— Мы приедем?
— Что? Вы с Джоем? Сегодня?
— Да.
— Но, Кейт, ты…
— Я знаю, вы хотите, чтобы ваш сын женился на мне, Элис, но Рик по-прежнему любит Стейси. И думаю, будет любить всегда.
— Да, конечно, будет. В течение пятнадцати лет она была основой его жизни. Но его любовь к Стейси совершенно не означает, что он не может любить тебя.
— Нет, не может.
— Откуда ты знаешь? Он так сказал тебе?
— Он это ясно показал, яснее быть не может. Он предложил мне работу.
— Работу? В «Дэйта энтерпрайзиз»? А это плохо, потому что…
— Потому что он мне недостаточно доверяет, чтобы предложить свое сердце. — Кейт крепче сжала трубку. — Но и я тоже. Ни один из нас еще не готов к таким отношениям. Мне нужно уехать от него, Элис.
Мне нужно побыть одной.
Элис вздохнула.
— Я буду через час.
— Вы не знаете, у кого бы мы с Джоем могли остановиться на несколько недель? Пока я не найду работу и квартиру.
— Вы останетесь у меня, — решительно, как и полагала Кейт, предложила Элис.
— Но перепланировка?..
— Подождет. Я заказала специальную сантехнику, а поставщик прислал совершенно не то. И пока мы ее дожидаемся, рабочие нашли себе другой объект.
— А комнаты для нас?
— Что-нибудь найдется.
— Спасибо, Элис. Я пойду укладывать вещи. — Кейт с облегчением вздохнула. — Это не займет много времени.
Как только Рик подошел к двери, он сразу почувствовал, что что-то произошло. Он целый день провел на работе, но дома его не ждали запахи ужина, не слышно и Кейт, которая возилась бы в кухне, и Джой не выбежал ему навстречу.
— Кейт? — Он положил свой портфель на столик в холле. — Джой?
Ответом было только молчание. Рик прошел в кухню. Ничего. Никого.
— Где вы? — позвал он, взлетая по лестнице с тревожно бьющимся сердцем.
Зайдя в комнату Джоя, он не ощутил тревоги.
Кейт приучила сына убирать игрушки и содержать комнату в порядке.
Может, они куда-то отправились вместе с его матерью? Но они всегда предупреждают его, уходя из дому Рик направился вниз, намереваясь позвонить матери. Проходя через гостиную, он вдруг остановился. Кровать Кейт пуста. Ни одеяла, ни подушек.
У него замерло сердце. Повернувшись на каблуках, он осмотрел шкаф в холле, где висела ее одежда.
Но, кроме его пальто и куртки, там ничего не было.
На полке лежало аккуратно свернутое одеяло.
Куда они делись?
Он пришел в ужас от страшного предположения и опять побежал наверх в комнату Джоя. Полки в шкафу оказались пусты.
Гостевая ванная комната — тоже. Исчезли и зубные щетки, и щетки для волос. Единственной вещью, которая осталась, был ее лосьон для рук.
Не веря своим глазам, Рик прислонился к холодному кафелю.
Ушли. Они ушли. Ничего не сказав ему. Не простившись. Даже не поблагодарив и не поцеловав…
Почему? Что он сделал? Он предложил ей работу.
Разве она не просила его помочь найти ей работу?
В конце концов, он сумел ее кое-чему научить. Но он не сделался ей необходимым, не научил ее любить его.
На него навалилось такое горе, какого он раньше не испытывал. Стеснило грудь. Ему не хватало воздуха. Он не нужен ей. Ничто не могло ранить его сильнее.
Рик медленно вышел в холл. У него так сильно болело внутри, так жгло, что он не чувствовал ног.
Он подумал, что надо бы позвонить матери и спросить, не знает ли она, куда уехала Кейт, но отказался от этой мысли. Ему было слишком тяжело. Он не хотел, чтобы узнали о его горе. Не сейчас по крайней мере, не сейчас. Не надо, чтобы кто-то знал, что Кейт ушла от него. Не так, как Стейси, но все равно ушла.
Он стоял на лестнице и слушал пустоту дома, которая смыкалась вокруг него. Одинокий волк… раненый… готовый завыть на луну.
— Что-то ты поздно засиделся…
Рику потребовалось время, чтобы вернуться к реальности. Голова была забита разными формами, недостаточно хорошо разработанными. Он оторвал взгляд от компьютера и увидел Честера Брайдона, своего заместителя, стоявшего в дверях.
Рик посмотрел на экран.
— Только двадцать один сорок. Я задерживался и дольше, и довольно часто.
— Но не в последние полтора месяца, — возразил Честер. — Думаю, у тебя в такое время находилось занятие поинтереснее.
— Но ты тоже все еще здесь. У тебя что же, нет других занятий?
Честер пожал плечами.
— Просто я убиваю время, дожидаясь, когда в барах начнут подавать спиртное.
— В четверг вечером? А ты помнишь, что завтра рабочий день?
— Потому я и иду в десять.
— Желаю хорошо повеселиться. — Рик опять повернулся к экрану.
— Не хочешь пойти со мной? Пойдем. Сходим в «Лисью нору». Там такие цыпочки. Тебе понравится.
Не можешь же ты навсегда похоронить себя здесь.
— Почему нет?
— Рик…
— Черт! — Гнев, который клокотал в нем уже два дня, вырвался наружу. Гнев на Кейт, злость на весь мир, злость на самого себя. Рик резко засунул диск в дисковод и сделал копию файла, с которым работал. — Если это тебя обрадует, то на сегодня я закончил. Но цыпочки меня совершенно не интересуют. — Он ждал, пока скопируется файл, и чувствовал, что стоящий у двери Честер смотрит на него. — Что еще?
— Что произошло с Кейт?
У Рика перехватило дыхание. Подчиненные не должны быть в курсе личной жизни начальника.
Слишком большая фамильярность приводит к нарушению субординации.
— Кейт ушла.
Настал черед Честера изумляться.
— Как? А я думал…
— Что? — резко спросил Рик.
— Что ты и она… вы с ней… — он вздохнул. — Мне казалось, ты так о ней заботишься. Я не помню, чтобы ты о ком-то так беспокоился, даже о Стейси.
Рик вытащил диск и отключил компьютер.
— Вот так вот, жизнь продолжается.
— Я знаю. Вопрос в том… как ты…
— Кто ты такой, чтобы… — Рик стоял, согнувшись над столом.
— Хорошо. Ладно. — Честер, защищаясь, поднял руки. — Ухожу. Понимаю: я не нужен. Работай хоть всю ночь. Увидимся завтра.
Рик неподвижно стоял, пока не услышал звук закрывающейся входной двери. Тогда он сел и уронил голову на руки.
Может, включить компьютер и продолжить работу? Нет.
Надо идти домой. В то место, которое называется домом, в то место, где комнаты и мебель, где он ест и спит. А призраки живут только в его сердце. Он взял портфель, куртку и направился к двери.
Итак, он опять один? Но множество людей одиноки. И многие сами предпочли такую жизнь.
А если он не хочет одиночества, то ему нужно не сидеть одному, а быть среди людей. Он может опять влюбиться. Кейт, по крайней мере, научила его этому. Стейси уже не была единственной любовью в его жизни.
