в руках и заготовленной речью.
Как бы она поступила, если бы он появился у нее на пороге? Прогнала бы его? На пятьдесят процентов она думала, что так бы и поступила, на другие пятьдесят — что бросилась бы ему на шею и больше никогда не позволила уйти.
— Минти, я простой мужчина, производитель мороженого…
— Ты гораздо больше этого, — порывисто сказала она. Этот замечательный мужчина действительно такого о себе мнения? — Ты гораздо больше, ты бизнесмен, работодатель, фермер, джентльмен, хороший друг и племянник… Любовник.
Краска залила ее щеки при воспоминании о том, как он хорош в постели, воспоминании, которое было вызвано этими томными, мучительными ласками.
Он мягко рассмеялся теплым, интимным смехом.
— Grazie, сага, но в душе я производитель мороженого. Я думал, я надеялся, что смогу сделать для тебя идеальное мороженое, чтобы как-то убедить тебя, что я понял твою игру. И это не в Минти-безнесвумен, или Минти в деловом костюме, или даже Минти в Сорренто я влюбился, хотя в тебе живут все эти люди. Это была ты, избалованная и решительная, серьезная и сочувствующая, умная и находчивая, недоверчивая и полная надежд, и все же любящая.
Руки Минти шарили в поисках Луки. Она переплела свои пальцы с его пальцами и сильно сжала их.
— Что, если бы я не появилась? — прошептала она, преодолевая большой комок, образовавшийся в горле.
Лука убрал руку с ее плеча, сильнее сжав ее пальцы второй рукой, давая ей понять, что никогда бы ее не отпустил.
— У меня есть билет, — сказал он, вынимая из кармана билет на самолет. — Самолет вылетает сегодня ночью. На складе в Лондоне целая бочка «Араминты». Я надеялся доставить ее тебе прежде, чем она растает.
— Как только я вернулась сюда, мне сразу захотелось остаться. Я знала, что совершила ошибку. — Минти посмотрела на него снизу вверх. — В Лондоне я притворялась, нашла себе работу — настоящую работу, — готовилась к ответственному будущему. Но ночью все было иначе. Утром мне все приходилось начинать заново.
— У тебя новая работа?
Внутри она наполнилась гордостью.
— Да, которую я получила, не используя связи или свое имя. Я воспользовалась вторым именем, чтобы они восприняли меня серьезно. Я даже составила резюме, в котором описала свою работу здесь и в магазине с капкейками. Это сработало. Ты можешь гордиться, я думаю. Я должна приступить на следующей неделе, но… — Минти осеклась. Она хотела, чтобы он попросил ее остаться, чтобы сказал, что она нужна ему, нужна компании.
Но разве он этого еще не сказал? Он сделал для нее мороженое, купил билет и планировал речь. Просто она приехала. Настал ее черед столкнуться с отказом.
— Я не подписала контракт. То есть, если ты хочешь, чтобы я осталась…
Минти не знала, какой реакции ожидает. Слез? Крепких объятий? Страстные, горячие поцелуи здесь и сейчас, риск быть застуканными в любой момент? На самом деле она четко знала, какого ответа ждет. Пяти минут рядом с Лукой, едва касаясь его, было достаточно, чтобы в ней вспыхнуло желание утонуть в нем.
Чего она никак не ожидала, так это что он сделает шаг назад, отпустит ее руку и пристально посмотрит на нее.
— Это хорошо, потому что я хочу спросить тебя кое о чем.
О нет, до боли знакомые слова. Вероятно, самая ненавистная фраза в английском языке, даже если она произносится с итальянским акцентом. Она надеялась, что он не станет вставать на колени.
Она надеялась, что не скажет «да», даже если ей хотелось этого больше всего на свете.
Только его колени даже не дрогнули.
— Я хочу, чтобы ты взяла на себя выход на зарубежные рынки. Я знаю, что у тебя мало опыта, но у меня отличная команда, которая поддержит тебя, и я думаю, что ты заслуживаешь этого.
Слова, как молотки, стучали в пораженном мозгу Минти. Он предлагает ей работу? Ему не нужны ее тело, ее связи, ее деньги — ему нужны ее мозги. Она не шевелилась.
— Это касается только работы? Не нас?
Откуда взялись эти слова? Она должна быть счастлива, ликовать, что он оценил ее труд и ее потенциал. Что он предлагает ей такую важную роль. Но она ожидала большего, хотела больше. Намного больше.
Хотя он не сказал, что любит ее, не так ли? Только то, что знает ее и влюбился в нее? Она, возможно, не так его поняла?
Все сомнения были развеяны, когда Лука нежно притянул ее к себе и поцеловал в голову. Легкий и нежный поцелуй, от которого по всему ее телу прошла волна тепла, неся с собой надежду и желание.
— Конечно, я надеюсь, что в конце концов ты вернешься ко мне.
Слезы заполнили глаза Минти. Она не могла смотреть на него; все ее внимание было приковано к переплетению нитей ткани его куртки в области плеча, на У-образный вырез, открывающий горло, такое близкое, соблазнительное для поцелуя, когда он продолжил говорить:
— Я знаю, что мне нужно убедить тебя в том, что я люблю тебя всю — не те части, которые вписываются в мою жизнь, а каждую твою часть, все, которые создают тебя, Минти. Я хочу, чтобы ты поняла, что я предлагаю тебе работу не потому, что хочу вернуть тебя, а потому, что буду сумасшедшим, если не сделаю этого. Я надеюсь, для этого не потребуется слишком много времени, потому что я скучаю по тебе. Быть рядом с тобой и не иметь возможности поцеловать тебя сводит меня с ума, и я думаю, что все станет только хуже. Но я буду ждать столько, сколько потребуется. И когда я смогу убедить тебя, — Минти застенчиво вскинула на него глаза, — я ни секунды не буду сомневаться и сделаю тебе предложение. У меня нет ни малейшего желания быть женихом номер четыре, но я планирую стать твоим единственным мужем.
Его тон был непринужденным, почти шутливым, но глаза говорили о другом. В них была неприкрытая искренность и необходимость, любовь и желание. Минти смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Это тот самый мальчик, который целый день играл с ней в игры и позволял ей выигрывать, чтобы она улыбалась; подросток, который взял ее с собой в опасную поездку, чтобы она забылась; мужчина, который относился к ней как ко взрослой.
Этот мужчина был ее первой любовью и последним любовником.
Только Лука мог целый день придумывать для нее рецепт. Неудивительно, что она была так несчастна; впервые в жизни она встретила мужчину, за которого не хотела
