— Хорошо, хорошо, — прервала его Айрис. — А что будет с Эш? Обычно на мою мать можно положиться в этом плане с закрытыми глазами, но сейчас…
— Не волнуйся, — твердым голосом произнес Филипп. — Перед нашим отъездом я сказал Люцилле, куда мы едем, и оставил ей мой лондонский номер телефона на случай возникновения каких‑либо проблем.
Айрис кипела от негодования — Филипп продолжал беспардонно распоряжаться ею и ее жизнью. Она еще больше разъярилась, когда в свете фар проехавшей машины успела увидеть в его глазах явную насмешку. Его широкие плечи начали вздрагивать от подавляемого смеха. Этот наглец не обращал никакого внимания на ее требование повернуть обратно, в Шилдтон. К большому огорчению Айрис, автомобиль вскоре въехал в подземный гараж, расположенный под огромным современным домом неподалеку от Гайд‑Парка.
— О Боже! — воскликнула Айрис в восхищении, забыв о ярости, которая пару минут назад клокотала в ней. Она стояла посреди роскошно обставленной гостиной пентхауса — самого дорогого верхнего этажа дома. У молодой женщины расширились глаза при виде множества мраморных колонн и огромного, во всю стену, окна, из которого открывался потрясающий вид на город. Удивительное место, подумала она, почувствовав, как туфли утонули в толстом ворсе белого ковра, устилавшего весь пол гостиной. Здесь были ультрасовременные стулья, диваны, столики различной формы и размеров. На огромных окнах висели толстые кремового цвета льняные занавески. Интересно, сколько женщин перебывало в этих роскошных апартаментах? Она никогда не видела, что представляет собой «любовное гнездышко» мужчины. Но тут не требовалось богатого воображения, чтобы понять: эта квартира с длинными диванами из черной кожи и огромными современными картинами, на одной из которых изображена обнаженная женская фигура, и есть то самое «гнездышко».
— Я так и предполагал, что все это убранство вызовет у тебя улыбку, — весело произнес Филипп, когда она, сама того не замечая, недоверчиво уставилась на несколько фривольную живопись. — Мне это богатство досталось в наследство от прежнего управляющего фирмой. Он, судя по обстановке, имел гораздо больше подружек, чем я горячих обедов! Так что не думай, пожалуйста, что это у меня такой дурной вкус. Сам жду не дождусь, когда съеду отсюда.
К своему удивлению, Айрис улыбнулась, увидев печальное выражение на лице Фила, с которым он оглядывал просторную гостиную. Позже за обедом она немало посмеялась рассказам Фила о любовных похождениях своего родственника.
— Ты не поверишь, какие телефонные звонки мне приходилось принимать здесь, — ухмыльнулся Филипп. — Я до сих пор не могу понять: был он обычным донжуаном или маркизом де Садом!
— Я должна перед тобой извиниться, что была такой невыносимой в машине. Ты оказался прав, — сказала она, когда они сидели в гостиной, потягивая кофе с бренди. — Обед, в самом деле, оказался необыкновенно вкусным. Кроме того, мне доставляет огромное удовольствие пробовать блюда, приготовленные кем‑то другим, а не мной.
— Такой отзыв — больше того, на что я мог рассчитывать, — тихо промолвил Филипп и замолчал, погрузившись в свои мысли. Он посмотрел на бокал с бренди, который держал в руках, а затем сказал: — Когда я понял, что Эшлинг моя дочь, я испытал состояние, близкое к шоку. Хотя, Бог свидетель, в этом чувстве была не только радость.
Горькие ноты в его голосе заставили Айрис с тревогой взглянуть на любимого. Он продолжал.
— Я с особенной ясностью увидел обстановку, в которой растет девочка, в которой жила ты. Трудный быт, нищета скрывались за богатым фасадом дома. Вот ты сказала об удовольствии съесть кем‑то другим приготовленный обед. Это просто‑напросто вывело меня из равновесия. Ты заслуживаешь лучшей жизни. Никогда не прощу себе, что позволил вам с Эш пройти через такие испытания.
Он не заметил, что к концу фразы перешел почти на крик. Айрис вздрогнула и невольно повернулась к Филу, сидящему рядом с ней на диване. Ее рука мягко опустилась на его пальцы.
— Пожалуйста, Фил, не мучай себя так. Не стоит преувеличивать мои страдания. Пойми, мне намного больше повезло по сравнению с тысячами других женщин. У меня хотя бы есть крыша над головой, — уверенно произнесла она. — И не надо себя винить в том, как сложилась моя жизнь.
— Возможно, в этом нет моей непосредственной вины, — тяжело вздохнул Филипп. — Но я должен полностью нести ответственность за многое из того, что произошло с тобой. Это одна из причин, по которой я твердо решил сделать так, чтобы у Эш была настоящая семья. Был отец. Кроме того, я хочу, чтобы отныне вы обе были материально обеспечены.
— Я ценю твою заботу, — серьезно ответила Айрис. — Но тебе совсем необязательно жениться на мне, чтобы стать хорошим отцом для Эш и обеспечивать ее всем необходимым. После того как я продам дом, у меня появится вполне достаточно средств для нормальной жизни. Я могу купить небольшой домик подальше от Шилдтона, чтобы не вызывать лишних разговоров по поводу родителей Эш. И ты сможешь встречаться с ней столько, сколько душе угодно, — быстро добавила она, заметив, что Фил отрицательно качает головой.
— Как только ты станешь женой богатого, преуспевающего человека, который собирается к тому же развить в городе крупное дело, все неприятные разговоры и слухи прекратятся. Вот увидишь.
— Я совсем не разбираюсь в таких делах, — растерянно сказала Айрис, проведя рукой по золотисто‑каштановым волосам. — Но я знаю наверняка, что деньги — это еще не все. На них, к примеру, нельзя купить счастье.
— Согласен. Но если так стоит вопрос, то тебе решать, что лучше.
— Боже, как ты можешь быть таким циником? — укоризненно сказала Айрис, со стуком поставив кофейную чашку на низкий стеклянный столик. — Хорошую же семейную жизнь ты планируешь для нас. Два человека, вынужденные влачить жалкое, но, видите ли, богатое существование. Жить в роскоши, но не находить общего языка, — она сердито вскочила с дивана. — Ну, так вот — я такой жизни не хочу! И я определенно не желаю… — Она замолкла, увидев, как Филипп медленно поднимается и направляется прямо к ней.
— Я точно знаю, чего ты хочешь! — растягивая слова, произнес он, шутливо улыбаясь.
— Нет! — с вызовом ответила Айрис, беспокойно пятясь назад от высокой фигуры молодого мужчины. Неожиданно она остановилась, опершись спиной на одну из мраморных колонн, украшавших гостиную. — Я уже не та юная глупая девочка, которую ты когда‑то знал, Фил, — продолжала она, едва переводя дыхание. Айрис почти ненавидела дьявольски красивого Филиппа, который в данный момент пожирал ее своими голубыми глазами. Внутри нее уже начинала подниматься волна сексуальной дрожи. — Мне уже двадцать шесть лет, и я способна понять, чего ты добиваешься. Поверь мне — это не решит нашей проблемы, — усилием воли она заставила себя закончить фразу.
