Женщина поспешила уйти, а Трейси — успокоиться. Слейд здесь! Почему? Этого она никак не могла себе представить и не знала, что и думать. Да, она сказала ему, что не хочет его больше видеть, и, наверное, она должна сердиться.
Но, Боже милостивый, она ничуть не сердится. Она чувствует лишь слабость — от радости.
Слейду понадобилось несколько недель, чтобы решиться на этот визит. Договор о продаже лежал у него в кармане и мог служить достаточным основанием, но причина была гораздо более личной. Телефонный звонок не мог его устроить, он должен был сам увидеть Трейси. Только посмотрев ей в глаза, он сможет понять, примирилась ли она с горькой правдой.
Все изменилось после ее отъезда. Трейси, точно тайфун, ворвалась в его жизнь, и он должен сделать хотя бы попытку успокоить бушующий океан.
А продажа ранчо — удобный предлог. Он был поражен, когда получил бумаги, но еще больше его потрясли предложенные условия: один доллар. Ему до сих пор не верилось: неужели Трейси могла подумать, что он согласится на такое предложение? Да, он всегда хотел владеть ранчо единолично. Но он собирался заплатить за него достойную цену.
Переговорив со своим банкиром, Слейд выяснил, что ему будет легко получить ссуду. Дабл-Джей стоит вдвое больше нужной ему суммы, а надежно обеспеченные ссуды дают с готовностью.
Сидя в гостиной, Слейд ждал. Внешне он был спокоен, однако в душе у него росла неуверенность. Комната говорила о хорошем вкусе и деньгах, как и все в этом доме, что он успел увидеть мельком. Наверняка дом принадлежал Джейсону Мурленду, это вызывало у него неловкость, от которой он не мог отделаться. Но в то же время это и дом Трейси, и, разглядывая полки с книгами и роскошную обстановку, он старался думать только об этом.
Услышав шаги, он медленно поднялся, глядя на открытую дверь. И вот она появилась в дверном проеме, точно в белой деревянной раме, и у него перехватило дыхание. Она снова была в голубом, в модном голубом платье, и он понял, что, несмотря на зеленые глаза, голубое ей гораздо лучше, чем зеленое.
— Привет, — произнес он тихо.
— Привет, Слейд. — Хотя Трейси и не удалось полностью утихомирить волнение, она сумела спрятать его под маской безразличия. Она знала, что выглядит совершенно спокойной, даже под изучающим взглядом Слейда.
Ее каштановые волосы вились блестящими локонами, и она была такой же прекрасной, какой он ее помнил. Однако что-то в ее лице неуловимо изменилось. И пока она шла ему навстречу, он нахмурился, пытаясь определить, что именно. Голос у нее был все тот же, его хрипловатая мелодия ласкала слух.
— Вот это сюрприз, — произнесла она, останавливаясь на безопасном расстоянии.
— Я знал, что ты удивишься. — Он не мог оторвать от нее глаз. Она казалась той же и все-таки другой. Может быть, ему не следовало приезжать? Может быть, Трейси на ранчо и Трейси в Сан-Франциско — это две разные женщины?
Изящным жестом она указала ему на кресло.
— Садись, пожалуй… — И сама села поблизости.
— Спасибо. — Он не был уверен, правильно ли понял ее реакцию. Ощущение, что они не знакомы, приводило его в замешательство. Желудок свело, в голове вихрем пронеслись воспоминания о том, что произошло в Монтане. Она стала такая собранная, такая отчужденная, и он боялся, что ее отношение к случившемуся совсем не изменилось. — Я приехал из-: этого, — спокойно объявил он, доставая бумаги из кармана пиджака.
— О, продажа. Да, я понимаю. Только сегодня до меня дошло, что у тебя могут возникнуть проблемы в связи с моим предложением. — Апломб, с которым она произнесла это, скрыл ее волнение. А сердце — стучало так, что она удивлялась, как лиф ее голубого шелкового платья остается неподвижным. Она вдруг поняла, что видела его только в джинсах, а сейчас на нем был сшитый из прекрасной ткани и отлично скроенный модный костюм. — Я попросила одного из моих помощников позвонить сегодня утром на ранчо, — продолжила Трейси. — Он говорил с Рейчел, и она сказала, что ты уехал на несколько дней. Мы собирались снова звонить тебе в конце недели.
— Зачем?
— По поводу продажи, конечно. Когда ты не подписал бумаги, стало совершенно очевидным, что тебя не устраивает мое предложение.
— Неужели ты могла думать, что я приму его? — Слейд откинулся назад и наблюдал за ней, его серые глаза смотрели с любопытством.
Она отвела взгляд.
— Наверное, я поторопилась. Они замолчали. Чувствуя себя неудобно, Трейси подняла глаза.
— Позволь мне предложить тебе что-нибудь выпить. — Она встала. — Что ты хочешь? Слейд тоже поднялся.
— Неважно, что есть под рукой.
Господи, какой он высокий, поразительно, подумала она. И только оттого, что он был рядом с нею в комнате, ей стало спокойней и теплее, чем обычно. Поймав себя на этой мысли, она занервничала, и голос у нее слегка дрогнул, когда она произнесла:
— Есть почти все, Слейд. Чего бы ты ни пожелал.
Он кивнул.
— Прекрасно. Дай мне тогда виски с содовой.
Как на угольях, Трейси подошла к одной из полок и нажала кнопку. Секция отъехала в сторону, открыв освещенный бар с прекрасным выбором напитков.
— Я принесу лед, — сказала Трейси и поспешила выйти из комнаты.
Нахмурившись, Слейд подошел к бару, изучая впечатляющий набор бутылок и хрустальных бокалов. Было очевидно, что ее мир совсем не тот, что в Дабл-Джей, и Трейси просто не могла не быть здесь другой.
Она вернулась с серебряным ведерком для льда и стала готовить ему коктейль.
— Рейчел не сказала, что ты полетел в Сан-Франциско, — заметила она.
— Ну, ты же знаешь Рейчел, — небрежно ответил он.
Трейси остановилась и подняла глаза.
— Да, из нее много не вытянешь. — Впервые ее взгляд открыто встретился с его взглядом. Увидев, что он понял подтекст сказанного, она отвела глаза и снова сосредоточилась на приготовлении коктейля. — Вот, пожалуйста. — Когда она подавала ему стакан, их пальцы легко соприкоснулись, и ток пробежал по руке Трейси. Она разволновалась еще больше, думая только о том, как скрыть свое волнение.
— А ты ничего не выпьешь?
— Просто воды. — Трейси бросила несколько кубиков льда в стакан и налила в него содовой. — В последнее время у меня болит желудок, — призналась она. И в тот же миг пожалела о сказанном. Неразумно выкладывать Слейду свои неприятности, это придает их общению неверный тон, звучит приглашением к личному разговору. — Так, ничего серьезного, — быстро прибавила она и поспешила сменить тему. — Как здоровье Бена? — спросила она, возвращаясь в свое кресло.
— Уже ковыляет, и довольно сносно, — ответил Слейд, тоже садясь. — Хотя и скрипит при каждом шаге. Врач запретил ему подходить к лошади по крайней мере еще месяц, и Бен совсем не в восторге от этого.
