При этих словах Вирджиния вновь преисполнилась решимости разобраться, какая же кошка пробежала между Крисом и Лизель, и по возможности положить конец их размолвке.
Выслушав справедливый упрек Вирджинии в том, что она отказалась от приглашения на вечеринку из-за одной лишь ссоры с Крисом, девушка признала свою вину и заявила:
— Я прямо сказала ему, что до тех пор, пока он не возьмет свои слова обратно, я его даже видеть не желаю.
— О Лизель, — принялась увещевать ее Вирджиния, — рано или поздно влюбленные всегда говорят друг другу какие-то непродуманные, а то и просто обидные вещи, после чего считают себя слишком гордыми, чтобы извиниться за сказанное! Но надо же быть терпимее и уметь прощать.
— Я прямо сказала Крису, что он не имеет права верить в подобное или повторять что-то, что не может быть ничем иным, кроме как ложью. Чистейшие сплетни. — И неохотно добавила: — Про… Ингрэма, если хотите знать.
— Сплетни про Ингрэма? — Вирджиния почувствовала, как у нее кровь стынет в жилах. — Что?
Однако, зайдя уже в общем-то достаточно далеко, Лизель затем уперлась и с определенной долей логики заявила, что если она повторит то, что ей сказал Крис, то тем самым примет на себя часть его вины.
Лишь повстречав Криса в городе и переговорив с ним, Вирджиния наконец поняла причину упорства девушки.
В тот день Вирджиния первой увидела Криса. Когда она свернула на боковую улочку, он как раз садился за один из столиков уличного кафе.
Вирджиния сбавила шаг, размышляя над тем, хочет ли она встретиться и поговорить с ним. Судя по всему, она слишком долго раздумывала, поскольку он наконец также заметил ее и, встав, пригласил присесть за его столик. Она подошла и опустилась на предложенный им легкий стул.
Крис заказал для обоих прохладительные напитки, после чего они заговорили — на удивление хором:
— Я хотела увидеть…
— Я рад, что вы…
И тут же умолкли, нервно и робко улыбаясь, после чего Вирджиния, наконец решившись поговорить начистоту, спросила:
— Скажите, Крис, вы ведь не ожидали увидеть Лизель на той нашей вечеринке?
— Нет. Она сама сказала мне, что не приедет.
Вирджиния кивнула.
— Она и мне потом сказала то же самое. Равно как и то, что вы поссорились из-за чего-то сказанного вами — то ли вы что-то сами услышали, то ли повторили, — в общем, про Ингрэма Эша. Так что это было на самом деле?
— А Лизель вам не сказала?
— Нет.
— Тогда и мне не надо говорить.
— А вот мне кажется, что как раз надо, хотя бы потому, что глупо двум влюбленным ссориться из-за третьего человека, кем бы он ни был. Кроме того, Лизель сказала, что все эти россказни относительно Ингрэма — чистейшая ложь, и я, возможно, смогла бы окончательно прояснить ситуацию.
Крис покачал головой.
— Нет, эту ситуацию вы не проясните.
— Почему же?
— Потому что… — Он принялся теребить лежавшую на столике чайную ложку. — О черт бы меня побрал — потому что это касается также и вас!
Вирджиния побледнела.
— Касается меня? Меня и Ингрэма? В равной степени?
— Именно, — с несчастным видом подтвердил он. — Но вы должны знать, это все не от меня пошло. Я просто услышал эти сплетни в одном из баров и пересказал Лизель.
— Понятно, — проговорила Вирджиния и после короткой паузы добавила: — А теперь вы должны будете — кстати, имея гораздо большее на то основание — повторить мне все, что рассказали ей, не так ли?
— Вы станете презирать и ненавидеть меня за то, что я передаю подобные вещи…
— И все же расскажите.
И Крис рассказал.
Когда Крис закончил свой рассказ, снова пошел дождь, рассыпавшийся о землю крупными похожими на монеты каплями. Официантки кинулись убирать складные солнцезащитные зонтики, заносить внутрь кафе мороженое и напитки посетителей, и Вирджиния даже порадовалась этой перемене погоды, предоставившей ей дополнительное время для того, чтобы хотя бы отчасти вникнуть в чудовищный смысл услышанного.
Оказавшись внутри помещения, они снова сели за столик.
— Вы не против, если я вкратце перескажу то, что услышала от вас? — наконец спросила она глухим, бесцветным голосом. — Итак, эти мужчины в баре, никого из которых вы прежде не знали, разговаривали и шутили между собой по-немецки, покуда не заметили, что вы прислушиваетесь к их беседе. Тогда они пригласили вас в свою компанию и один из них, неплохо говоривший по-английски, перевел вам содержание их разговора. Суть сказанного им сводится к тому, что Ингрэм Эш якобы затеял тщательно спланированную игру. Замысел его заключается в том, чтобы, оставаясь управляющим моего имения, постепенно склонить меня к мысли о целесообразности вступления с ним в брак по расчету. В результате подобного шага он смог бы стать полноправным владельцем имения, которое, по общему мнению, Эрнст Раус именно ему намеревался оставить после своей смерти. Так? Вы уверены, что именно это они и сказали? Ведь вы пока не очень сильны в немецком.
— При чем здесь мой немецкий? Я же сказал вам: тот парень, который говорил по-английски, чуть ли не по буквам изложил мне эту историю, подав ее как своего рода местную сенсацию. Но коль скоро во всей этой истории нет ни единого слова правды, не лучше ли перестать терзать себя сомнениями и постараться вообще выкинуть ее из головы?
— Не так-то это просто, тем более, когда слухи касаются тебя лично, — проговорила Вирджиния и, презирая себя за собственное любопытство, почувствовала, что не может не задать еще один вопрос. — Рассказывая мне эту историю, — тщательно подбирая слова промолвила она, — вы сказали, что, если верить этим вашим приятелям из бара, Ингрэм в своих поступках руководствовался исключительно… деловыми соображениями, поскольку… и в этом месте замолчали. Почему?
— Вам обязательно надо спрашивать меня об этом? О Бог ты мой, должен же быть какой-то предел в вашем стремлении к самоистязанию!
— Мне надо знать, почему они были так уверены — или по крайней мере заявляли, что это так.
— Ну почему-почему. Из-за Ирмы, разумеется. Потому что в нормальной обстановке Ирма Мей едва ли позволила бы Эшу в общении с вами выйти за рамки сугубо деловых отношений, однако ради той выгоды, которую он сможет извлечь из этой сделки, она была бы готова впоследствии закрыть глаза на интимные подробности и договориться с ним, разумеется, уже на своих условиях. Ну вот, теперь вы и это знаете — все знаете, а потому только себя вините за то, что я вам об этом рассказал, — с нарочитым вызовом добавил Крис.
— Что я и делаю, — согласилась Вирджиния. — Но мне еще много что надо узнать.
