— Вы будете помогать мужу на ярмарке? — улыбнулся он.
— Не совсем. Бойд будет работать весь день, а я только по вечерам — выступать в роли хозяйки, то есть развлекать его деловых партнеров.
— Значит, днем вы сможете побродить по городу, — заметил Люк. — Это очень красивый город.
— Я слышала, — сказала Клер.
— У меня есть там деловые интересы, — заметил Люк. — Слушайте, если я не могу вам показать Париж, то почему бы мне не показать вам Брюгге? Я могу приурочить свою деловую поездку туда к вашему пребыванию. Это доставит мне большое удовольствие.
И он слегка коснулся ее руки.
— Это очень любезно с вашей стороны, — ответила Клер. — Но мне трудно что-либо обещать вам, ведь у Бойда могут быть на меня свои планы.
— Конечно, — сказал Люк и пожал плечами в очень французской манере. — Но если окажется, что у вас много свободного времени, вы всегда можете позвонить мне оттуда в Париж.
Клер считала, что провела время прекрасно. Люк сказал, что ему очень понравились те две картины, которые она захватила с собой в отель. Она ощущала, как сходит с нее напряжение последней недели, и даже была готова помириться с Бойдом.
С этой целью она зашла в магазин и купила себе новое платье с большим вырезом — тот фасон, который очень любил видеть на ней Бойд, к тому же оно было его любимого зеленого цвета. Радостная и веселая, она поспешила домой.
Когда она приехала, Бойда еще не было дома. Она включила музыку и стала примерять туфли, выбирая, какие больше подходят к новому платью. За этим занятием она не заметила, как в комнату вошел Бойд.
— Ой, это ты, — вскрикнула она. — Как я перепугалась!
— Совесть нечиста, вот и перепугалась, — мрачно ответил он.
Она посмотрела на него и заметила, что он пребывает в весьма странном расположении духа.
— Ты рано вернулся, — осторожно проговорила она.
— Да. Ну что, хороший был денек? Как поработалось?
Клер рассмеялась и встряхнула головой.
— Я взяла отгул и поехала в город, — сказала она. — И купила себе это платье. Тебе нравится?
— Ты его купила?
— Конечно, я, кто же еще.
Бойд скривил рот в усмешке.
— А за чей счет? За счет Люка Шамона, к которому ты сегодня бегала в отель?
Она уставилась на него.
— Откуда ты?..
— Откуда я знаю? — переспросил он ледяным голосом. — Я несколько раз пытался тебе дозвониться, но никто не отвечал. Тогда я решил, что Шамон мог вернуться в Лондон, и позвонил в его галерею, там мне ответили, что он обедает в своем отеле. Я позвонил туда и попросил тебя. Мне ответили, что ты обедаешь с Шамоном… в его номере!
Клер встала и посмотрела прямо ему в глаза.
— Ну и что? — спросила она.
— Почему же ты не сказала мне, что собираешься с ним встретиться?
— К тебе это не имеет никакого отношения.
Бойд схватил ее за руку и повернул к себе.
— Нет, имеет! Встречаешься с другим мужчиной, а потом изображаешь из себя недотрогу!
— Это не так!
— Не так? А зачем ты напялила это платье? Старалась изо всех сил, чтобы тебя соблазнили?
— Я купила это платье уже после того, как встречалась с ним, — стала объяснять она. — Но лучше бы он меня соблазнил, ты бы получил по заслугам! Он по крайней мере обращается со мной как с человеком, как с личностью!
Бойд резко схватил ее за плечо.
— Если ты ляжешь к нему в постель, то между нами все кончено, — объявил он.
— Единственное, что тебя волнует, — это секс, — возмутилась она. — Ты рассматриваешь меня только как кусок мяса, как свою собственность, на которую никто не имеет права покуситься.
Бойд стиснул губы.
— Это так и есть, — со злостью сказал он. — Ты и есть моя собственность, с которой я делаю, что хочу. Сейчас узнаешь!
Он подмял ее под себя и с наслаждением разодрал на ней новое платье. Клер заплакала от досады и унижения. А Бойд продолжал рвать то, что осталось от ее одежды.
— Трус! — выкрикнула она ему в лицо. — Низкий, подлый трус!
Бойд остановился и поглядел ей в глаза. Неожиданно вся его злость исчезла. Он сразу обмяк и слез с кровати. Застегнулся и выбежал из комнаты. Клер слышала, как внизу хлопнула входная дверь.
Она, полуголая, осталась лежать на кровати. Лежала и глазами, полными слез, смотрела в потолок. Вот и кончилась любовь, подумала она.
Долгое время она не шевелилась, а потом дотянулась до телефона и набрала номер Люка.
— Обстоятельства изменились, — сообщила она. — Наверно, я смогу встретиться с вами в Брюгге.
Спасти зеленое платье не представлялось возможным. Клер, надев джинсы и свитер, собрала куски порванной одежды, отнесла их наверх и сожгла в камине. Ей казалось, что вместе с остатками зеленой ткани догорает в камине ее семейное счастье. В одном она теперь была уверена. С Бойдом она больше жить не может.
Клер не знала, что ей теперь делать — собирать свои вещи и уходить из этого дома или подождать, пока это сделает Бойд. Будет смешно, подумала она, действительно засмеявшись нервным смехом, если они оба упакуются и оставят дом без присмотра.
Когда Бойд вернулся, она уже приготовилась к новому туру сражения, но, посмотрев в его глаза, увидела, что это не победитель. Неожиданно Клер осознала, какая невероятная пропасть пролегла между ними, пропасть, через которую уже невозможно проложить мост.
— Хочешь… выпить? — предложила она тихим голосом.
Он посмотрел на нее исподлобья и кивнул.
— Спасибо.
Клер налила ему и протянула стакан, а затем села в кресло у камина. День был теплый, и она не стала разжигать огонь, а сейчас пожалела, что не сделала этого: может быть, от огня растопилась бы ледяная стена, выросшая между ними.
— Что же нам делать, Бойд? — первой нарушила молчание Клер.
Он машинальным движением откинулся назад и посмотрел на нее.
— А чего ты хочешь?
— Может быть, — с болезненным чувством сказала она, — нам стоит дать друг другу больше пространства.
Его рот скривился в подобии улыбки.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
— Я думала… Я думала…
Клер провела дрожащей рукой по лицу, боясь произнести слова, которые могут их разлучить навсегда.
— Может быть, нам стоит какое-то время пожить отдельно, — сказала она и облизнула пересохшие губы.
Лицо Бойда приобрело холодное выражение, и он спросил:
— Ты хочешь уйти?
— Ну… Я думала… ты же всегда мечтал перебраться в Лондон…
— Нет! Это мой дом, и я не собираюсь отсюда съезжать.
— Но ты же никак не хотел переселяться из Лондона, — несколько растерявшись, настаивала Клер.
