— Нет.
Это нормально, правда, — добавила она, заметив беспокойство в его глазах.
— Слышал, ты теперь трудишься в “МГИ”, — Генри отпил шампанского из бокала. — И тебе нравится работать? — Последнее слово он произнес с явным неодобрением. Имея такое состояние, ему работать вряд ли когда-нибудь придется.
Смешно, но когда-то Лорел думала так же про себя.
— Да. Но, честно говоря, мне больше нравится устраивать вечеринки и заниматься дизайном домов.
— Так это ты все здесь переделала? Забудь про “МГИ”! Почему бы тебе ни стать дизайнером по интерьерам?
— Заниматься оформлением домов?
— У тебя талант. Я помню, как выглядел этот дом до твоего приезда. Как сарай. А сейчас? Ты превратила его в настоящее семейное гнездышко.
— Но я этому не училась. У меня нет специальных навыков.
— У тебя есть нечто большее — вкус и внутреннее чутье, таким вещам трудно научить.
— Мне скоро рожать, кто захочет нанять меня?
— Я, — без колебаний ответил Генри. — Я хочу, чтобы ты превратила мавзолей, который достался мне от родителей, в нечто, более соответствующее требованиям Генри Давенпорта.
— Вряд ли это в моих силах, — сказала Лорел, готовая запрыгать от радости — у нее появляется настоящее дело.
— Конечно, в силах. Ты отлично потрудилась над домом Бретта. Правда, в моем склепе тебя ждет иной объем работы, но я уверен, тебе и это по плечу. К тому же за соответствующее вознаграждение…
Лорел задумалась. Рене предлагала принять ее в штат своих сотрудников, но пока Лорел не хотелось уходить из “МГИ”, от Бретта. Ведь он так много сделал для нее.
— Можешь не торопиться с ответом, но знай: ты сможешь быть счастлива, только если сама очень этого захочешь.
— Я знаю.
— Знаешь что? — рядом с ними возник Бретт.
— Что, если у вас родится мальчик, его назовут в мою честь, — тут же нашелся Генри.
— Над этим стоит подумать, — со смехом отозвалась Лорел. Скучать в обществе Генри не приходилось.
— Я имел в виду, что такое возможно только для моего крестника.
— Крестника? — в один голос воскликнули Лорел и Бретт.
— А вы как думали? Неужели я позволю кому-то еще быть крестным вашего младенца? Только попробуйте не позвать меня в крестные, и я клянусь, я устрою вам такое… В общем, мало не покажется. — Генри хитро подмигнул Бретту: — Ну, ты-то точно знаешь. По-моему, это справедливое вознаграждение за то, что я устроил вашу свадьбу, голубки?
— Так выпали кости.
— Ты забываешь, что это были мои кости.
Сегодня ему, Бретту Метьюсу, удалось-таки произвести впечатление на самые богатые портлендские семьи. Теперь все эти задавалы уже никогда не смогут смотреть на него, как на аутсайдера.
Но еще больше, чем самим приемом, Бретт был доволен Лорел. Сегодня она явно превзошла саму себя. Может быть, теперь, когда всем стало ясно, на что она способна, Лорел решит выйти за него.
Все это время Бретт был очень терпеливым, он помог ей стать той Лорел, которой все сегодня так восхищались. Настала ее очередь отблагодарить его.
Лорел отыскалась на кухне, где она давала последние указания специально нанятой команде официантов. Глядя на нее, никто бы не сказал, что она провела весь вечер на ногах.
— Неужели все кончилось?
— Почти. Осталось только кое-что убрать…
— С этим справятся и без тебя. — Он взял ее за руку и отвел к софе.
— Но мне надо…
— Тебе надо отдохнуть. То, что не доделают сегодня, завтра уберет домработница.
— Предлагаешь оставить в доме беспорядок, Бретт? Часом, ты не заболел? Ты вел себя так странно весь вечер.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что сейчас ты совсем не похож на того Бретта Метьюса, который организовал собственный бизнес.
— Можешь думать, что хочешь, — со смехом отозвался Бретт, — но тебе придется сесть.
Бретт помог ей скинуть туфли и удобно устроиться на софе. Затем начал медленно массировать ее ступни.
— Из тебя вышел бы прекрасный массажист.
— Первоклассный. Как ты и заслуживаешь. Благодаря тебе вечер прошел без сучка, без задоринки.
— Не совсем, — устало отозвалась Лорел. — Оркестр опоздал, да и фрукты были не самые свежие.
— Вряд ли кто-то обратил на это внимание.
— Если я обратила, значит, другим это тоже было заметно.
— По мне, так прием удался на славу. А за эти мелочи сможешь реабилитироваться в следующий раз.
— В следующий раз?
Когда они поженятся, в этом доме такие приемы будут устраиваться каждую неделю. У Лорел к ним просто талант.
— Как насчет Рождества?
— Звучит заманчиво, но вряд ли у меня получится, — Лорел положила руки на живот, — в это время я буду либо в родовой палате, либо дома с малышом…
Джуниор! Бретт и забыл, как мало времени остается до его рождения.
— Можно устроить вечеринку в начале декабря.
— Я обещаю подумать об этом.
— Тебе разонравилось устраивать вечеринки?
— Не-е-т, просто все так странно…
— Странно? Что?
— Все. В “МГИ” все знают, что мы были женаты, а теперь у нас будет ребенок. Они и относятся к нам соответственным образом, хотя наша ситуация далеко не из простых. Но сегодня все думали, что мы настоящая пара…
— Тебя это беспокоит?
— Не то, чтобы беспокоит, но… Я начинаю думать о нас то же самое. Мы все время вместе, мы целуемся… Иногда кажется, что мы…
— Пара?
— Да.
Наконец-то она это произнесла! Все равно ему следует быть очень осторожным. Медленнее, Метьюс. Ты ждал именно этого случая и не имеешь права все испортить одним неловким движением.
— Это так неприятно?
— Да нет. Когда ты рядом, это кажется мне естественным. Но когда я одна…
— Ты больше не будешь одна, — поспешно заговорил он. — Тебе хочется быть самостоятельной. Но разве ты до сих пор не поняла, что я никогда не стану посягать на твою независимость?
— И как далеко мы, по-твоему, можем зайти?
“Мы”. До самого конца. Пока смерть не разлучит нас.
— Так далеко, как только захотим. Я по-прежнему считаю, что Джуниору нужна семья. Мама и папа, которые живут под одной крышей в законном браке.
— Как насчет мамы и папы, которые живут в любви?
Любовь? О любви они не договаривались. Бретт не мог обманывать Лорел, даже для того, чтобы добиться своего. Слишком много они уже значат друг для друга, хотя Лорел так и не считает.
— Ты мне не безразлична.
— Ты мне тоже, — после долгого молчания произнесла она, — но я не уверена, что этого достаточно.
— Но это лучше, чем ничего, — Бретт не собирался так просто сдаваться. — Ты хочешь, чтобы я сказал то, чего на самом деле не испытываю?
