Солнце заливало Золотую Долину. Пчелы томно гудели над громадными левкоями, и жидкое марево струилось над идиллической дорожкой, вымощенной желтым кирпичом.
На резной скамеечке сидела старушка в белом сарафане и панамке. Руки у старушки непрерывно двигались, потому что она вязала. Иногда она смахивала со лба пот.
Вязала старушка шерстяные носки до колен, и даже смотреть на нее было жарко.
Калифорния плавилась под солнечными лучами уже вторую неделю. Апрель выдался такой, что впору называть его июлем. Старушка с носками была единственной отчаянной головой из числа обитателей небольшого частного пансионата для пожилых людей, рискнувшей выбраться на открытый воздух. Остальные прятались под кондиционерами.
Впрочем, нет. Старушка в очередной раз смахнула пот и прищурилась, глядя на золотое марево над дорогой из желтого кирпича.
Марево заколебалось сильнее, потом в горячем воздухе отразилось нечто вроде небольшого и неполноценного миража, а потом из-за пригорка показалась удивительная фигура.
Рыжие крутые кудри были стянуты лиловой лентой. Лиловый же брючный костюм из шифона развевался вокруг изрядно сгорбленной и перекошенной фигурки. Большая соломенная шляпа была залихватски сдвинута на затылок. В руках удивительная старушка, похожая на ведьму из сказки, сжимала мощную старинную трость, украшенную серебром.
Старушка с носками приветливо помахала лиловой ведьме вязанием.
— Опять гуляли по жаре? И как вы не боитесь солнца, Элли.
— Я боюсь холода, а солнце меня только радует. Кстати, сегодня прохладнее, чем вчера.
— О да. Градуса на два. Вчера было сорок три.
— Не может быть. Я вечером надела кофточку. Было не больше тридцати.
— Не буду спорить.
— Жаль. Скучно в тишине.
Лиловая опустилась на резную скамеечку и с любопытством покосилась на вязание в руках старушки в сарафане.
— Готовитесь к зимовке?
— О, это не мне. Подарок племяннику, он живет в холодных краях.
— А я не умею вязать. Никогда не умела. Терпения не хватало.
— Тогда чем же вы занимались в свободное время, Элли?
— А у меня его не было. Я все время строила козни. И крутила романы. С военными.
— Почему с военными?
— Ну… они в форме. Красивые. Мужественные. А главное — их то и дело отсылали на новое место дислокации, и ни один любовник не успел ни порвать со мной, ни надоесть мне.
— Значит, вы были фам фаталь, Элли?
— Ого! Вот не думала это от вас услышать.
— А это я от племянника набралась. Своих детей у меня нет, а его я очень люблю. Он умный, мой племянник. Все книги на свете прочитал.
— И у меня детей нет. И племянника… тоже нет.
— А как же ваши романы? Неужели так и не остановились ни на ком?
— Так это когда было? И на войне погибали, и потом тоже. В Алжире, в Марокко… О, чего только не было. А вот замуж так и не успела.
— И тогда, от одиночества, чтобы не оставаться в пустом доме…
— Да нет, дом был не пустой. Там моя младшая сестрица осталась с отпрыском.
— А говорите, нет племянника.
— Потому что это не племянник, а барахло! Лучше сиротой на свете жить, чем с такими родственниками.
— И они не приезжают к вам?
— Можно подумать, ваш племянник так и шастает к вам сюда, в богадельню!
— Ох, Элли, больше полгода на вас смотрю и диву даюсь, до чего ж вы злющая. Неужели вам не хочется с кем-нибудь из наших подружиться?
— Не хочется. К тому же я вот с вами подружилась… относительно.
Некоторое время старухи молчали. Потом лиловая беспокойно подняла голову. Где-то вдалеке зажужжал мотор.
— Чтоб мне лопнуть! К нам едут гости!
— Да, верно… Странно, вроде бы никто не говорил, что его собираются навещать…
Лиловая старуха встала и решительно заковыляла к повороту дороги, откуда открывался вид на шоссе.
Немного погодя, старушка с носками подняла голову и увидела удивительную картину.
Лиловая Элли потрясала клюкой в воздухе и что-то очень яростно втолковывала невысокой симпатичной девушке с копной каштановых вьющихся волос. Несмотря на гневный вид старухи, девушка не выглядела ни расстроенной, ни испуганной, наоборот, улыбалась и терла кулаком глаза. Рядом с живописной парой стоял столбом смутно знакомый молодой человек. В руках он держал два продолговатых свертка, которые совершенно явственно шевелились и проявляли признаки нетерпения.
Старушка с носками отложила вязание и присмотрелась. Не было почти никаких… нет, точно никаких сомнений! Молодой человек с кульками был ее родным племянником.
Чуть позже вся группа приблизилась к идиллической скамейке, и Элли воскликнула страшно возмущенным голосом:
— Дебби! Полюбуйтесь! Разве мне дадут отдохнуть, хоть бы и на краю света! Я уехала в Калифорнию, скрылась от всех — а они берут и приезжают прямо посреди тихого часа!
При этом Элли крепко держала симпатичную девушку за руку, а пронзительные глаза подозрительно блестели. Однако старушка Дебби не обратила на тираду большого внимания. Ее глаза были прикованы к молодому человеку, а тот, в свою очередь, не отрываясь, смотрел на Дебби. Она суетливо одернула сарафан и схватила вязание, словно ища у него защиты…
— Так-с, молодой человек! И что все это значит?!
— Тетя…
— Да. Я твоя тетя. Ты — мой племянник. А ЭТО КТО?
Элли выступила вперед и подбоченилась.
— А что это вы расшумелись, уважаемая Дебби? Это — МОЯ ПЛЕМЯННИЦА!
— У вас не было никакой племянницы. У вас был племянник, который не племянник, а барахло, а в остальном вы совершенно одиноки! Вы сами говорили!
— Мало ли что я говорила! У меня могут быть секреты? Да, это не вполне моя племянница, скорее, бывшая жена моего племянника, того, который барахло.
— Так. И что же она делает рядом с моим племянником?
— Она с ним живет. И довольно успешно, надо сказать, потому что вот это — наши с вами внуки!
Элли торжественно ткнула в ближайший кулек скрюченным пальцем, и кулек отозвался довольным агуканьем. Лицо Дебби немедленно преобразилось, превратившись в очень радостное печеное яблочко. Она быстро подбежала к Гасу и проворно откинула белые уголки, прикрывавшие лица новообретенных внуков.
Две пары темных глазенок с любопытством уставились на Дебби и Элли, а потом два совершенно одинаковых розовых ротика расплылись в беззубой и счастливой улыбке. Дейзи растроганно прошептала:
— Они вас признали! Орали всю дорогу, а сейчас улыбаются. Гас, так твоя тетя…
— Тетя!
— Да, милый?
— Откуда вы здесь взялись?! Вот почему вы не отвечаете на мои звонки и письма? Что вы здесь делаете?
