— Эрскин, мой отец достаточно умен для того, чтобы обнаружить твои противозаконные делишки!
— Какие делишки? — наигранно спокойно спросил Эрскин.
— Ты постоянно укрывался от налогов, вступал в незаконные сделки. Я не знаю подробностей, но уверена, что отец доведет это дело до логического финала. И мне бы очень не хотелось, чтобы кто-то на суде трепал мое имя. — Камилла вскинула подбородок.
Она твердо смотрела Эрскину в глаза, и от этого взгляда он невольно поежился. Эрскин привык к покорной и молчаливой жене, и вот оказалось, что Камилла вовсе не такая уж паинька.
— Что за бред ты несешь? Какой суд, какие налоги?!
— Вот именно, как мне объяснил папа, ты делал все, чтобы забыть, что такое налоги. А суд обязательно состоится. И, если ты не подпишешь документы, адвокаты сделают все, чтобы расходы по суду легли на тебя.
— Какие очаровательные угрозы! — Эрскин издевательски рассмеялся. — Неужели в твоих глазах я действительно такой мерзавец?
— Еще хуже, — мрачно ответила Камилла. — Если ты отказываешься разводиться по-хорошему, мне тут больше нечего делать. Я все же попрошу своего адвоката завтра навестить тебя. Надеюсь, ты протрезвеешь и сможешь нормально соображать.
— Я прекрасно понимаю, чего ты хочешь. Но я сделаю все, чтобы верфи остались у меня. Тем более когда есть угроза, что они достанутся этому лживому подонку.
— Выбирай выражения, Эрскин! — возмутилась Камилла.
— Успокойся, — сказал ей до сих пор молчавший Джим, — ты же видишь, что он почти ничего не соображает.
— И все же это не дает ему права оскорблять тебя или меня! — упрямо сказала Камилла. — Эрскин, извинись сейчас же!
— За что? — удивленно спросил он. — Только за то, что сказал тебе правду о твоем любовнике? За то, что попробовал открыть тебе глаза, почему он вдруг вспомнил о старой любви через столько-то лет? Я, по крайней мере, всегда был с тобой честен. Но, если тебя больше устраивает этот… — он кивком головы указал на Джима, — ну тогда извини!
Эрскин отвесил Камилле шутовской поклон. Джим скривился от отвращения.
— Пойдем отсюда, — сказал он Камилле, — с ним не о чем говорить!
— Уже уходите? — притворно огорчился Эрскин. — А я только хотел рассказать тебе, Камилла, еще кое-что интересное. Мне показалось, что ты мне не поверила.
— Я никогда не смогу поверить тебе, Эрскин. И я не хочу слушать то, что ты мне собрался рассказывать. Прощай, я искренне надеюсь больше никогда не встретиться с тобой.
Камилла развернулась и пошла к двери, где ее уже ждал Джим.
— Не торопись, — совершенно нормальным голосом, как будто опьянение было просто отличной актерской игрой, проронил Эрскин.
Камилла не отреагировала на его слова. Она поняла, что больше с ним не о чем говорить. Еще она поняла, что такое Эрскин. Камилла была шокирована тем, что все эти годы не видела его лживой и жадной сущности. Ее страшно мутило от одной только мысли, что она прожила пять лет рядом с этим человеком.
— Если ты меня выслушаешь, я удовлетворю все твои требования и немедленно подпишу все бумаги.
Камилла развернулась и пристально посмотрела на Эрскина.
— Что это на тебя нашло? — поинтересовалась она, скептически глядя на мужа. — Дошло наконец, что тебе грозит? Или ты решил спасти свою шкуру?
— Думай как хочешь, но только выслушай меня.
— Хорошо, — согласилась Камилла. — У тебя есть десять минут. Потом я ухожу, и с тобой будут говорить только мои адвокаты.
— Отлично, миссис Эрскин Стюарт. — Он усмехнулся. — Может, присядешь? Нет? Ну тогда я начну. Пять лет назад твой отец пришел в офис и на нем, как говорится, не было лица. Что случилось у Брэндана? Меня тоже волновал этот вопрос. Правда, я был тогда не совладельцем и не полным владельцем, как сейчас…
— Ложь, — отчеканила Камилла, — я знаю, что у отца есть часть акций.
— Контрольный пакет — надеюсь, ты знаешь, что это такое, — у меня, — парировал Эрскин. — Так вот, уже тогда нас связывала крепкая дружба, и Брэндан, чтобы закрепить дружбу еще и родственными связями, ждал, когда же его дочка закончит учебу. И вот долгожданный момент наступил, Камилла Риттер вернулась. Но, оказывается, она собралась выйти замуж за некоего Джима. Брэндан конечно же не мог этого пережить, ведь Джим был беден как церковная крыса. Вот Брэндан и страдал. Да и мне было не очень приятно. Я-то рассчитывал стать зятем, а значит, и наследником Брэндана Риттера, как вдруг появился конкурент. Ясное дело, мы с Брэнданом начали думать, что же теперь делать. А тут еще строптивая Камилла сообщила отцу, что уезжает к Джиму. Тогда Брэндан принимает единственно верное решение. Он умоляет дочь задержаться дома хотя бы еще на несколько дней, а сам едет якобы в Ливерпуль. На самом же деле он отыскивает в Ковентри дом миссис Кудис. Выясняет, что она в больнице. Находит там и миссис Кудис, и ее сына. Собственно, Брэндану нужен только сын. Он разговаривает с Джимом, дает ему деньги, и Джим отказывается от своей возлюбленной. Вот такая печальная повесть о настоящей любви. Теперь ты понимаешь, Камилла, почему я уверен, что ему понадобились верфи твоего отца?
— Я не верю этому! — в ужасе воскликнула Камилла.
— Твое право. — Эрскин пожал плечами. — Я просто рассказываю, как все было.
— Откуда ты знаешь?!
— Мне пришлось провести небольшое расследование, как только я понял, что жена нагло меня обманывает, нарушая свой священный обет.
— Это дело касалось только Джима и отца, судя по тому, что ты рассказываешь! Как ты или твой сыщик могли узнать об этом?
— Легко. Джим имел неосторожность поведать о своей любви другу. А друг любит погулять… напоить этого — как его? — Грегори ничего не стоило. Потом мистер… впрочем, вам не нужно знать его имя, завел с ним разговор о вечной любви, и Грегори с удовольствием поведал эту душещипательную историю.
— Я все равно не могу в это поверить! — шептала пораженная Камилла. — Как ты понял, что надо что-то выяснять?
— Тоже довольно просто. То была неземная любовь, то вдруг приходит письмо. Пять лет назад я не придал этому значения. Все сложилось как нельзя лучше, и я был доволен. А сейчас пришла пора подумать, кому был выгоден отказ Джима от тебя, моя милая жена.
— Как же так, Джим? — спросила потерянная и подавленная Камилла. — Скажи мне, что это неправда!
— Прости, но… — Джим опустил голову и сдавленным голосом сказал: — Это правда.
— Как ты мог?! — заливаясь слезами, выкрикнула Камилла. — Как ты мог так меня обмануть?!
— Камилла, милая, это не вся правда. О многом Эрскин умолчал! Если ты мне позволишь…
