Мэгги выскочила за порог и услышала, что ее кто-то догоняет. Она была уверена, что это Дэвид, а его она не хотела больше ни видеть, ни слышать. Вдруг ее взгляд упал на знакомый автомобиль, и в ту же секунду она заметила Говарда, идущего ей навстречу.
– Ужин уже закончился? – Он был весел, как и всегда. – Или ты так соскучилась, что решила встретить меня?
– Мы уезжаем. – Она схватила Говарда за руку и потащила к его же машине. – Пожалуйста, если я тебе хоть немножко нравлюсь, увези меня отсюда.
– Сию секунду. – Говард тут же стал серьезным. Он отпер дверцу автомобиля, и Мэгги нырнула в салон.
– Скорее же! – крикнула она.
Взревел мотор, и Говард вжал педаль в пол. Последнее, что он увидел в зеркале бокового вида, скрываясь за поворотом, был Дэвид, выскочивший из особняка.
– От него убегаем? – спросил Говард, заметив, что Мэгги тоже смотрит назад.
– От всех. – Мэгги закрыла лицо трясущимися руками. Напряжение отпускало ее, сменяясь нервной дрожью.
– Куда тебя отвезти?
– Куда хочешь. Одно знаю: в дом Дэвида я больше никогда не вернусь!
Мэгги стояла в холле дешевой гостиницы и молча наблюдала за Говардом, который снимал для нее номер. Наконец он взял ее под руку, и они начали подниматься по старой, скрипучей лестнице.
– Не понимаю, почему ты не позволила поехать с приличную гостиницу, – ворчал он.
– Потому что в приличной Дэвид меня сразу найдет, – вздохнула она. – Если, конечно, вообще станет искать.
– Я начищу ему физиономию, как только увижу, – мрачно пообещал Говард.
– И думать не смей. Он того не стоит. Вообще забудь обо всей этой истории.
Они остановились у одной из дверей, и Говард посмотрел на бирку, прикрепленную к ключу.
– Двадцать четыре. Это твой.
Номер оказался маленькой темной комнатой с отклеивающимися обоями, протертым ковром и застиранным постельным бельем. Однако Мэгги было все равно. Она устало опустилась в единственное в комнате кресло и закрыла глаза.
– Хочешь, я закажу чего-нибудь выпить? Думаю, тебе не помешает хлебнуть горячительного. Впрочем, – с сомнением добавил Говард, – вряд ли в этой дыре есть что-нибудь лучше дешевого дрянного виски.
– Ничего не нужно, Говард, спасибо. – Мэгги открыла глаза и с благодарностью улыбнулась. – Я так обязана тебе.
– Я не сделал ничего такого, за что ты меня могла бы благодарить, – возразил он и осторожно уселся на колченогий стул. – Но скажи мне: что ты теперь будешь делать? Уверена, что не вернешься к Дэвиду?
– Я не могу, – сказала она и сильно зажмурилась, чтобы не расплакаться. – С некоторых пор я стала относиться к Дэвиду, не просто как к своему работодателю.
– Мне кажется, ты никогда не воспринимала его в таком качестве. По-моему, ты влюбилась в него сразу же, как увидела. У тебя всегда блестели глаза, когда ты смотрела на него.
– Может, ты и прав, – вяло произнесла Мэгги. – Но, думаю, тебе не нужно объяснять, почему я не могу к нему вернуться. Жить рядом с ним и понимать, что он любит другую? Спать с ним в одной постели, зная, что он делит ложе еще с одной женщиной? Сносить насмешки всех его знакомых? Нет, я так не могу. Я ничем не заслужила такого обращения!
– Дэвид – идиот, – тихо проронил Говард, глядя в пол. – Он не понимал собственного счастья, тогда как оно само приплыло к нему в руки.
– А точнее – бросилось под его автомобиль, – с усмешкой сказала Мэгги.
– Он не достоин тебя.
– Я так и буду думать. Возможно, эта мысль придаст мне сил.
– Что ты теперь будешь делать? – снова спросил Говард.
– Скорее всего, уеду из города. А потом все начнется по заведенному порядку. Я найду работу, сниму комнату и буду жить дальше.
– У тебя же нет ни цента. И вещи все остались в доме Дэвида. Я заберу их и привезу тебе. И, если хочешь знать, я бы на твоем месте потребовал бы с него плату. Ты играла роль его невесты достаточно долго и заработала то, что он обещал. Не говоря уже о моральном ущербе.
– Плевать я хотела на его деньги!
– Разреши мне побыть твоим адвокатом, и я привезу и вещи, и заработанные тобой деньги.
– Да, ты прав, Говард, он мне должен. – Мэгги начала злиться и оттого к ней возвратились силы. – Однако я не могу просить тебя ввязываться во все это.
Он рассмеялся и покачал головой.
– Я все равно не оставлю тебя, Мэгги. Не смогу. Я же влюбился в тебя. Но ты, наверное, это знаешь.
Она окинула его внимательным взглядом и кивнула.
– Мне очень жаль, Говард, что я не могу ответить тебе взаимностью.
– Это даже хорошо, что не можешь. От меня нельзя ожидать ничего, кроме неприятностей. Когда-нибудь я изменил бы, и ты снова была бы несчастна. А я никогда не прощу себе, если причиню тебе боль. Я хочу, чтобы ты осталась моей мечтой, музой, женщиной, которая никогда не будет мне принадлежать.
– Я надеюсь, что когда-нибудь ты найдешь ту, с кем будешь счастлив, – прошептала она.
– Я тоже надеюсь. Но она должна быть похожа на тебя. – Он улыбнулся. – Так как? Берешь меня в свои поверенные?
– Только не ссорься с ним, – попросила Мэгги. – Дэвид все же твой друг.
– Боюсь, мы никогда не станем так же близки, как прежде. Я принял твою сторону раз и навсегда еще в тот вечер, когда впервые тебя увидел. Сомневаюсь, что смогу относиться к Дэвиду по-приятельски после всего, что он сделал с тобой.
– Хватит об этом, – сказала Мэгги твердо. – Жизнь будет продолжаться и без Дэвида.
– Вот теперь ты стала похожей на себя прежнюю. – Говард рассмеялся. – Что ж, наверное, пора оставить тебя одну. Отдыхай, Мэгги. Рано утром я вернусь с твоими вещами.
– Они все лежат в большом чемодане в моей… в комнате, где я жила, – сказала Мэгги и поднялась. – Не бери ничего из того, что появилось у меня после встречи с Дэвидом. Все эти шмотки, которые он мне накупил, мне не нужны. Отвернись, Говард. Отдашь ему и это платье.
Она отвела руку назад и расстегнула «молнию» на спине. Говард, который уставился в стену, услышал легкий шорох: платье скользнуло к ее ногам. Когда он повернулся, чтобы взять его, Мэгги уже укуталась в покрывало.
– Еще раз спасибо, – произнесла она, пожимая его руку. – Постарайся сделать так, чтобы Дэвид не узнал, где я.
– Большего идиотизма я не видывал! – разорялся Руперт Гриффитс, ходя взад-вперед по кабинету. – Так себя опозорить! Ты не достоин носить наше честное имя после всего, что сделал!
Дэвид сидел в кресле отца, закрыв лицо рукой. Он злился, это было видно по его подрагивающим губам. Отец молчал до самого дома, но едва они ступили на порог, как Руперт разразился гневной тирадой.
– Подумать только, кого я вырастил! Вот уж поистине – в семье не без урода! Не понимаю, в кого ты пошел? Твоя мать была умнейшей женщиной. Да и я далеко не дурак. Иногда мне кажется, что ты не мой сын! – Руперт перестал ходить и остановился напротив Дэвид. – Ты скажешь хоть слово или так и будешь молчать, словно воды в рот набрал?
