— Насчет предложения я пошутила. По-моему, это понятно. Кстати, дорогой, раз уж ты решил устроить мне экзамен, может, и сам ответишь на кое-какие вопросы?
— А что именно тебя интересует?
— Да все то же. Как раз то, о чем ты меня спрашивал. Какие качества ты хотел бы видеть у женщины, которую любишь?
— По крайней мере, не служебные. Я не шовинист, но считаю, что замужняя женщина должна заниматься семьей. Задача жены — любить мужа. И детей, конечно. Остальное приложится.
— И это все? — удивилась Лина. — Знаешь, я еще не забыла детские годы. Я не сторонник чрезмерной опеки родителей. Не думаю, что для ребенка будет хорошо, когда мать нависает над ним двадцать четыре часа в сутки. Да это чаще всего просто невозможно. Думаю, что для женщины было бы неплохо делить свое время между мужем, детьми и работой. Это позволит ей быть более независимой и самостоятельной в жизни. На тот случай, если обстоятельства сложатся неблагоприятно. Как с моей матерью когда-то.
— А кто твои родители?
— Мама преподавала много лет в Уппсальском университете, а сейчас работает в Уппсальском историческом центре. Она специалист по дохристианской культуре Скандинавии, в том числе скандинавской мифологии. Даже мне привила интерес к этой теме. С моим отцом разошлась лет десять назад. С ним я почти не общаюсь. Так, иногда получаю поздравительные открытки на Рождество и на день рождения. Он живет с новой семьей в Испании. Работает в какой-то испано-американской фирме в Барселоне. Он юрист-международник. К счастью, я была уже достаточно взрослой к тому времени, когда они разошлись. Так что у меня не было психологического надлома, а матери не пришлось чрезмерно надрываться, выращивая меня в одиночку.
— К сожалению, у моей матери не было возможности уделять мне много времени в детстве. А потом мы расстались навсегда. Она ушла в другой мир. — Голос Карла был полон печали. — Сколько мне было тогда лет?
— Извини, Карл, я не хотела затрагивать твои чувства. Прости, пожалуйста, за эгоизм. Когда твоя мать ушла из жизни, тебе было семнадцать. Ты ее вспомнил?
— Да, конечно. Нашел ее фотографию в своем бумажнике, в больнице, после операции. А когда ты мне сказала о смерти матери и моем последующем отъезде в США после повторного брака отца, я сразу вспомнил, что это она. Эту фотографию я всегда ношу с собой. Она была красивая. Блондинка с длинными волосами. Наверное, я похож на нее, хотя самому судить трудно. Жаль, что у меня только черно-белое фото. Я бы хотел иметь при себе цветное.
— Это несложно сделать. У тебя в кабинете есть ее большая цветная фотография. На твоем письменном столе. Можно заказать уменьшенную копию.
— Прекрасно. А где сейчас моя мачеха?
— Живет в своей квартире, которую получила в наследство от мужа. В Стокгольме. Вместе с сыном. Я тебе уже говорила. Ее зовут Элеонора, а его — Морган. А почему ты спрашиваешь?
— Да так, интересно. Все же родственники. Она не работает?
— Нет, насколько я знаю. Нет необходимости. Она вполне обеспеченная женщина. Твой отец завещал ей все свое состояние, включая квартиру. А тебе досталась компания.
— Интересный раздел имущества. Ты считаешь это справедливым?
— Нет, конечно. Но я на это никак не могла повлиять в то время. Как и ты, впрочем. Ты был в Америке. А я тогда еще не была с тобой знакома.
— Да, да. Именно поэтому. Я понимаю, — как-то скептически заметил собеседник. — Во всяком случае, ее должен был удовлетворить такой раздел имущества. Она что-то получает дополнительно из доходов моей компании?
— Вряд ли. Насколько я разбираюсь в финансовых делах компании, это маловероятно. Во всяком случае, ты мне об этом не говорил.
— Значит, скорее всего, нет. Это хорошо. А как насчет Моргана? Чем он занимается? Чем зарабатывает на жизнь?
— Мне трудно сказать что-то определенное. Я ведь за ним не слежу. Как мне кажется, он нигде не работает. Возможно, какие-то небольшие доходы имеет, но их источник мне неизвестен. По-моему, он получает деньги в основном от матери.
— Забавно. И сколько же ему лет? — спросил Карл инквизиторским тоном.
— Он мой ровесник, — сухо ответила Лина, уже порядком уставшая от непрерывного и неприятного допроса.
— Значит, уже вполне взрослый. И до сих пор не нашел, где пристроиться, чтобы стать самостоятельным, — задумчиво констатировал глава компании и без того понятную ситуацию. — А ты его знаешь?
— В каком смысле? — насторожилась Лина.
— В прямом. Ты знакома с ним? — Он повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза.
— Да, конечно. — Лина постаралась, не моргнув глазом, выдержать это испытание пронизывающим насквозь огненным взором.
Она не могла сообразить, как лучше поступить в этой ситуации. С одной стороны, это достаточно благоприятный случай, чтобы раскрыть глаза Карлу на все гнусности его названного братца. А затем общими усилиями покончить раз и навсегда с происками Моргана и с той двусмысленной ситуацией, в которую она попала не по своей вине. Но, с другой стороны, вряд ли тогда из этой переделки удастся выбраться нетронутой. Ее отношения с Карлом и без того уже висят на волоске. Вот-вот после восстановления памяти начнется основное испытание для ее нервов и чувств. Так стоит ли ускорять и без того печальный конец. Наверное, лучше всего пока ограничиться какими-то общими фразами. И отвечать только на прямые вопросы.
— У тебя с ним что-то было до замужества?
— Ничего серьезного. Если бы что-то было, я бы тебе об этом сказала.
— Буквально все?
— Основное. Без пошлых деталей, — сухо подчеркнула Лина. — Я бы не стала ничего скрывать от человека, которого люблю. Я работала с твоим отцом еще до твоего приезда. И, естественно, несколько раз сталкивалась с его приемным сыном по различным вопросам.
— По рабочим вопросам или по личным? — продолжил допрос разохотившийся инквизитор.
— Даже не знаю, как это определить:
— А ты попробуй, дорогая. Я пойму.
— Ну… с его стороны были попытки сойтись поближе. Но к тому времени я уже поняла, что он из себя представляет. Так что из этого ничего не получилось. Я никогда не была с ним близка, если ты именно это имеешь в виду. Я достаточно четко тебе объяснила? — Она говорила уже во весь голос и нескрываемо раздраженным тоном. В конце концов, подумала она, какого черта я должна оправдываться. И за что?
— Извини, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть, — примирительным тоном заговорил Карл, заметно удовлетворенный ее ответом. — Просто хотел разобраться в этой запутанной ситуации. А то мало ли какие обстоятельства могут возникнуть, — как-то загадочно произнес он, вновь пробудив подозрения и страхи в душе Лины.
