Шарль застыл на месте, уставившись на Джессику, а затем очень тихо сказал:
— Я думаю, моя маленькая, это самая приятная вещь, которую вы когда-либо говорили мне. — Заставив Джессику порозоветь и по-прежнему не сводя с нее глаз, Каран несколько секунд помолчал, а затем, словно ободренный ее последними словами, осторожно спросил: — Может, милая, вы пригласите меня сегодня вечером остаться с вами?
Тут Джессика вовсе потеряла дар речи, поняв, что Шарль имеет в виду ее постель. Первой реакцией было решительное «нет», потому что она поняла по блеску его глаз — в эту ночь Шарль так просто спать с ней не будет. Джессика открыла рот, чтобы ответить «я не могу», но серые глаза смотрели на нее так упорно, что слова не шли с языка. Казалось, он заставляет ее сказать «да». Во рту пересохло.
— Я… боюсь, — еле слышно призналась она. Но Шарль по-прежнему смотрел ей в глаза.
— Знаю, — спокойно уведомил Каран.
— А… если я начну паниковать? — Если? Вне всякого сомнения! — Ох, я не мо…
— Не бойтесь, — хладнокровно ответил он.
— Да, но вдруг? Вы будете…
— Мы справимся, — успокоил ее Шарль и с улыбкой, по которой она соскучилась, сказал: — Пусть вас это не волнует, мой цветочек. Только скажите мне «да», которого я так жду.
— Д-да. — Джессика тяжело вздохнула, перевела дух и слабо улыбнулась.
— Джессика… — нежно начал Шарль, но вошла Рене и позвала хозяина к телефону. — Извините, моя милая, — сказал он, поднимаясь. — Это звонок, которого я ждал. — С этими словами Каран вышел из столовой.
Прошел час, за ним второй. Джессика сначала нервно мерила шагами комнату, а затем приняла душ, надела чистую пижаму и снова принялась кружить по спальне. Казалось, одна половина ее души, более смелая, желала, чтобы Шарль поскорее пришел, другая, трусливая, мечтала, чтобы он не пришел вовсе. А вдруг она действительно так же испугается Карана, как испугалась Жана?
О боже! Джессика снова начала расхаживать из угла в угол, думая, что на будущей неделе Шарль уедет в Париж, и она долго не увидит его. Внезапно она поняла: если потеряет контроль над собой, и эта ночь пройдет плохо, утром ей придется вернуться в Англию. Она будет последней дурой, которая просто морочила себе голову, думая, что сможет остаться в этом доме. Расстроенная Джесс подошла к кровати и легла, смирившись с мыслью, что отъезд для нее — единственный выход.
Однако тут Джессика вспомнила, каким сладким было прикосновение Шарля к ее груди, и слегка успокоилась. Она ведь не стала паниковать, правда? Может, все будет хорошо? Джессика очень надеялась на это, поскольку другой вариант — уехать — сулил вечную печаль.
Все эти ночные походы в спальню Шарля начались только для того, чтобы тот сам убедился в ее неспособности к интимной супружеской жизни и даром не тратил время, надеясь уговорить ее выйти за него замуж и стать матерью его детей. Надо признаться, их совместное пребывание в кровати оказалось весьма приятным. Но теперь — ради Шарля — нужно положить конец этим экспериментам. Она достаточно любила его, чтобы поступить так.
В полночь Шарль наконец вошел в ее комнату. Высокий, широкоплечий, он был одет в купальный халат, и при взгляде на босые ноги Джессика сразу поняла, что больше на нем ничего нет.
Шарль постоял у двери, держа руку на выключателе.
— Простите за то, что так задержался. Мой бизнес потребовал больше времени, чем я ожидал, — извинился Каран.
— Должно быть, вы устали, — быстро ответила Джессика и чуть не застонала, проклиная себя за глупость. Шарль мог подумать, что она предлагает ему сразу лечь спать. Ничего не ответив, он выключил свет и пересек комнату в полной темноте.
Когда Каран лег в постель, Джессику немедленно начало трясти.
— Эй, а я думал, мы покончили с этим делом! — лукаво сказал он. Джесс любила и Шарля, и его шутки, а потому не стала возражать, когда он потянулся к ней. Рука, которой обнял ее Шарль, была обнажена… как и грудь, на которую хотелось положить ладонь.
— М-мне нужен свет, — задохнулась Джесс.
— Естественно. — Его голос звучал тепло, и она была благодарна Шарлю, что он без возражений убрал руку, перегнулся через нее и зажег ночник. Затем Каран передвинул абажур так, чтобы комната тонула в полумраке, и обернулся к Джесс.
— Простите… — пролепетала она.
— Ох, радость моя, — улыбнулся он. — Я понимаю, вы испуганы и взволнованы. Но я не отличаюсь от человека, с которым вы спали три последних ночи.
— Я знаю. — Джессика попыталась улыбнуться, но не смогла. — Однако… с-сегодня все будет по-другому, правда?
Шарль лег рядом и нежно поцеловал ее в щеку, при этом Джессика ощутила запах чистого мужского тела.
— Только если вы сами захотите этого, — заверил он и, поцеловав ее в уголок рта, добавил: — Верьте мне, милая: я ни за что не наброшусь на вас.
— Ох, Шарль! — воскликнула она и легонько кончиками пальцев коснулась его лица. Слова Карана, которым она уже привыкла верить, убедили ее, что он не станет набрасываться на нее, как Жан.
— Доверьтесь мне, — шепнул Каран, взяв ее руку, и поцеловал в ладонь.
Джессика закрыла глаза и сразу почувствовала тепло его тела. Она приподняла веки, увидела его лицо и улыбнулась, когда Шарль легко коснулся губами ее губ. Джессика вынула из-под покрывала руку и обняла его теплую мускулистую спину. Прошлой ночью руки Джесс изучили грудь Шарля, теперь же она нежно поглаживала его спину. Шарль прервал поцелуй и взглянул на нее. А затем, словно расставание с губами Джесс причинило ему боль, снова приник к ней, на сей раз надолго.
Я не боюсь, подумала Джессика и серьезно посмотрела на Шарля, когда тот снова поднял голову.
— У вас… гмм… — Пришлось остановиться и откашляться: она задыхалась и говорила едва слышно. — У вас красивая спина, — хрипло сказала Джесс, и Шарль ласково поцеловал ее сначала в один глаз, а потом в другой.
— И у вас тоже, моя маленькая, — ответил он. Каким-то непонятным образом рука Шарля уже путешествовала под тканью пижамы. Почувствовав прикосновение его ладони, Джессика невольно напряглась. — Успокойтесь, успокойтесь, — пробормотал Шарль и зажал ей рот нежным поцелуем, тем временем его чуткие пальцы под тонкой тканью принялись поглаживать и ласкать девушку.
Вскоре Джессика, все чувства которой крайне обострились, ощутила, что его поцелуи стали меняться: из легких и дразнящих они стали увереннее, дольше, а ласковые объятия — крепче.
Руки перестали гладить ее спину, и в следующий миг она почувствовала, как Шарль потянулся к пуговицам ее пижамы. Однако сначала поцеловал Джесс, словно прося разрешения расстегнуть их, и вопросительно посмотрел ей в лицо.
