Кровь прилила к лицу Сузен. Она позволила себя одурачить, попалась в ловко расставленные им сети, дала соблазнить себя! А единственное, что ему было нужно, — это сделать ее одним из винтиков фирмы. Тогда она не смогла бы ему помешать!
— Марк, Марк! — закричала она, едва переступив порог дома. Она была полна решимости сразу же разобраться во всем.
Дверь кабинета открылась, и Сузен резко повернулась. Однако на пороге стояла Паула.
— Сузен? — спросила она с тревогой в голосе. — Что случилось?
— Где Марк? — резко бросила Сузен. Глаза ее сверкали от жгучих непролитых слез.
— Сожалею, но его сейчас здесь нет. Он уехал в город подписать кое-какие бумаги.
— Ах, подписать бумаги! — воскликнула Сузен с иронией.
— Да, он только что звонил. Марк сказал мне, что ты собираешься войти в семейный бизнес.
Паула деланно улыбнулась, но Сузен была слишком занята своими переживаниями, чтобы уловить в ее голосе нотку паники.
— Нет, никогда! — отрезала Сузен, зная, что не сможет сделать этого. — Паула, — сказала она, внезапно осененная догадкой, — ты имеешь дело со всей корреспонденцией фирмы, не так ли?
Паула нервно теребила документы, которые держала в руках.
— Не со всей, — еле слышно произнесла она.
— Тогда кто же? — спросила Сузен, зная теперь, почему отец не отвечал на ее письма, — он просто никогда не получал их.
— Марк, — ответила Паула. Она не отрывала глаз от бумаг, чтобы не смотреть в лицо Сузен.
Вот и последняя деталь головоломки встала на место. Марк — вот кто не давал ей встретиться с отцом! Ей следовало бы догадаться об этом раньше! Как же может ослепить любовь, печально подумала Сузен, внезапно ощутив внутри себя пустоту.
— Пожалуй, я пойду отдохну, — сказала она Пауле. — С Марком я увижусь позже, — добавила Сузен, сама удивляясь, с какой неприязнью произнесла его имя.
Но даже в своей комнате она не могла успокоиться. Кровь стучала в висках, тупая боль сжимала сердце. Как он одурачил ее! А ведь ей давно следовало знать, что Марку нет до нее дела.
Однако какая-то часть ее души не желала мириться с этим. Она отчаянно хотела верить, что ошибается и вскоре узнает простое и понятное объяснение всему…
Когда Сузен услышала шум подъезжающего автомобиля, то ринулась вниз, чтобы встретиться с Марком лицом к лицу и немедленно узнать правду. Мысленно она молила бога, чтобы Марк оказался невиновным, и она снова поверила бы, что он искренне любит ее.
Лихорадочный блеск ее глаз заставил Марка насторожиться.
— Сью, что с тобой? — встревоженно спросил он.
— Я хочу знать все о контракте, которое ты только что подписал! — заявила она без предисловий.
Марк пожал плечами.
— Давай это обсудим с глазу на глаз, — сказал он и повел ее в свой кабинет.
— Так в чем же дело, Сью? — мягко спросил он, закрывая за собой дверь.
Сузен молчала, собираясь с силами, и Марк протянул к ней руку, собираясь обнять. Но она резко отклонилась, боясь его прикосновений.
— Я сегодня говорила с Патриком Готье, — выпалила Сузен. — Он рассказал мне все об этой сделке.
— Рассказал тебе — что?
Раздражение Марка росло с каждой секундой. Они стояли друг против друга, пылая одинаковым негодованием. И Сузен с невыносимой душевной болью подумала, что попала в самую точку: иначе он не был бы так взбешен.
— Патрик рассказал мне о том, какие губительные последствия для людей и окружающей среды будет иметь строительство гостиничного комплекса. — В голосе Сузен явственно слышались нотки презрения, глаза горели праведным гневом. — И о том, как он пытался помешать этому.
— И ты ему поверила?! — воскликнул Марк, грубо хватая ее за локоть и заставляя смотреть ему прямо в глаза.
— Но это многое объясняет, не правда ли? — язвительно усмехнулась Сузен.
В глубине души она страстно желала, чтобы он опроверг ее обвинения, однако Марк не услышал этого немого призыва.
— Разве? — просто спросил он.
— Да, теперь все стало на свои места. — Как же она сейчас ненавидела его руки, его прикосновения, куда девалась нежность минувшей ночи любви! — Ты ведь никогда не хотел, чтобы я работала в отцовской компании. Раньше я не могла понять, почему отец не отвечал на мои письма. Но теперь все знаю. Это был ты, да? Ты хотел убрать меня с дороги, чтобы я не мешала твоим планам…
— Нет, Сью! — перебил он, сильнее сдавливая ее руку.
— Да! — отчаянно закричала она. — Ты хотел быть уверенным, что ничто не помешает тебе расширять деятельность компании и грести все больше денег. Но когда узнал, что я работаю в благотворительной организации, ты струсил. Ты решил: если мне станет известно о тебе нечто неблаговидное, я могу стать серьезной угрозой для тебя и твоего благополучия.
— Не понимаю, о чем ты говоришь! Сью, послушай меня, дай мне объяснить…
Голос его теперь стал спокойнее: Марк сумел сдержать свой гнев. Но жилка, пульсирующая у него на виске, говорила, что в любой миг он мог взорваться.
— Нет, это ты слушай! Здесь живут люди, у которых нет ни гроша за душой, и, конечно, они хотят работать. А такие, как ты, пользуются этим и наживают на их нищете и невежестве огромные барыши!
Сузен остановилась. Она видела, что ее слова ранили Марка. На его лице застыло выражение боли, но она страдала еще больше.
— Ты внушаешь мне отвращение! — выпалила она.
— Ты не захотела меня даже выслушать… — В голосе его прозвучало сожаление, и Сузен была немало удивлена этим. — Однако уже осудила меня!
— Тогда почему же ты ничего не отрицаешь? — спросила она почти с мольбой. Сузен жаждала услышать от него, что все это ошибка, но Марк продолжал молча смотреть на нее.
— С какой стати? — наконец откликнулся он. Теперь голос его был ледяным, как и взгляд потемневших глаз. — Ты ведь уже узнала правду, Сью, разве не так? — со злой усмешкой произнес он и, резко повернувшись, вышел из комнаты.
Сузен молча смотрела ему вслед. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой.
Она уже несколько часов лежала без сна в своей лондонской квартире. Собственно говоря, вот уже в течение многих недель она почти не спала. Клифф Мейсон ушел на работу. Он знал, что с Сузен творится что-то неладное, но не хотел лезть к ней в душу. Клифф понимал, что работа, которой они занимаются, тяжелая и нервная, и считал, что именно в этом причина недомогания его помощницы.
Сузен тупо смотрела на коричневое пятно сырости на потолке. Старая, пожелтевшая и облупившаяся краска на стенах лишь усугубляла безотрадное впечатление, производимое комнатой, и мрачное расположение духа, в котором пребывала Сузен. Прошло три месяца с тех пор, как она вернулась с Антигуа. За это время она ни разу не видела Марка и ничего не слышала о нем…
