9
Пробуждение наступало постепенно. Сначала пелену сна нарушили неясные шорохи, вслушиваться в которые совершенно не хотелось. Снился Патрик. Он снова неодобрительно отзывался о несчастной Анне, и, как ни пыталась Элен доказать, что уже вырвалась из-под влияния этой ханжи, оппонент не верил. Элен тянулась к Патрику всем телом, подставляла губы для поцелуя, но… Снова между ними вставал неясный образ Анны. Симпатичная, вяловатая, неулыбчивая, ушедшая в себя — такую не прогонишь грубым словом, а мягких она не слышит и никак не понимает многозначительного взгляда, которым Элен пытается втолковать девушке, что та здесь лишняя. Но зато Патрик этот взгляд поймал и только тогда, кажется, поверил Элен. Во всяком случае, он привлек ее к себе и склонился для поцелуя… Уже напряглись ее губы в предчувствии встречи с его губами, но… Откуда этот шорох, звук осторожных шагов? Опять Анна? Уйдет она когда-нибудь?..
Элен почувствовала угрозу своему сну и крепче сомкнула веки, но отношения между нею и Патриком так и остались невыясненными. Он был где-то рядом, но в спор вступать не пожелал, лишив Элен ощущения тепла его сильного тела.
Элен заставила себя проснуться и какое-то время не могла понять, где она и кто это так мирно посапывает рядом? Сью во сне совершенно не была похожа на себя бодрствующую. Ангел, да и только! Расслабленные мышцы лица, по-детски приоткрыт рот, ресницы темными полукружьями легли на щеки, усиливая ощущение беззащитности и покоя.
В комнате стоял розовый полумрак. Солнечному рассвету преграждали путь тяжелые красновато-коричневые шторы. Элен спустила ноги на пол и посидела так, закрыв глаза, восстанавливая вчерашние события. Потом вдруг испугалась, что излишне реальные картинки вытеснят из памяти смутные воспоминания о только что увиденном сне. Все понятно: в ее подсознании твердо сидит «комплекс Анны», с которым еще придется немало повоевать. Патрик ей поможет.
Тут она вспомнила, что во сне ее с Патриком свидание происходило в особняке Мелиссы. Причем Элен ощущала себя полновластной хозяйкой этого дома. Она помнит, что извинялась перед Патриком за убранство гостиной, в которой некогда властвовала Мелисса. Говорила, что, мол, все эти рюши и оборочки доживают последние часы. Вот тут, кажется, Патрик ее обнял… Но что прервало свидание? Элен тряхнула головой, поняв, что уже ничего из своего сновидения не в состоянии восстановить: чем настоятельней тянула она ниточку сна, тем более непрочной та оказывалась и рвалась, оставляя по другую сторону сознания только что увиденные картины.
Она встала и ленивым шагом поплелась в ванную, стараясь ступать тихо, чтобы не разбудить сестру. И стало ясным, из-за чего сон оставался недосмотренным: кто-то уже побывал с утра в ее квартире. Миссис Феллдэн, кто же еще? Убрана ванная, повешены свежие полотенца, на столе в кухне появился букетик цветов. Сама же «фея» уже успела исчезнуть. Элен почувствовала раздражение по поводу того, что чья-то невидимая тень будет присутствовать в ее доме.
Заменю замки! — подумала она и порадовалась своей способности принимать решения, противоречащие установкам Мелиссы.
Элен сварила кофе. Где поднос? Ладно, обойдемся! Она вынула из-под сушилки поддон, водрузила на него чашки и вазочку с бисквитами и прошла — как была в ночной рубашке, босиком — в спальню.
— Вставай, соня!
Сью открыла глаза и тут же напустила на лицо озабоченность.
— Доброе утро, красавица, — приветствовала ее Элен. — Кофе в постель вас устроит?
Кивком ответив на приветствие, Сью потянулась за чашкой. Элен проигнорировала ее жест, поставила импровизированный поднос рядом с сестрой, а сама присела поодаль.
— Что в столь ранний час уже тревожит твою головку? — спросила она мягко.
— Что-то я заспалась. Не похоже на меня. Сегодня предстоит столько дел! — Сказав это, Сью в несколько глотков опустошила чашку, от бисквитов отказалась и бегом помчалась в ванную, оттуда раздался ее удивленный голос: — Ты что, давно поднялась? Смотрю, все уже убрано…
Элен промолчала. Пусть думает что хочет, а открывать дискуссию о благородстве Мелиссы сейчас, по меньшей мере, глупо.
— Позвоню, — бросила Сью перед уходом и исчезла.
Надолго ли?
Приведя себя в порядок, надев брючки, подарок сестры, и цвета морской волны свитер, Элен решила заняться кабинетом, но, помедлив, отправилась в ванную комнату. Надо выглядеть попривлекательней, вдруг какой-нибудь гость нагрянет?
Гость нагрянул, едва она успела сделать прическу и не очень умело нанести на лицо косметику. Гость был своеобразный — своим ключом открыл дверь. Элен вздрогнула от неожиданности, увидев перед собой Мелиссу.
— Ты? Надо было позвонить!
— Чтобы ты смогла в очередной раз соврать? — вскинула брови тетка.
— Зачем мне нужно тебе врать? — искренне удивилась племянница.
— Ну, я не знаю, зачем ты вчера вечером мне соврала, что еще не виделась со Сью.
— Я ничего подобного не говорила!
— Может быть, не такими словами, но сумела создать у меня впечатление, что этой продувной бестии рядом нет. А она была рядом!
— Здравствуй, Мелисса! — предпочла начать разговор заново Элен.
— Здравствуй, здравствуй, — ответила та, посчитав, что лучше вести разговор в иной тональности.
Обязательно завтра же сменю замки! — утвердилась в ранее принятом решении Элен. «Фея», конечно, доложила, что Сью здесь ночевала. Стоит себя обезопасить и от визитов, подобных этому.
— Прошу в гостиную.
— Может быть, нам будет удобнее на кухне?
— Нет, — сделав над собой усилие, проявила настойчивость Элен.
Удивленный взгляд тетки заменил невысказанный вопрос. Пришлось снова сделать над собой усилие и произнести обидное для Мелиссы:
— На кухне я принимаю только самых близких друзей!
Молча была проглочена и эта резкость. Элен сделала приглашающий жест в сторону гостиной.
Гостья плавно, не забывая держать спину, опустилась в кресло у окна и стала медленно снимать перчатки. Потом вынула из сумочки сигареты, закурила и огляделась в поисках пепельницы. Усмехнувшись, поднялась, вышла из комнаты и минуту спустя вернулась с массивным изделием из хрусталя, продемонстрировав таким образом, что ориентируется в квартире лучше хозяйки.
— Ты знаешь, на какую тему я хочу с тобой поговорить?
Элен загадочно пожала плечами.
Гостья занервничала. О, как приятна независимость от вечного приторного диктата тетки! Прочь, Анна! Без тебя мы быстрее разберемся, что волнует эту женщину, которая, оказывается, умеет говорить без жеманства и дурацких ужимок. Или ею разучена новая роль — роль деловой дамы, обиженной жестокими ударами судьбы и неблагодарностью людей? Ну что ж, такой сценический образ хотя бы не будет сильно раздражать окружающих.
