— Ты говорила только о двух вещах.
— Я солгала. В-третьих, все просто. — Она положила ладонь мне на спину, и это нежное прикосновение пробило брешь в моей защите, выпустив наружу слезы. Я больше не сдерживался, по-детски радуясь, что мама рядом и только она видит мое поражение. Она продолжила мягким голосом: — Этот парень любит тебя, даже такой упрямый дурак как ты наверняка уже заметил.
Она поцеловала меня в висок и ушла.
Лиззи везла меня домой в каменном молчании. Я понятия не имел, что произошло у нее с Мэттом после того, как она его догнала — она возвратилась полыхая гневом, а он и вовсе не вернулся.
Когда машина остановилась, и я открыл дверцу, чтоб выйти, Лиззи, наконец, нарушила молчание:
— Почему ты мне не рассказал?
Я прислонился лбом к прохладному стеклу, не желая на нее смотреть:
— Не знаю.
— Я думала, мы с тобой друзья.
— Мы друзья, Лиззи.
— В самом деле, — она всхлипнула. Повернувшись, я увидел слезы на ее щеках. Давненько не ощущал себя таким ослом:
— Да, Лиззи. — Я взял ее за руку. — Ты же знаешь, что я тебя люблю. Не знаю, почему раньше не сказал. Звучит по-идиотски, но это правда. Мне просто не хотелось, чтобы кто-то узнал. У меня от страха кишки узлом завязываются. Возможно, Мэтт прав и я обычный трус. — Теперь, произнеся это вслух и увидев себя со стороны, я понял, что мне не понравилось, какая картина нарисовалась.
Лиззи помолчала несколько секунд, а потом сказала:
— Джаред, не беспокойся о магазине, мы что-нибудь придумаем. Соглашайся на работу.
— Ну, я в растерянности.
— Соглашайся на работу — давно пора вытащить голову из задницы. И извинись перед Мэттом.
Дома Мэтта я не нашел. Позвонив ему в квартиру, наткнулся на автоответчик. Чтобы не нарваться на неприятности, пришлось отказаться от мысли проехаться по кварталу. Мэтт наверняка еще злился, да и я до конца не отошел, поэтому попытка объясниться прямо сейчас опять приведет к атаке с его стороны и к обороне с моей, и в конечном итоге мы оба наговорим много лишнего.
На следующее утро, опять выйдя по телефону на голосовую почту, я оставил сообщение:
— Мэтт, прости. Пожалуйста, возвращайся домой.
В голову лезли воспоминания, как я названивал ему после дня рождения и так и не удостоился ответа. Целый день в магазине я убеждал себя, что на этот раз такое не повторится.
По возвращению домой меня затопило безудержное облегчение — на кухне у барной стойки на табурете сидел Мэтт, выглядевший одновременно измученным и решительным. Я радостно рванул к нему, но тот предупреждающе поднял руку:
— Стой где стоишь, — твердо, не глядя мне в глаза, произнес он.
— Почему?
— Мне нужно кое-что тебе сказать, но если ты окажешься в пределах досягаемости, — он глубоко вздохнул, — я сорвусь.
Кажется, мое сердце перестало биться. Только одно могло звучать так неизбежно, холодно и страшно. Я прислонился к двери, пытаясь унять бешеный пульс — вот сейчас он скажет, что покидает меня, и я опять останусь в полном одиночестве. Отчаянно обхватил себя руками, стараясь удержать эмоции и понимая, что это бесполезно. Я наверняка разобьюсь на тысячи осколков и никогда не соберусь вновь, если Мэтт меня бросит.
Он еще раз глубоко вздохнул:
— Я никогда ничего не делаю наполовину. Приняв решение, не пытаюсь отыграть назад. То, что случилось два месяца назад — исключение. — Его лицо залилось краской, и я догадался, что он сейчас о том, как сбежал от меня после дня рождения и стал встречаться с Черри. — И это всегда оказывалось к лучшему. — Мэтт замолк, но я знал, что он еще не закончил. — Поэтому, когда я захотел быть с тобой, то просто предположил, что наши желания совпадают. Но, видимо, мне прежде всего следовало тебя спросить.
Я пытался понять, что он имеет в виду. Может, я действительно ошибаюсь, может, он не собирается меня бросать? Забрезжила робкая надежда.
— Ты же знаешь, что я хотел. — Мне с трудом давались слова.
Он покачал головой:
— Мне так казалось. По умолчанию, но все же я не убедился, всего лишь предположил, что между нами что-то серьёзное. Я без вопросов переехал к тебе.
— Я хотел этого, Мэтт. — В голосе проскользнуло ненавистное отчаяние. — Так и есть.
— Ты уверен, Джаред? — Я открыл рот, но он опять поднял руку. — Дай мне закончить. Эти отношения даются мне нелегко. Требуется время, чтобы мои коллеги приняли факт, что я гей. Да я сам еще не привык. Несколько месяцев я убеждал их, что между нами ничего нет, а теперь вдруг перестал и переехал к тебе — на меня тут же обрушились кучи дерьма. Но я готов бороться, если ты будешь рядом. Потому что вдали от тебя я становлюсь несчастным, однако если тебе от меня нужен только секс, то я уже ни в чем не уверен. Понимаю, что практически ставлю тебе ультиматум, но предпочитаю говорить откровенно. Я хочу, чтобы мы были вместе, но, как уже упоминал, ничего не делаю наполовину. Так что если мы вместе, пусть все будет по-настоящему. Мне необходимо в этом убедиться.
Он замолчал, словно сам не был уверен, что уже все сказал.
Я с облегчением хватал ртом воздух. Немного угомонившись, посмотрел ему в глаза. Он все еще сидел с растерянным видом, как будто желая еще что-то добавить, но не зная, какие слова подобрать.
Подождав, я прошептал:
— Уже можно ответить?
Он почти улыбнулся:
— Да.
Я подошел к нему, обнял и легко поцеловал.
— Мэтт, я хочу, чтобы мы были вместе. Дело не в сексе, я просто без ума от тебя и не представляю, что без тебя делать.
Он вздохнул, расслабляясь, но все еще не прильнул ко мне:
— Не хочу больше воевать, давай прямо сейчас договоримся.
Я запнулся — с этой частью могли возникнуть проблемы.
— Знаю, ты немного сбит с толку.
— Не из-за тебя.
Он никак не отреагировал на мое замечание.
— И я тебя в некоторой степени понимаю. Но зачем скрываться? Мы можем всю жизнь таиться за этими стенами, делая вид, что не вместе, но Кода — небольшой городок — все узнают. И станут болтать. Если мы будем шарахаться и вести себя как воришки, то сплетни не утихнут никогда. Мне тоже нелегко, но я не хочу прятаться и отказываюсь стыдиться своей любви к тебе.
— Ты действительно меня любишь? — продребезжал я.
Он запустил пальцы мне в шевелюру и притянул ближе. Улыбнулся, повел подбородком:
— И ты еще спрашиваешь?
Узел в моей груди сначала ослаб, а потом исчез совсем. Мэтт действительно меня любит и счастлив со мной, несмотря на отношение коллег. Так неужели я не в состоянии дать ему то, что он просит, на что имеет право? Почему я ему отказывал? Из-за гордости? Да мне следует гордиться, что он хотел предстать перед коллегами вместе со мной. Закрыв глаза, я постарался бросить все силы, чтобы не разрыдаться, но меня предательски потрясывало.
