Сьюзен говорила гневно, стараясь как можно глубже уязвить Ларри. Она не думала о том, какую душевную боль ему причиняет. Она не могла простить брату, что тот не открыл ей правду о Роули. Почему он сразу этого не сделал? Вероятно, он до того люто ненавидит ее, что столько времени позволял ей оставаться посмешищем в глазах целого города. Почему, не запнувшись, произносит едва ли не самые страшные для любой женщины оскорбления?
Ей нет никакого дела до того, что сейчас думает Роули. Даже наоборот: все происшедшее позволяло Сьюзен с легкостью забыть о своем несостоявшемся замужестве. Но слишком больно, что Ларри позволил так оскорбительно разговаривать с ней этому… этому ублюдку! Тем более что во всех обвинениях Роули не было ни слова правды.
— Я давно знаю об этом человеке гораздо больше, чем ты, — хмыкнул Ларри. — Но хотел бы спросить у тебя: это — правда?
— Что?
— Любовниками с Роули вы, разумеется, не были. Я это знаю наверняка. Но все, о чем мне так часто говорили и Милли, и Джейн, это правда или нет?
В душе Сьюзен все кипело от негодования. Подумать только, он сам выбрал и приставил к ней соглядатая! Мало того, судя по всему, регулярно встречался с Джейн. И только сейчас предположил, что Джейн лгала ему.
Но почему она лгала? Старалась родить в его душе презрение к сестре? И, скорее всего, в результате непременно выдать ее за Роули? Ведь Джейн очень корыстна. Она ничего не делает без выгоды для себя. Сьюзен отлично понимала: что бы она сейчас ни сказала, ее слова отскочат от брата, как от стенки горох. Хуже будет только ей самой.
— Ну, что ты теперь скажешь? — будто откуда-то издалека донесся до нее голос Ларри.
Что она скажет? Собственно, что еще он хочет знать? Чем намерен дальше мучить ее?
— У меня не было никаких любовников! К твоему сведению, их у меня вообще никогда не было! Ты доволен? Или хочешь спросить что-нибудь еще?
Сьюзен, воспользовавшись моментом, вырвалась из его рук и, взбежав по лестнице, закрылась в своей комнате. Опустившись на кровать, она долго не могла отдышаться.
Какие глаза были у Ларри, когда он услышал от нее правду! Он выглядел ошеломленным. Если он почувствовал себя хоть раз виноватым перед ней, тем лучше! Это будет ему хорошим уроком. Нечего было так оскорбительно обвинять ее в распутстве!
Впрочем, что ему за дело до того, имела она любовников или нет? И вообще до нее самой? Ларри просто не хотел, чтобы его сестра выходила замуж за гомосексуалиста. Вероятно, это могло повредить его бизнесу. Любой другой тупой и бездушный идиот, набитый деньгами, его вполне бы устроил. А приступы его болезни всегда трудно было объяснить чем-то конкретным…
Немного опомнившись, она встала, прошла в ванную и снова приняла душ. Насухо обтерла тело махровым полотенцем, накинула на плечи халат и вынула из шкафа дорожную сумку. Надо поскорее одеться и уехать! Без всяких объяснений, без прощальных сцен. Выдержать нечто подобное тому, что произошло час назад в холле, еще раз Сьюзен не смогла бы. Да, она не думала, что Роули на следующее же утро примчится в Дьюарз. Но все к лучшему. Пускай он считает, что она любовница собственного сводного брата. И пусть этот, в сущности, глубоко несчастный человек живет так, как хочет.
Другое дело, что теперь весь Гринтаун будет убежден, что она чуть не с отрочества была любовницей Ларри. Как и кого в этом разубеждать? Да и кто ей поверит?
Пробили настенные часы. Если ехать, то сейчас.
В этот момент раздался осторожный стук в дверь. Сьюзен вспомнила, что на ней лишь легкий распахнутый спереди халат, и поспешно отскочила за открытую дверь ванной.
— Сьюзен, я…
Это был голос брата. Ларри медленно отворил дверь комнаты и нерешительно вошел. Сьюзен быстро застегнула халат и покинула свое укрытие. Ларри некоторое время смотрел на нее. Он будто впервые видел сестру полуодетой. Сьюзен очень хотелось повернуться и убежать. Но не позволяла гордость.
— Стараешься отыскать недостатки в моей фигуре? — неестественно усмехнулась Сьюзен.
— Недостатки? У тебя?
Ларри подошел к ней совсем близко. Сьюзен стоило лишь приподнять руку, чтобы дотронуться до него.
— Сьюзен, ты самая совершенная женщина из всех, кого я когда-либо видел! — с удивлением воскликнул он.
Эта новая интонация заставила Сьюзен внимательно посмотреть в глаза брата. На этот раз в них не было, ни раздражения, ни насмешки. Сьюзен удивилась.
— Ты, конечно, эксперт по женскому телу, — довольно неудачно пошутила она в ответ на довольно банальный и неуклюжий комплимент. — Но не стоит лгать так нелепо!
Ее платье лежало на кровати. Стоило только дотянуться до него, закрыться в ванной и переодеться, чтобы выглядеть строгой и неприступной. Но хотела ли она этого? Ларри протянул руку и коснулся шеи Сьюзен. Его пальцы нежно скользнули вниз, к ее груди, потом к бедрам. Она ощутила, как в ответ на его прикосновение затрепетало все ее тело, А пальцы Ларри уже расстегивали одну за другой пуговицы ее халата.
— Сьюзен!
Сьюзен казалось, что они оба сейчас связаны таинственной нитью, которую не в силах разорвать. Оба были теми же, что и несколько часов назад. Но одновременно и совершенно другими.
Ларри, который только что дотронулся до нее и заставил задрожать с головы до ног, уже не прежний ее сводный брат, язвивший ее насмешками, издевавшийся, изображавший презрение и гадливость. Кто они сейчас друг другу? Сьюзен сама за эти мгновения стала иной. Совсем не той Сьюзен, которая зачем-то ревниво оберегала и скрывала свои настоящие чувства.
— Сьюзен, — повторил Ларри и сжал ладонями ее лицо. Он произнес имя сестры, как молитву. Его губы приблизились к ее губам и нежно коснулись их, как прекрасного, хрупкого цветка.
Сьюзен знала, что в любой момент может освободиться от этих рук, вновь стать холодной и неприступной. Но разве она хотела этого? Его ладони вновь скользнули вдоль ее тела, лаская его. Руки Сьюзен, почти против воли, обвили шею Ларри. Ее губы раскрылись навстречу его поцелую. Она чувствовала, как его язык проникает между ее зубов и кончиком осторожно трогает десны. Страстный стон вырвался из груди обоих. Сьюзен крепко прижалась к его пылающему прекрасному телу, забыв в это мгновение все на свете. Забыв саму себя…
Позже она не могла вспомнить, как они дошли до кровати и легли. В сознании сохранилось только блаженное ощущение близости и необыкновенная нежность губ Ларри. Он покрывал горячими поцелуями ее лицо, грудь, бедра, ноги. Сьюзен словно сквозь туман ощущала, как от прикосновения к его сильной груди начинало пульсировать и дрожать все ее тело.
