Кивнув Жене, сажусь за стол и роняю голову на собственные руки. Чувствую ее за спиной, гладит ладошкой вдоль позвоночника.
— Поспал бы еще. Я бы подняла тебя часам в двенадцати.
— У меня дела еще. Сделай крепкий чай, пожалуйста, пока я не сдох.
— Мила, выключай все, иди к Кристине, — просит Женя. — Видишь, Ивану плохо. Иди.
Топот маленьких ножек отдает по мозгам кувалдой. Со стоном зажимаю уши и думаю, чем еще исправить ситуацию. Нечем. Дома бы оклемался быстрее. Но здесь не дом. Чужая квартира резко начинает давить на плечи. Своя нужна.
Крепкий чай помогает еще немного оклематься.
— Поговоришь со мной? — Женька сидит напротив, тянет руку через стол и прикасается к моим пальцам. Отрицательно качаю головой.
— Не могу пока, — грустно улыбаюсь, — надо все же еще поспать.
И понимая, что я ни черта сейчас не решу, возвращаюсь в комнату и падаю на кровать лицом в подушку еще на три часа.
Женя поднимает, как и обещала, к двенадцати. Прислушиваюсь к себе. Стало значительно легче. Теперь даже поесть можно, чтобы дать организму энергию, и можно ехать в клинику.
— Все хорошо, — как-то с лету говорю своей женщине. — У нас с тобой все хорошо.
Женя подходит, обнимает меня, сама тянется к губам, нежно целует.
— Я люблю тебя, — безо всяких «мой мальчик». — Прости, что нагрузила своими заморочками. Я понимаю, что тебе рядом нужна сильная, уверенная в себе женщина, которая сможет дать поддержку.
— Ты у меня такая и есть, — отвечаю между поцелуями.
— Я стремлюсь к этому. Мне очень хочется быть такой для тебя. Ты подарил мне крылья, моя мальчик, — она все же срывается на свою любимую фразу и тут же улыбается. — Извини. Мой мужчина. Ты мужчина, Вань. Я умом это прекрасно понимаю. Настоящий, сильный, надежный. Мне очень хорошо с тобой. Никогда не было так хорошо и спокойно как теперь. И я верю в то, что у тебя все получится. Ты разберешься с этой… Верой, — звучит немного ревниво. — И с клиникой тоже все будет отлично.
— Спасибо, — дарю ей еще один поцелуй. — Покормишь меня? И я поеду. Времени ни черта ни на что не остается. Ты, кстати, тоже собирайся. Я отвезу вас к тете Кейт.
— К тете Кейт? — удивленно переспрашивает Женька.
— Да. Кейтлин Дрейк. Мама Филиппа, — поясняю.
— Зачем?
— Когда-то очень давно одна хрупкая рыжая сирота влипла в неприятности и попала в квартиру своего босса, — Женя приоткрывает рот. — Девочка, у которой в девятнадцать едва хватало денег на еду и жилье, покорила сердце очень влиятельного и опасного молодого мужчины, который стремился покорить мир и удержать крупный бизнес. Там все было очень сложно, Жень. Отношения на грани безумия, которые чуть не уничтожили их обоих. И только благодаря ей, благодаря ее любви к нему, благодаря ее вере в него у них все получилось. Двое детей, крепкий бизнес, семья и бесконечное уважение мужчины, который не всегда справлялся со своими чувствами и эмоциями. Она училась быть с ним так же, как он с ней. Люди из разных миров. Он успел войти в мир больших денег и закрепиться там в то время, когда она выживала. И у них получилось. У нее получилось. Она невероятная. Правда, — показываю, как волосы на руках встают дыбом. — Вам будет о чем поговорить, пока я решаю вопрос с Верой.
— Хорошо, — моя женщина соглашается.
Мы быстро едим, собираемся. Я созваниваюсь с матерью Филиппа и прошу об этом разговоре. Она, выслушав меня, соглашается. Заодно и машину сразу верну. Вернемся оттуда на такси.
Закинув девчонок к Дрейкам, еду в клинику. Захожу в кабинет к Вере, сажусь за ее стол, закидываю на него ноги и жду, играясь с шариковой ручкой. Она заходит минут через десять. Замирает в дверях. Глядя, как я расположился за ее столом, вскидывает вверх идеальные темные брови.
— Судя по взгляду, ты приехал, чтобы как минимум меня убить.
— Зависит от того, что ты мне скажешь, — чувствую, как от злости дергается верхняя губа. — Как дела с мужем? Он больше не трахается на стороне и не лупит тебя по твоему красивому лицу? — бью ее по всем больным местам. Маска безразличия слетает с нее за секунду. — Это единственный вывод, который напрашивается у меня, глядя на твое нынешнее положение. Поздравляю. Кто отец?
— Ваня… — она проходит и садится на стул для посетителей.
— Ну же! Я? Ты ведь именно так сказала моей женщине.
— А если ты? На прерывание поведешь? — зло смотрит мне в глаза. — Тебе же не нужны дети!
— Срок какой? — игнорирую ее выпад.
Она резко встает, роется в шкафу и кидает в меня прозрачным конвертом с бумагами и снимками узи. Разбираю справки, выписки, заключения. Нахожу последнее, открываю в телефоне календарь и считаю по дням, делая запас примерно три дня вперед/назад от даты.
— Сссука, — шиплю, сминая в кулаке справку.
— Это только мой ребенок, ты понял? Мой! Даже если он от тебя, он все равно только мой. Мне ничего от тебя не нужно. И от мужа я ушла, узнав о беременности. На хер идите оба!
— Так не получится, Вер, — качаю головой. — Мы сейчас пойдем и сдадим пробы на тест на отцовство.
— Ты дебил, Ваня?! Я не дамся на таком сроке! Ты знаешь, как будут брать материал для теста? Просто сдавать кровь уже поздно!
— У нас очень хорошие врачи, тебе ли не знать. Мы сейчас идем и сдаем материал. Если нет, я подключу отца и тогда ты не только сделаешь этот долбанный тест, ты лишишься работы без возможности вернуться к медицинской практике. А что ты еще умеешь? Сосать хорошо, если только, — пожимаю плечами. — Уверена, что твоему ребенку нужна мать — шлюха?
— Какой же ты все-таки… — она сжимает зубы.
— Мудак? Да-да, я в курсе. Женя и это мне сообщила, так что вынужден соответствовать. Не думал, что ты так низко опустишься. Я всегда был о тебе лучшего мнения. Ты всегда мне нравилась. Жаль, что пришлось так разочароваться в человеке, с которым был практически целый год.
— Да ты тупо трахался со мной целый год, мальчик!
— А ты со мной была по большой любви? — ухмыляюсь. — Пойдем, — поднимаюсь из ее кресла. — У меня самолет вечером.
— Если с моим ребенком что-то случится, Кравцов… — ее голос дрожит.
— Все будет нормально. Мы пойдем к лучшему из наших спецов, — говорю уже гораздо спокойнее, понимая, что процедура забора материала не сложная, но действительно в ряде случаем может иметь последствия.
— Ненавижу тебя, ты понял?!
— В следующий раз будешь думать, что и кому говоришь.
На этом ставлю точку в нашем диалоге и завожу ее в кабинет к действительно хорошему спецу. Он удивленно выслушивает мою просьбу. Напрягается, когда я перехожу к вопросу конфиденциальности не только для клиники, но и для моего отца. Он не должен узнать.
Веру трясет. Приходится успокаивать. Врач находит нужные слова, обещая, что анализ будет для нее максимально безопасен и он заодно проведет тщательное исследование на тему заболеваний, которые не показывает УЗИ.
Я остаюсь в кабинете несмотря на недовольство бывшей любовницы. Смотрю на процедуру через экран аппарата УЗИ. У самого пульс уже зашкаливает, но я не отступаю. Никогда. Упрямый слишком. И злой сейчас.
— Ну вот и все, — улыбается док. — Все хорошо, вытри слезки, — успокаивает ее. — Давай посмотрим на малыша? — поворачивает к ней экран и водит по животу датчиком. Я тоже смотрю. Сам не знаю, зачем. Интересно. Там совсем крохотное создание. Живое. Шевелится. Сердце бьется, а Вера продолжает плакать, но сквозь слезы теперь улыбается своему малышу. Она правда очень его хотела.
— Когда будет результат? — спрашиваю у врача после того, как тоже сдаю материал для анализа.
— Наше оборудование позволяет делать анализы быстро. Для сына владельца клинике вне очереди, — улыбается док. — Через три дня на электронную почту тебе скину. А ты полежи, — гладит Веру по ноге. Лежи. Тебе часик хотя бы полежать теперь нужно.
Глава 28
Иван
Выкурив две сигареты у входа, сажусь за руль. Теперь осталось пережить эти три дня и будет понимание, что делать со сложившейся ситуацией дальше. У меня нет ощущения, что это мой ребенок. Даже когда на экране увидел, ничего внутри не шевельнулось, только умиление.
