— Он, верно, с ума сошел! — рассмеялась Дженнифер.
Однако ей вовсе не хотелось рисковать испачкать пиццей или коктейлем свое дорогое платье. Она сняла его и поискала в гардеробе что-нибудь хотя бы отдаленно напоминающее маскарадный костюм. Безуспешно.
Любопытство взяло верх, и, сняв лифчик, Дженнифер примерила костюм восточной танцовщицы. Она зачесала волосы назад и заколола их усыпанной «драгоценностями» заколкой.
Эффект оказался поистине ошеломляющий. Никто бы не узнал благоразумную деловую женщину-юриста в этой чувственной, сексуальной диве с полуоткрытой грудью и голым пупком.
Дженнифер припомнила костюм Фебы: крохотный верх от бикини и блестящий рыбий хвост, начинающийся внизу, на бедрах. Она почувствовала злорадное удовлетворение от того, что выглядела в этом костюме гораздо соблазнительнее.
Почему бы и нет? — снова подумала она и вышла в гостиную, где вовсю гремела музыка.
Не считая нескольких восхищенных мужских взглядов, никто не обратил внимания на то, что она появилась, как ей казалось, почти обнаженной. Несколько разочарованная, Дженнифер прошла в кухню.
Ричард, вытиравший руки, обернулся и увидел ее. Его глаза широко открылись, и он восхищенно присвистнул.
— Прошлый уик-энд мы мерзли в снегу, а сегодня я выступаю почти голая, — заметила Дженнифер, доставая пиццу из духовки. Та была теплая, с оливками, грибами и толстым слоем расплавленного сыра.
Ричард наклонился и пробормотал ей на ухо:
— Как думаешь, если мы польем этих людей газировкой, они уйдут домой?
— Ты же сам их пригласил, а теперь!.. — Она недоуменно пожала плечами, наливая в высокий стакан пиво из холодильника.
— Ох, не напоминай мне!
В кухню неожиданно заглянула Феба.
— О-о... — выдохнула она. — Я не помешала?
— Пока нет, — хитро прищурившись, ответил Ричард. — Чего желаешь? Налить тебе выпить?
— Да, спасибо! — Она подставила стакан, и он плеснул ей «дайкири». Феба бросила долгий взгляд на Дженнифер, потом на Ричарда и, видимо, поняв, что ей здесь ничего не светит, удалилась, демонстративно виляя бедрами.
— Ммм, — промычала Дженнифер, впиваясь зубами в пиццу и испытывая настоящее наслаждение.
Гости начали заглядывать в кухню с пустыми бокалами, и Ричард всем наливал. Дженнифер больше не видела никого из знакомых; Монти, по-видимому, не пришел. Слава Богу! Она совсем позабыла о нем, когда надевала этот костюм.
Вскоре отодвинули кофейный столик к стене и начали танцевать.
— Пошли! — Ричард схватил бумажную салфетку, вытер Дженнифер губы после пиццы и поднял ее на ноги. — Приглашаю!
Они не танцевали друг с другом много лет. Он поставил кассету с аргентинскими танго, чувственными и зовущими. Несмотря на обычную сдержанность, Дженнифер охотно откликнулась, тем более что никто не обращал на них никакого внимания.
Ричард держал ее за талию, извиваясь всем корпусом, пока они двигались среди других танцоров. Дженнифер тоже начала игриво вилять бедрами, счастливо улыбаясь.
Когда она снова взглянула на него, то обнаружила, что глаза Ричарда устремлены на ее грудь, которая чуть ли не вываливалась из лифчика при движении. Ну и ладно, пусть пялится! Он ведь ее муж как-никак.
Вокруг них чокались бокалами, шутили и смеялись, выделывали немыслимые танцевальные па. Уж эти люди явно не страдают комплексом неполноценности, с некоторой завистью подумала Дженнифер.
Но волновал ее только муж, с его густыми темными волосами, с широкой грудью, вздымающейся под леопардовой шкурой. Зеленые глаза сияли, дыхание участилось, мышцы играли, и он звал ее соединиться с ним в языческом танце юности и любви.
Дженнифер ощутила в себе раскрепощенность, которой прежде никогда не испытывала. Она передернула плечами и начала ритмично извиваться, словно действительно исполняла танец живота. Когда-то она посещала танцевальную студию, но, пропустив несколько занятий из-за загруженности на работе, забросила ее. Теперь она жалела, что мало занималась.
Темп музыки ускорился. Слава Богу, все были поглощены собственными действиями, иначе ей стало бы очень неловко, когда Ричард просунул руки ей под мышки и большими пальцами влез под тугой, сверкающий лифчик.
Ее губы беспомощно и соблазнительно приоткрылись, и он тут же наклонился, быстро поцеловал ее и тотчас откинулся назад.
Сердце Дженнифер затрепетало, и ее вдруг охватило неистовое желание. Но что можно себе позволить, когда квартира полна посторонних людей? Ох, если бы у нее была волшебная палочка, чтобы заставить их всех провалиться сквозь землю!
Она вцепилась Ричарду в шею и откинулась назад, корчась и выгибаясь.
— Давай перенесемся в знойную Африку, — прошептал Ричард, выводя ее из толпы и увлекая в спальню. Он закрыл за собой дверь и запер ее.
Теперь в музыке и впрямь звучали африканские ритмы, отчетливо слышные даже здесь. Дженнифер прильнула к мужу, жадно ища его губы, молча требуя близости.
Целуя Дженнифер, он шарил руками по ее телу, почти грубо тиская ее налитые груди, пока их соски не отвердели. Затем прыгнул на кровать, потянув ее за собой. Он вынул заколку, и ее волосы потекли золотым водопадом по плечам. Одна секунда, и Ричард оказался сверху, сорвав с нее бюстгальтер, а с себя — костюм Тарзана.
Он с жадностью облизывал ее отвердевшие соски, пока она не издала гортанный стон и не сжала его узкие бедра своими ногами.
Сквозь парчовую ткань костюма танцовщицы она не чувствовала его тела. Эта преграда — единственное, что мешало им слиться в экстазе, и Ричард с остервенением стащил шаровары с Дженнифер. Музыка и смех, доносившиеся из гостиной, только подчеркивали восхитительное ощущение освобождения от оков цивилизации.
Словно не знающие стыдливости дети тропиков, они продолжали свой танец нагишом. Смеясь, Дженнифер встала на колени, заложив руки за голову, ее тонкая талия и округлые груди задвигались в ритме хула-хупа.
Ричард тоже поднялся на колени и стал извиваться вместе с ней под будоражащую кровь музыку.
Они постепенно сближались, и вот уже ее соски коснулись его груди, а его бедра — ее ног. Оба сдерживались, пока она не откинулась назад, по-прежнему стоя на коленях, так что голова коснулась кровати.
— Чудесно! — пробормотал Ричард и накрыл ее своим телом, вовлекая уже совсем в другой танец, танец любви.
Он нарочно сдерживал себя, пока она не стала корчиться, прижимаясь к нему, как бы безмолвно моля о том, чтобы он взял ее. И только тогда он ввел член в ее жаждущее наслаждения лоно.
Да, это был совсем другой танец, этакое эротическое танго, которого Дженнифер даже вообразить не могла. Чувства ее были напряжены до предела. Она продолжала извиваться и корчиться, возбуждала его, дразнила своим телом, пока не почувствовала, что больше не вынесет ни минуты.
