— Я просто подумал… — Он пытался сообразить, как лучше высказать все, что было у него на сердце, но не мог. Поэтому не вполне удачно пошутил: — Это узаконит наши отношения с Коняшкой. Ты будешь мамой, а я — папой.
Она расхохоталась:
— Ты женишься на мне из-за собаки?
— Я женюсь на тебе из-за тебя.
— Но ты ворчливый!
— Только когда меня бьют по голове. Постараюсь больше ни на что не сердиться.
— И я все еще собираюсь осваивать кладку каменных стен.
— Я в восторге от этого.
— Ты проводишь в море тринадцать ночей из четырнадцати. — Она глубоко вздохнула.
— Я не буду выходить в море… в плохую погоду.
— Видимо, мне придется принимать таблетки от укачивания и следовать за тобой, так как я все-таки страдаю морской болезнью, — сделала вывод она. — Но только если ты будешь помогать мне рыть траншеи…
— Мы говорим о сделке?
— Я люблю, когда с самого начала все предельно ясно.
— Хочешь, чтобы я принес ручку и бумагу и мы записали все это перед тем, как я поцелую тебя?
— Ты собираешься меня поцеловать?
— Я хочу этого больше всего на свете!
Она вздохнула так, словно отпускала все тревоги и проблемы, копившиеся в ней.
— Если я отвечу тебе на поцелуй, у меня может упасть полотенце, — сказала она улыбаясь.
— Готова рискнуть?
— Это может шокировать Коняшку.
— Мне кажется, — сказал он тихо низким хриплым голосом, потому что уже не был способен себя контролировать, — кажется, наш Коняшка спит. Ну что, рискнем полотенцем?
— Я бы рискнула гораздо большим, — сказала Никки, делая шаг вперед и снова оказываясь в его объятиях. — Я бы рискнула своим сердцем.
Планирование свадьбы заняло некоторое время — по большей части из-за того, что миниатюрная церквушка на мысу в дальней части Банксия-Бэй была окружена полуразрушенной каменной стеной. Энджи заявила, что о венчании в церкви не может быть и речи, пока стена не будет восстановлена. И Никки, вместо того чтобы выбирать платье, подружек и цветы, все время проводила на мысу над морем, пытаясь найти нужные камни для стены, которой было суждено простоять еще несколько столетий.
Она обожала эту работу, и для нее не имело значения то, что ей некогда было обдумывать свадьбу. К тому же было много желающих решить организационные вопросы за нее.
Энджи и Генриетта, Хэтти, Хильда и Мод… У Никки появилось столько новых подруг!
Они дали слово, что их свадьба станет восхитительным событием, и так оно и произошло.
Это был идеальный день. Почти все жители города собрались возле него в ожидании невесты. Гейб стоял у входа церкви с букетом.
Родители Никки тоже были здесь. Удивленные, пораженные и даже где-то в глубине души гордые своей дочерью, которая была настолько уверена в правильности того, что делала.
— Она могла бы зарабатывать гораздо больше, — сделал вывод ее отец, — за подобный талант…
Прозвучал звук волынки, который заставил Энджи вскрикнуть от восторга. Это был ее свадебный подарок — ее сын играл на волынке. И сейчас звук волынки означал, что невеста прибыла.
Коняшка лежал около Гейба. Он был вымыт, причесан, украшен — просто красавчик! Огромный пес прекрасно понял — теперь Гейб и Никки имеют на него равные права. Он мог оставаться и с Никки, и с Гейбом, но по-настоящему пес чувствовал себя счастливым только тогда, когда они были вместе.
Коняшка вскочил, и Гейбу пришлось схватить его за поводок.
Рафф слегка тронул его за локоть и решительно взял ошейник Коняшки в свои руки:
— Расставь приоритеты, дружище. Сначала — невеста, потом — пес.
Ему не надо было говорить этого, потому что Никки была уже здесь, и Гейб не мог оторвать от нее глаз.
Его невеста. Ее наряд был просто великолепен — белое шелковое платье с лифом, украшенным изысканной вышивкой, и длинной юбкой, которая обвивала ее ноги мягкими волнами так, что казалось, будто Никки плывет, а не идет. Ее волосы были прекрасны.
Она уже не пыталась распрямлять их. Энджи помогла закрепить бутоны роз в ее кудряшках.
Их взгляды встретились, и они снова почувствовали игривость, которая теперь всегда сопровождала их, когда они были вместе. Игривость и любовь.
Это была настоящая любовь.
И вдруг случилось непредвиденное. Коняшка рванул от Раффа, и полицейский не сумел удержать его. Но Коняшка не побежал далеко. Он смирно уселся на ковре, по которому должна была подойти к жениху невеста. Потом повернулся и направился обратно к Гейбу, словно указывая путь Никки.
И дальше внимательно наблюдал, как его Никки выходила замуж за Гейба.
Как его хозяйка обретала дом.
И как счастливая жизнь начиналась для всех них.
