— Но ты не мог не видеть, что мы лишь внешне на одно лицо!
Он сокрушенно покачал головой.
— Не совсем. Вы обе любите розовые тюльпаны, фисташковое мороженое, шоколадные конфеты определенной марки… Я был вне себя от счастья. Знала бы ты, каких мук мне стоило не называть тебя ее именем! Однако ты скоро действительно стала раскрываться с другой стороны. Я с ужасом осознал, что ты — не она. Вы два разных человека. Две совершенно непохожих души в одинаковых телах. Меня это дико испугало! Однажды я даже решил, что пора прекратить наши отношения. Однако мне не хватило сил отказаться от тебя. Я люблю тебя, Рейчел. Именно тебя, а не Молли.
— И что я, по-твоему, сейчас должна сделать? Захлопать в ладоши от радости и броситься тебе на шею только потому, что ты якобы в меня влюбился?
— Браво, Рейчел! — подал голос Джек. — Не слушай его!
— Заткнись, Джек, — сквозь зубы процедил Эван.
— Не затыкай ему рот! — крикнула Рейчел.
— Ты его защищаешь? Почему?
— Потому, что у него хватило смелости рассказать мне горькую правду!
— Тоже мне смелость! Ему-то что с того, что он открыл эту пресловутую, никому не нужную правду? Он ничего не потерял, когда выдал меня.
— Я бы даже сказал, что приобрел, — негромко произнес Джек, но Эван его услышал.
— Так вот ради чего ты все это затеял! Я помню, ты говорил, что Молли тебе нравилась, а вот она не обращала на тебя внимания. Так ты решил, что можешь заполучить Рейчел?
— У тебя больное воображение. С Молли я едва был знаком. А Рейчел мне действительно нравится, да. Я считаю, она заслуживает большего, чем жизнь с лгуном. И вообще, Рейчи, тебе не кажется, что этот парень слегка двинулся умом? Нет, он самый настоящий псих! Я бы на твоем месте бежал от него сломя голову.
Эван вскочил с кресла с явным намерением вцепиться Джеку в горло, но тут в гостиную вошла Франсуаза. Под ее ледяным взглядом мужчины моментально затихли.
— Ну и о чем спор? — строго спросила она.
— Мама, я потом тебе все объясню, — слабым голосом произнесла Рейчел. — А сейчас вызови, пожалуйста, такси. Я поеду домой.
— Что вы с ней сделали? — Франсуаза подбежала к дочери. — Она же вот-вот потеряет сознание! Детка, нельзя так переживать из-за каких- то ссор.
И тут Рейчел начала хохотать. Она смеялась так, что на глазах выступили слезы и стало колоть в боку. Франсуаза молча смотрела на нее почти с минуту, а потом влепила звонкую пощечину. Рейчел перестала смеяться, уткнулась матери в плечо и разрыдалась.
— Вон отсюда! Оба! — тихо произнесла Франсуаза таким тоном, что Джек и Эван не решились ослушаться. — У нее истерика. Когда она успокоится, вас двоих здесь быть не должно.
Уже через несколько секунд в комнате остались лишь мать и дочь. Франсуаза гладила Рейчел по волосам, словно время повернуло вспять и та снова стала маленькой, беззащитной девочкой.
— Расскажи мне все, — прошептала Франсуаза. — Я попробую тебе помочь.
— Нет, не в этот раз, — сквозь слезы вымолвила Рейчел. — Прости, но я не могу ничего объяснить.
— Тогда просто поплачь. А я буду рядом, чтобы утешить тебя, моя взрослая девочка…
Только после четырех телефонных бесед с психологом Рейчел начала понемногу приходить в себя. В течение нескольких дней она скрывалась от всех, не отвечала на звонки и даже не подходила к двери. Она ужасно похудела из-за переживаний и оттого, что в холодильнике кроме вялого салата к концу третьего дня не осталось ничего.
Рейчел пыталась уместить в своей голове информацию, которая свалилась на нее в одно мгновение бесформенным комом. Пыталась не думать об Эване, но его образ постоянно стоял у нее перед глазами. К своему ужасу, Рейчел осознала, что влюбилась в него. А то, что он совершил… Об этом невозможно было забыть, но она так и не охладела к Эвану.
Он звонил ей, и не раз, пока она не отключила телефон. Рейчел боялась разговаривать с ним, а тем более встречаться.
Вот бы завтра проснуться и выяснить, что произошедшее — лишь кошмарный сон. А в реальности все по-прежнему. Эван ухаживает за ней, она в него влюбляется и надеется на счастливое совместное будущее…
Хуже всего было то, что, кроме психолога, она никому не могла рассказать о своей проблеме. Кэтлин и Джереми наверняка произнесли бы сакраментальную фразу: «Мы же говорили!» Кому хочется слышать такие слова?
Однако выйти из дома скоро придется, думала Рейчел. Во-первых, нужно запастись продуктами. А во-вторых, заканчивается последняя неделя отпуска.
Заглянув еще раз в холодильник, будто надеясь, что там вдруг появится еда, Рейчел со вздохом закрыла дверцу и побрела в душ. Через полчаса, взглянув на себя в зеркало, она сочла, что в таком виде вполне можно выйти в люди. Под глазами залегли тени, лицо осунулось, волосы потеряли обычный здоровый блеск, однако Рейчел уже нельзя было принять за призрак. Она пережила самые страшные дни своей жизни и приняла решение идти дальше. Без Эвана.
Рейчел вышла на улицу и вдохнула свежий воздух. Ей сразу стало легче: в голове прояснилось, тупая пульсирующая боль, стучащая в виски, притупилась. Рейчел пригладила волосы, выдохнула и шагнула вперед, на дорогу и в светлое, как она надеялась, будущее.
— Птичка вылетела из клетки! — услышала она знакомый насмешливый голос и огляделась по сторонам. На скамейке у подъезда сидела Кэтлин и ела соленые орешки. — Я тебя третий день караулю.
Рейчел присела рядом с подругой и отобрала у нее пакетик с арахисом.
— Как же я проголодалась!
— Вообще-то это я себе купила, — заметила Кэтлин недовольно.
— Ничего, обойдешься.
— Ишь ты! Всего четыре дня ты отсутствовала в этом мире и уже успела так измениться?
— Зачем ты меня ждала? Могла бы просто постучать в дверь.
— А я стучала. И звонила, и даже орала у тебя под окнами, но ты, судя по всему, меня не слышала.
— Наверное, в это время я плакала в ванной.
— Понятно.
Рейчел принялась жевать орешки, а подруга сидела рядом и смотрела прямо перед собой, положив руки на колени. Если Кэтлин и хотела когда-то высказаться по поводу добровольного затворничества Рейчел, то за три дня, что проторчала здесь, она наконец-то научилась терпению.
Рейчел не выдержала первой:
— Что, даже не спросишь, почему я пряталась у себя в квартире?
— Нет. Я в курсе произошедшей трагедии.
— Ты не можешь быть в курсе. О трагедии, как ты выразилась, знали лишь три человека. Один из них улетел в Париж, второй не станет с тобой разговаривать, а третья, то есть я, сидела взаперти.
— Джек никуда не улетел. Эван все мне рассказал. Так что я нуждаюсь лишь в твоих комментариях.
