Подойдя к широкому окну в доме, где предстояли съемки, девушка проверила освещение и прикинула точки, откуда получались наиболее удачные ракурсы. Домоправительница принесла поднос. Поставив на низенький столик, сказала:
— Не буду вам мешать. Если проголодались, отведайте сандвичи, — указала она на тарелку с аппетитными бутербродами.
Лючия благодарно улыбнулась.
— Спасибо, я в самом деле давно не ела.
Она набросилась на сандвичи с копченой семгой и плавленым сыром, которые показались ей поистине божественными. И чай пришелся по вкусу — ароматный, настоянный на душистых травах.
Конечно, хорошо бы предварительно осмотреть дом, чтобы составить общее впечатление, прежде чем приступить к съемке. По крайней мере, она бы сэкономила время.
А пока Лючии оставалось лишь размышлять о личности владельца. Дом построили несколько веков назад по проекту известного архитектора, который получил солидный гонорар за воплощение замысла. И если нынешний хозяин решил пригласить известных дизайнеров, значит, он не остановится ни перед какими расходами, чтобы переделать особняк на свой вкус.
— Мисс Рицци!
Голос домоправительницы вывел ее из задумчивости.
— Пожалуйста, следуйте за мной.
Они спустились по широкой изогнутой дугой лестнице в просторный зал с мраморным полом. В центре хрустальными струями переливался фонтан. Женщина указала на дверь.
— Кабинет находится там.
Казалось, не было никаких причин для волнения, но Лючия неожиданно почувствовала легкое покалывание между лопатками.
Безумие какое-то, подумалось девушке, когда домоправительница, постучав в дверь, отступила в сторону.
— Проходите, пожалуйста.
Преодолев дрожь, Лючия твердой рукой повернула ручку.
Она очутилась в просторной комнате. Вдоль стен возвышались книжные шкафы. На полу — пушистый ковер. Кожаная мебель. Письменный стол явно принадлежал к предметам антикварного искусства.
Однако вращающееся кресло с высокой спинкой пустовало. Взгляд Лючии остановился на статной фигуре, стоявшей возле широкого окна с зеркальными стеклами.
Облик мужчины показался мучительно знакомым. У девушки перехватило дыхание. Она молила Бога, чтобы ее догадка обернулась ошибкой.
Тут хозяин кабинета с излишней медлительностью повернулся и в упор взглянул на Лючию.
Бруно.
Какое-то неуловимое движение, промелькнувшее на лице Валенсо, и собственный инстинкт подсказывали Лючии, что следует быть предельно осторожной. Закипавшая ярость побуждала потребовать немедленного объяснения по поводу неожиданного приглашения в этот дом.
Однако благодаря врожденному достоинству Лючия сдержала раздражение. Вглядываясь в графа, девушка машинально отметила тонкие линии, расходившиеся лучиками от уголков глаз, скульптурно вылепленный рот, более глубокие, чем в последнюю встречу, морщины на щеках.
Превосходно скроенные черные брюки подчеркивали длинные мускулистые ноги, белая шелковая рубашка обрисовывала мощные плечи. Расстегнутые верхние пуговицы и закатанные манжеты придавали Бруно нарочитую небрежность, которая, однако, не скрывала присущую Валенсо сексуальность.
Вот она-то и приводила девушку в трепет, ибо Лючия знала, насколько притягательно действует на нее Бруно.
Девушке стоило немалых усилий взять себя в руки и придать голосу учтивую вежливость.
— В телефонном справочнике указано много адресов профессиональных фотографов, способных справиться с твоим заказом. — Лючия глубоко вздохнула и медленно продолжила: — Возможно, тебе лучше было бы связаться с кем-нибудь из них.
Его бровь слегка изогнулась, а губы скривились в циничной усмешке.
— Лучше для кого?
Если граф собирается начать игры, она немедленно покинет кабинет, подумала девушка.
— Бруно… — начала Лючия.
— Твоя секретарша заверила, что фотографии будут готовы сегодня вечером, — проговорил граф угрожающе вкрадчивым голосом. — Или ты всегда нарушаешь условия договора?
Профессиональная гордость победила внутреннее сопротивление. Девушка вскинула подбородок и гневно сверкнула глазами. Черт возьми, она выполнит заказ и сделает дурацкие фотографии, хотя бы для того, чтобы доказать — Бруно не имеет над ней никакой власти.
— Объясни, какие снимки тебе нужны, и я немедленно приступлю к работе.
Валенсо не шевельнулся, но Лючия почувствовала, как напряглись его мышцы от едва сдерживаемого гнева.
— Завтра я возвращаюсь в Нью-Йорк и хотел бы забрать фотографии с собой.
Взгляд Лючии потемнел.
— Ты намерен пригласить американских дизайнеров? Разве итальянцы уступают им в мастерстве?
— Я пользуюсь услугами одной и той же фирмы много лет. — Граф помолчал, потом тихо продолжил: — Я полагаюсь на вкус уже известных мне архитекторов и убежден, что в мое отсутствие они изменят интерьер так, как мне нравится.
Острая боль пронзила Лючию. Она с трудом удержалась от крика. Значит, сегодняшний вечер последний, больше им не суждено встретиться.
— Хорошо, — глухо вымолвила девушка, — давай начнем.
Валенсо подошел к двери.
— Пойдем в сад, пока еще светло.
Он провел Лючию к лифту. В тесной кабинке у нее неистово забилось сердце. Предательски задрожала жилка на шее, и девушка с трудом поборола желание прикрыть ее рукой.
Наконец лифт бесшумно остановился на нижнем этаже, и Лючия с облегчением вздохнула.
Успокойся, сосредоточься, приказывала она себе, шагая рядом с Бруно по просторному залу со стеклянными дверями, через которые они вышли во внутренний дворик, вымощенный керамической плиткой. Посередине голубел плавательный бассейн.
В следующие десять минут Лючия снимала старинный особняк, сад, вид на горы, потом занялась интерьером.
Бруно не отходил от нее ни на шаг, давал указания, подсказывал, на что обратить внимание, спрашивал ее мнение. Девушка едва успевала менять пленки. Лючия находилась на работе и обязана была выполнить требования клиента с присущим ей мастерством.
Несомненно, Валенсо затеял игру, в отчаянии решила девушка, причем тщательно спланировал ходы, и ему глубоко наплевать на ее израненную душу и до предела напряженные нервы.
Дважды Бруно как бы ненароком касался руки Лючии, и тогда легкий аромат дорогого лосьона и запах его тела едва не сводили девушку с ума.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем закончились съемки интерьера, и она наконец вышла в сад и с наслаждением вдохнула свежий воздух.
— Ну вот и все, — объявила Лючия, понимая, что на всякий случай сделала гораздо больше фотографий.
