Изольда испытала такой прилив любви и сострадания, что побежала к Надиму.
— Ты не должен винить себя за свои чувства. Если это был сговоренный брак, то Сара, скорее всего, тоже не любила тебя… Ты не просил ее садиться на эту лошадь. Это было ее решение. Не твое.
Надим взял руку Изольды и поцеловал. Его щетина обожгла ее кожу, и она вдруг увидела, что он очень усталый и что тяжелые складки залегли у его рта.
— Я знаю это теперь, — сказал он хрипловатым голосом. — Мне кажется, я начинаю прощать себе смерть Сары. С той минуты, как я увидел тебя, начался процесс излечения, а когда ты уехала, я все время хотел видеть тебя. Я был упрям, думал, ты никогда не сможешь уехать. Я думал, ты не сможешь оставить эту роскошь, что бы ты там ни говорила. — Он горько улыбнулся. — Мне бы надо было узнать тебя лучше. — Он сорвал с нее кепку и бросил через забор.
— Эй! — запротестовала Изольда, поворачивая голову. — Я любила эту кепку.
Надим взял ее лицо в свои руки и посмотрел ей в глаза:
— Изольда, ты вернешься со мной в Мерказад, чтобы выйти за меня замуж?
Ее сердце бешено застучало, слезы выступили на глазах. Ей захотелось закричать во весь голос «Да!», но она поджала губы и сказала:
— Разве ты не должен жениться на ком-нибудь подходящем?
— Только ты будешь мне подходящей женой. Мне нужна ты, больше никто…
Лицо Надима замерло в ожидании ее ответа, глаза напряженно сияли. Наконец она сказала:
— Да, я выйду за тебя. Хотя даже не знаю, что со мной будет.
— С тобой будет то, хабиба, что ты станешь моей любимой женой, рядом со мной в горе и в радости. Лучшие друзья. Любовники навсегда.
Изольда улыбнулась:
— Это мне нравится. Но тебе надо бы подучить меня светским манерам — это не очень сильная моя сторона. И у меня очень низкая самооценка. Но здесь все как-то уже налаживается.
Лицо Надима снова стало самоуверенным.
— Ты красивая, и я тысячу раз в день буду говорить тебе, что ты красивая, пока ты не поверишь в это сама. И мы всегда будем вместе.
Изольда наконец притянула к себе лицо Надима и прикоснулась губами к его губам с такой страстью, с которой могла сравниться только его страсть. Он поднял ее, она обняла его за шею, а ногами обхватила его бедра. Она была уверена, что они больше никогда не расстанутся.
Шесть месяцев спустя
Изольда стояла у ограды конюшни Аль-Сакр и наблюдала, как новый наездник тренирует Поцелуя Дьявола. В этом году ему предстоят очень важные соревнования в Лонгчемпе. Она гордилась лошадью почти так же, как гордилась красавцем мужем, который в этот момент подъехал к ней, обнял за талию и притянул к себе.
Изольда откинула голову, и Надим поцеловал ее в подбородок.
— Где ты пропадала?
Изольда медленно, наслаждаясь каждым мгновением, повернулась в его руках и посмотрела в глаза:
— Я ездила к доктору Надирах.
Она тут же почувствовала напряжение в его руках.
— Что-то не так?
Она улыбнулась и покачала головой, затем взяла его руку и положила на свой пока еще плоский живот, а потом слегка дрожащим голосом сказала:
— Ничего. Но примерно через восемь месяцев мы, возможно, будем страдать периодической нехваткой сна и серьезной передозировкой любви и радости.
Он долго смотрел на нее, и в этом взгляде она увидела и память о страшной потере, и остатки чувства вины, и страх, что все может повториться.
Она поднесла палец к его губам и сказала:
— Мы достойны этого, Надим. Ты достоин этого. И все будет хорошо. Я обещаю.
Он притянул ее к себе, поднял и поцеловал так страстно, что кто-то из служителей поспешил изменить направление движения.
Ее ноги все еще болтались над землей, как вдруг он прекратил целовать ее, откинул голову и громко засмеялся.
Изольда права. Все хорошо.
