– А чем тебе не нравится наша семья? – спрашивала Лилит про себя и Эмму.
– Малыш, я очень люблю тебя, но с твоей мамой мы не будем семьей, – с придыханием выдавила брюнетка.
– Почему? – на глазах у малышки образовывались слезы. Она так надеялась, что у нее снова будет семья и две любящие ее мамы.
– Ангелочек, пожалуйста, не плачь. Мы с мамой тебя очень любим, но быть вместе… – Реджина не знала, что ей дальше сказать. Она вытирала слезинки с маленького личика, и ей было трудно разрушить ее надежды, – мы не подходим друг другу.
– Это ты так считаешь. А может мама думает по-другому. Нет. Вы не любите меня, вы только притворяетесь. Я ненавижу вас! – уже вовсю плача Лилит быстро вырвалась из рук Реджины и как ураган умчалась в свою комнату, даже не замечая, как Эмма вошла в дверь.
Увидев плачущую дочь, Свон разозлилась не на шутку и бегом вбежала в гостиную, из которой и выбежал расстроенный ребенок.
– Что ты с ней сделала? – крикнула Свон на Миллс.
– Это не я… она просто не поняла меня, – крикнула Миллс, и пошла за Лилит.
– Нет, стой! – схватила Свон за руку Миллс, не давая так просто уйти, – что ты ей сказала?
– Дай мне все ей объяснить, – вырывая руку, огрызнулась Реджина.
– Объясни сначала мне. Почему моя дочь плачет?! – откидывая с силой руку Миллс, грозно прошипела блондинка.
– Я сказала, что мне нужен человек, с которым я построю семью, а она сказала, почему я не могу сделать этого с вами. Она думает, что мы с тобой будем вместе, а я сказала, что этого не будет, так как мы не подходим друг другу, – на одном дыхании выдала Миллс.
– Черт! – выругалась Свон и, присев на диван, закрыла лицо руками, лишь бы Миллс не увидела ее эмоций.
– Этого я и боялась, – убирая через некоторое время руки, озвучила свои опасения блондинка.
– Ну, а теперь поясни мне, – скрестив руки на груди, прошипела Реджина, – чего этого, ты боялась?
– Что Ли неправильно поймет. Что она будет думать, что мы будем вместе. Как когда-то с… – снова не договорила Свон, останавливая себя, – в общем. Она хочет семью. Она полюбила тебя и думает, что ты навсегда останешься с ней и со мной. Вот чего я боялась, Миллс. Вот почему я была против вашего общения, – с напором смотрела в глаза Миллс Свон.
Реджина была в ярости, она готова была разорвать Свон только из-за того, что та сама сразу не рассказала ей про Джессику.
– Свон, я готова быть с Ли всегда. Лилит дорога мне и я не откажусь от общения с ней ни за что. Сейчас она сказала, что ненавидит меня только за то, что я не хочу быть с тобой. Поэтому нам нужно объяснить ей, что если мы не хотим быть вместе, то это не значит, что мы не любим ее, – зло сказала Миллс.
– Я смотрю, ты умная, – усмехнулась Свон, – а ты попробуй ребенку, который только-только почувствовал, что все налаживается, что она и ее мать будут счастливы, объяснить, что этого никогда не будет. Ты попробуй ей сказать, что ее мечты вновь разрушились, – гневно высказалась блондинка и замолчала. В ее голове крутились самые разнообразные мысли. И она приняла решение.
– Да, мы не хотим быть вместе, и я сама ей об этом скажу. Миллс, без тебя. Я все сказала, – встала с дивана блондинка, – и больше не смей приближаться к моей дочери! – зло выплюнула Эмма, решив для себя, что так должно было быть с самого начала, – пусть ей лучше сейчас будет больно, чем всю оставшуюся жизнь. Не смей. К ней. Приближаться! – наклоняясь к губам Миллс, прошипела Свон.
Реджина схватила Эмму за руку и встала близко к девушке.
– Ты все сказала?! Ну, тогда теперь послушай меня. Мне откровенно наплевать на твое счастье и твою жизнь, но не на ее. Ли не будет страдать только из-за того, что ее мать идиотка. Я не дам тебе прекратить наше с ней общение. Это ты можешь бегать за Стивом или бегать от… – Миллс остановила себя и посмотрела в глаза Эммы, – прошлого. Я сама скажу ей все как есть, и если только после этого, она не захочет со мной видеться, я сниму вам хорошую квартиру, и не буду появляться в ее жизни, – по лицу Реджины было видно, что она готова сейчас на все. Ее ярость и злость была написана на ее лице.
Свон прекрасно видела лицо и ненависть Миллс, но отступать, так как сделала это несколько дней назад, Эмма не собиралась.
– Миллс, ты знаешь мои юридические способности, – спокойно говорила Эмма, но это спокойствие безумно трудно ей давалось, – Я с легкость, могу отнять у тебя все. Я могу по закону запретить тебе общаться с моим ребенком. Не заставляй меня идти на крайние меры, – с силой вырвала Эмма руку от Миллс и пошла к лестнице, но там остановилась и, обернувшись, сказала, – ты не посмеешь подойти к моему ребенку ни на шаг. А иначе я уничтожу тебя! И это не пустые угрозы.
Реджина сделала шаг и вновь подошла к Свон.
– Можешь начинать применять свои меры. Я могу тебе предоставить все номера своих счетов, включая заграничные. Документы на дом в моем кабинете, а я пошла разговаривать с Ли, – выплюнула Реджина и медленным шагом пошла вверх по лестнице.
– Нет! – резко крикнула блондинка, но не сдвинулась с места, – ты просто чертова эгоистка, Миллс! Мне не нужны ни твои деньги, ни твой дом, ни твое положение в обществе. Черт! Какая же я идиотка. Нужно было сразу уехать из этого долбаного города, а в особенности из этого дома, – рассуждала Свон и подошла ближе к Миллс, – мы уезжаем сейчас же. Договор можешь оставить себе. Мы обойдемся без твоих денег и без твоего попечения. Если я еще раз увижу тебя рядом с Лилит, я подаю в суд. Если ты хочешь лишиться всего и не только признания в обществе, то ты лишишься этого. Но с Лилит ты не увидишься больше никогда! – проходя мимо Миллс, говорила Эмма.
– Ну и кто из нас чертова эгоистка?! Чего ты добьешься тем, что увезешь Ли, что откажешься забрать ее деньги? Если ты хочешь сделать побольнее мне, увозя ее, я тебе скажу у тебя это получится, но подумай, лучше ли ты сделаешь ей, – продолжая стоять, сказала Реджина.
– Я сделаю ей лучше, увозя ее, – не задумываясь, ответила серьезно блондинка, – мне все равно будет тебе больно или не будет. Я думаю о своей дочери, которой будет больно, если все продолжится, так как идет сейчас, – смотрела в глаза брюнетки Эмма, и с каждым словом задумывалась над тем, что ей сказала Миллс. Но менять свое решение Эмма не думала, – мы уезжаем, – и медленно начала подниматься по лестнице, отрываясь от карьего взгляда.
– А ты отличная мать, Свон. Под заботой о ребенке так профессионально скрывать ненависть, – с усмешкой сказала Реджина.
– Ты до сих пор не поняла, что мне совершенно наплевать на тебя и на твое мнение обо мне, – устало и, продолжая идти, кинула через плечо Свон.
– Конечно же, наплевать, ты аж ухватилась за первую попавшуюся причину, чтобы сбежать, – облокотившись на перила лестницы, сказала Реджина.
