Дрожащей рукой Софи провела по мокрым от слез ресницам.
— Нет, это неправда. Кайл, нет…
— С вашей стороны, Софи, это была очень грязная игра, — сказал он с горечью. — Теперь вы узнаете, что я тоже умею играть в грязные игры…
— И вы сегодня пришли сюда именно поэтому? — неуверенно спросила она. — Чтобы сказать мне все это?
— Я пришел вовсе не из-за вас, — хищно улыбнулся он. — Я хотел увидеть совсем другого человека.
— Кого вы имеете в виду? — Она проследила за его взглядом и увидела Дженни, разговаривающую с каким-то мужчиной. Все ее тело обдало ледяным холодом, когда она вновь заглянула в жесткие, не прощающие глаза Кайла.
— Дженни? Вы пришли, чтобы увидеть Дженни?
— Почему бы и нет? У меня с вашей милой маленькой кузиной очень много общего. Вы разве не заметили? Мы оба предпочитаем обходиться без фальши и не примешивать к нашим отношениям неуместных эмоций.
— Вы же с ней едва знакомы!
— Это можно исправить, — небрежно ответил он. — Дженни говорит, что пробудет в Лондоне еще три недели. Вполне достаточно для моих планов, я намерен как можно ближе познакомиться с ней за это время… — Он окинул оценивающим взглядом стройную фигуру Дженни. — Она похожа на вас. Вы были правы. Правда, Дженни намного красивее вас, но тем не менее сходство налицо. Это придаст нашим развлечениям особую пикантность.
— Что это значит?
— Что я собираюсь попробовать то, в чем мне было отказано на Ямайке.
Софи оцепенела от шока, уяснив наконец смысл его слов.
— Я не верю вам, — прошептала она. — Вы не посмеете — Почему же я не посмею?
— Это невозможно, Кайл! Закрутить роман с Дженни? Как это не идет вам!
— Не вам судить, что мне идет, а что нет, — усмехнувшись, сказал он. — Я не могу задеть вашу гордость и честь по той простой причине, что у вас их нет. Поэтому я буду действовать иными средствами. — Он слегка склонил голову и посмотрел на нее безмятежным взором. — Когда Элен сказала мне, что у вас гостит кузина, я тут же вспомнил, что вы однажды рассказывали мне — о вашей ревности к Дженни. По-моему, хоть здесь вы не солгали. Я прав? В конце концов, Дженни намного привлекательнее вас и к тому же намного более женственна.
— Кайл, — в ужасе воскликнула Софи. — Ради всего святого!
— Да, я вижу, что был прав, — сухо усмехнулся он. — Ревность — это одна из немногих доступных вам эмоций. Как у большинства актрис, ваша ахиллесова пята — это самолюбие.
От невыносимой боли Софи стало плохо.
— Как вам могла прийти в голову эта садистская мысль? — прошептала она.
— Я называю это правосудием, — ответил он.
— Но я помешаю этому. Я расскажу Дженни. Я-я расскажу ей, что произошло на Ямайке!
— Ну что ж, валяйте. Расскажите ей о вашем неприглядном поведении. Уверен, это будет весьма поучительная история.
— Дженни никогда не пойдет на подлость по отношению ко мне!
— Вы уверены? — Его явно забавляла ее наивность. — А я вовсе нет. Я думаю, Дженни доставляет особое удовольствие отбивать у вас мужчин. Она ведь не раз делала это, разве не так?
— О Господи, — прошептала она, — и зачем только я вам все это рассказала?
— Стоит лишь один раз взглянуть на Дженни, чтобы понять, насколько она отличается от вас. Понять, что в отличие от вас она способна давать радость мужчинам, так же как и получать радость от них. — (Софи смотрела на его холодное лицо, чувствуя, как внутри у нее все заледенело.) — Не стесняйтесь, расскажите об этом Дженни, — мягко журчал его голос. — Расскажите ей, как вы обошлись со мной на Ямайке. А потом можете сказать, что я намерен завязать с ней роман. И вы увидите, какова будет ее реакция. Ей это будет так же приятно, как и мне. Я же постараюсь получить от этого максимум удовольствия. — Насмешливо улыбаясь, он протянул руку и погладил ее нежные, слегка приоткрытые губы. — Вашему самолюбию предстоит получить изрядную взбучку, моя милая Софи. Как вам понравится, если ваша более юная, более сексапильная кузина заполучит человека, которого вы предали? Может быть, когда вы представите Дженни в моих объятиях, то пожалеете о той злой шутке, которую сыграли со мной в Очо-Риос!
— Прошу вас, — прошептала она со слезами на глазах. — Прошу вас, не делайте этого.
— Я вполне понимаю, почему она с такой легкостью отбивала у вас поклонников. Между вами такая же разница, как между золотом и свинцом. Она золото, а вы, Софи, — свинец. Холодный, серый, невыразительный. Дженни не просто более привлекательна. Она более сексуально восприимчива. А вы нет. — Последние слова он произнес с едким презрением. — Совершенно очевидно, что вы неспособны на нормальные отношения с каким бы то ни было мужчиной. Вот почему вам понадобились все эти хитроумные уловки на Ямайке, не так ли? Реальности вы предпочитаете вымысел. Чего вы так боитесь? Что однажды кто-нибудь узнает, какое вы на самом деле бесцветное, замороженное существо?
Софи с ужасом смотрела на Кайла, не в силах вымолвить ни слова. Сверкнув напоследок безжалостной улыбкой, он повернулся и направился к Дженни. Подойдя к ней, он взял ее за руку и что-то прошептал на ухо.
Франко Лучани, увидев, что Софи осталась одна, поспешил к ней. Его большие, выразительные глаза впились в ее лицо.
— Вам нехорошо, Софи? — спросил он, с любопытством глядя на нее. — Вы очень бледны.
— Все в порядке, — как в тумане ответила она, пытаясь прийти в себя. — Наверное, шампанское ударило мне в голову.
Франко понимающе кивнул.
— Может быть, вернемся к нашему разговору? Мне чрезвычайно интересно услышать ваше мнение о характере Марджори. Как вы видите вашу роль?
Софи попыталась стряхнуть с себя оцепенение, чтобы дать ему вразумительный ответ. Она говорила какие-то пустые слова, не понимая их смысла из-за терзающей ее боли.
Что же ей делать?
Ничего, сказала она себе. Просто набраться мужества и смириться с тем, что любимый человек будет крутить любовь с ее кузиной.
Кайл был прав. Нелепо было предполагать, что она, холодная, совершенно неискушенная девственница, может составить конкуренцию Дженни. Несмотря на разницу в два года, Дженни была несравнимо более опытной в делах любви, чем ее кузина. Внезапно ей стало так плохо, как будто ее ударили в солнечное сплетение.
Но, видимо, часть ее сознания работала совершенно независимо от обуревавших ее мыслей: несмотря на то что она не имела ни малейшего представления, о чем говорит, Франко Лучани энергично кивал головой.
— Очень глубокое замечание. Вы попали прямо в точку. Это очень существенная черта характера Марджори. Эта женщина — жертва пагубной привычки, которая сильнее ее. Ей повезло. Она находит любовь, но любовь уже не может ее спасти. Она подобна мотыльку, который стремится к смертельно опасному для него огню, и этот огонь пожирает его…
