пересохло во рту. Опустив палец в соус, он предложил его ей. Когда ее горячие влажные губы коснулись его кожи, Джек понял, что пропал. Никакое самообладание больше не сдерживало. Он наклонил голову и стал целовать ее лицо, губы, шею.

Потом снова сунул палец в соус и, проведя вниз до самой груди, повторил этот путь языком. Касси со стоном прислонилась к рабочему столу. Джек, сдвинув на одну сторону ее топ, обхватил грудь.

— Теперь моя очередь. Нельзя, чтобы соус попал зря.

Она опустила в него три пальца и провела по щеке Джека. Слизнула. Одну за другой расстегнула пуговицы его рубашки, стянула. Та упала на пол. Касси прижалась липкими губами к его груди. Еще соус. Еще поцелуи. Она расстегнула его ремень и опустила молнию на брюках.

— Иди сюда.

Полустон-полушепот. Джек подвел ее к обеденному столу, положил на спину и, задрав юбку, какое-то время смотрел на светлую, как молоко, кожу и полоску тонкого кружева, отделявшую его от рая.

Черт возьми, откуда взялась эта женщина, взявшая такую власть над ним? Женщина, чье имя он повторял во сне? И почему ему так важно доставить ей удовольствие, услышать, как ее губы будут шептать его имя. Что с ним? Бог знает. Джек не мог ни о чем думать, ничего анализировать. Он попытался успокоить дыхание, сдержать страсть, но уже не владел собой. Нет, здесь что-то еще. Чувство. Оно приводило в смятение, но оно было. Что-то, чего он не понимал и не хотел понимать. Не знал, как объяснить ей, что он чувствует, чего хочет. Об этом определенно знало его тело.

Касси почувствовала, как он вошел, наполняя ее собой, и с новой силой поняла, как он ей нужен. Просто необходим. Его глаза смотрели так пристально, лицо было таким красивым. Этого не должно было случиться. Но, черт, что она могла сделать?

Губы Джека сжали ее сосок, она вскрикнула. Когда он повторял ее имя с таким отчаянием, будто вся его жизнь зависела от нее, ей показалось, она теряет сознание. Потом он взял в ладони ее лицо и поцеловал так нежно, что Касси чуть не заплакала. Казалось, они обрели что-то невероятно чистое и прекрасное. Нечто такое, от чего все ее существо наполнялось покоем и счастьем, ничуть не стеснявшим свободы.

Он снова поцеловал ее так, словно это было ему жизненно необходимо. Будто чувствовал то же, что и она, но не понимал этого. И в этом была такая красота, такая правда.

Да. Вот оно. Она лгала себе, когда приехала сюда. Когда делала маленький пирожок. Когда он целовал ее и занимался с ней любовью. Для нее это что-то значит. Много значит.

Касси выгнулась навстречу ему, он двигался все быстрее и быстрее. Еще. Еще. Еще.

Она поняла, что это не кончится никогда. Она никогда не перестанет хотеть его. Что бы ни делала, как бы ни старалась, она больше никогда не будет прежней. Не сможет уберечь свое сердце от человека, для которого, возможно, действительно ничего не значит. В душе она всегда будет принадлежать ему.

Через несколько минут Касси приподнялась на столе. Звезды, сверкавшие и взрывавшиеся на периферии зрения, постепенно погасли, спина, прижатая к твердой поверхности, отчаянно болела, кожа была липкой от остатков соуса. Но стоило пошевелиться, как руки Джека обхватили ее, и он со смехом потянул ее к себе.

— Ладно, с закуской мы, кажется, справились.

— Не могу дождаться основного блюда. И десерта. Интересно, каким он будет. — Поцеловав его в грудь, Касси привела в порядок одежду. Она не могла прийти в себя от столь неожиданного поворота событий и того, с какой легкостью снова оказалась в его объятиях. Мясо практически остыло. — Хм, и что теперь делать со стейками?

Джек застегнул молнию на брюках, вымыл руки и приготовился продолжить свои кулинарные подвиги.

— Может, в микроволновку?

— Варвар! Вон из моей кухни.

Усадив Касси на стул, он шутливо чмокнул ее в нос и в макушку.

— Вообще-то это моя кухня, я здесь распоряжаюсь.

— За последние полчаса у тебя было достаточно возможности.

— Не так много, как хотелось. — Он улыбнулся.

После того, как Касси подогрела мясо на решетке и обед был съеден, она, извинившись, удалилась в ванную. Она знала, как много можно сказать о мужчине по тому, в каком состоянии у него туалет и ванная, и их чистота произвела на нее впечатление. Слава богу, она не обнаружила там патологически ровную линию бутылочек. Однако теплые мягкие полотенца аккуратно висели на трубе полотенцесушителя. Все нормально. За исключением…

— Почему ты держишь в ванной приз от Британской академии кино? Я слышала, некоторые так делают, но не верила в это.

— Честно говоря, я поставил его туда, когда вернулся с церемонии награждения, и не вижу причины менять место. Куда мне его ставить? Это место ничем не хуже любого другого.

— Ну, не знаю. Я бы поставила его так, чтобы все видели.

— Зачем? Все, кто занимается кино, знают, что я его получил. Мои друзья тоже.

— Но это такое огромное достижение. Ты должен им гордиться.

Джеку явно больше не хотелось говорить о себе, поэтому он подошел к кухонному окну, выходившему в сад. Теплый летний вечер близился к концу.