чувственной и желанной.
Я мог бы попробовать. Хотя бы сорвать еще один поцелуй. Их сегодня было так много. Но этот один значил бы гораздо больше.
Я мог бы перечеркнуть все у самого основания.
Рискнуть или нет?
Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы прекратить массаж и отправить Киру первой в душ.
Двести отжиманий не помогли.
Я все еще думал и мечтал о Кире в своей кровате.
Холодный душ освежил и проснулась совесть.
Мы подписали договор, мы доверились друг другу. Я сам не знаю, чего хочу от Киры.
Одну ночь?
Она не стоит наших с ней дружеских отношений.
Что-то большее?
Я не знал ответа на этот вопрос. Не находил его даже для самого себя, не то, чтобы для девушки.
Я не циник и верю в любовь. Не считаю, что многочисленные победы — это удел настоящего мужчины. Завоевывать женщин на одну ночь — несложно. Куда сложнее любить одну и ту же, быть с ней, несмотря на проблемы и непонимание.
Я был готов идти этой дорогой с Аней. Я выбрал ее и ошибся.
Правда была в том, что я не готов сейчас принимать такие решения. Дело не в Кире и не в Ане. Дело во мне самом.
Сейчас лучшее, что я могу сделать — это держать дистанцию и наверное, завести тайную любовницу.
С такими невеселыми мыслями я вышел из душа. В номере меня ждала романтичная атмосфера: полумрак, музыка Элтона Джона, камин, лепестки роз и сладко спящая невеста в белоснежной, шелковой пижаме поверх одеяла.
Мой взгляд пробежал по ладной фигуре девушки, задержался на мягких губах, опустился к равномерно вздымающейся груди.
Любовница! Мне, определенно, нужно найти ее.
Кира
Неделя после свадьбы пролетела, как одни выходные. Оглянуться не успела, как оказалось, что завтра уже нужно выходить на работу!
Я тяжко вздохнула в такт нерадостным мыслям. На работу жуть как не хотелось! И дело даже не в ранних подъемах — к ним я уже почти привыкла, а в том, что надоело.
Хотелось заняться сценарием вплотную, а не тратить силы на утреннее шоу. Пусть времени съемка занимала не так уж и много: обычно в обед у меня уже заканчивался рабочий день, но моральные силы вытягивала только так!
В прямом эфире нет места оговоркам, неудачным кадрам и каверзам. Хорошо ты себя чувствуешь или нет, а должна светиться позитивом и бодростью! Радоваться мелким новостям, словно они изменили твой мир и сочувствовать тем, кто вызывает недоумение.
Но сложнее всего восторгаться чем-то пустым. К примеру, как один мужчина проколол свою кожу крюками и таким образом спустился на дельтаплане. Господи, зачем?
Я едва сдерживалась, чтобы не скривиться в эфире. У меня нет проблем с воображением или фантазией и я очень ярко представляла себе его спину.
И таким моментов было не то чтобы много, но достаточно. Особенно для человека, которого никогда особо и не прельщала роль ведущей на телевидение.
Казалось бы, хватит ныть, что все плохо — пойди и измени ситуацию. Просто уволься и живи как хочешь!
Сколько раз я порывалась уйти, но Антон меня отговаривал снова и снова. Его доводы были разумны и сейчас я их воскрешала в памяти. В очередной раз вздыхая над каждым. Ничего не изменилось. Я до сих пор не придумала, как монетизировать свое творчество, не создала стабильный пассивный доход.
Но главное, конечно же, — сценарий. Работа над ним хоть и двигалась вперед, но до финала было еще далеко. Сроки озвучить я не готова, показать его на данном этапе кому-то тоже.
Поэтому все и оставалось как было.
Мой горестный вздох вновь нарушил тишину кухни, но почти тут же утонул в других звуках: громком хлопке двери, звяканье ключей о поверхность комода, шелесте ветровки, глухом стуке кроссовок — и вот на пороге возник взбешенный Илья!
Я его таким еще никогда не видела: взъерошенный, злой, раздосадованный, возмущенный, совершенно неспособный взять свои эмоции под контроль.
— Илья?
Я отложила в сторону нож: салат подождет, а вот муж нет.
— Не могу поверить!
Мужчина чуть ли за голову не схватился и рухнул, как подкошенный, на диван:
— Как он только посмел? Явился, весь из себя такой расчудесный: с букетом маминых любимых цветов и целой заготовленной речью! Представляешь?
Если честно — с трудом.
Я обошла барную стойку и присела рядом с Ильей.
— Кто явился? Куда? На вокзал?
Илья поехал провожать маму с бабушкой, а я осталась дома. С женщинами я попрощалась еще утром, когда уезжала сюда, на теперь уже нашу квартиру. А Илья должен был проверить все, перекрыть воду, газ, отдать запасные ключи управляющему дома и, собственно, проводить родственниц.
— Мой отец! Оказывается, он был приглашен на нашу свадьбу. Не знаю с чьей стороны, не спрашивай! И вот там он и встретился с мамой, узнал ее и теперь вот…
Бог ты мой…
— Так значит он пришел к поезду?
— Да! Просил маму остаться, предлагал попробовать быть вместе.
Я внимательно посмотрела на руки Ильи. Вроде бы костяшки не сбиты, но на всякий случай уточнила:
— Ты его… вы с ним… Он живой? — я наконец-то собрала в предложение свои мысли.
— Живой! — фыркнул Илья, всем своим видом показывая, насколько этот факт его удручает. — Хоть бабушка случайно ему ногу чемоданом и переехала. Лучше б толкнула под поезд.
— Илья, — я мягко улыбнулась и крепко сжала его руку. — Твоя мама — взрослая, самодостаточная женщина. Уверена, она сама разберется с ним и даст ему от ворот поворот.
— Как же…
Мужчина сжал пальцами переносицу и сделал несколько рваных вдохов.
— Она и отказала. Только он вытащил из кармана билет на соседнее место и заявил, что так и знал!
— Он что поехал с ними?
Вот это да…
— Именно, сказал, что больше не отступится от любимой женщины.
Я не знала, что и сказать. Ситуация запутанная и ясно только то, что ничего не ясно. Вряд ли все так просто и понятно было в прошлом, как Илье рассказали. И раз его отец настроен настолько решительно и готов действовать на опережение, то что-то я сомневаюсь в причинах его расставания с матерью Ильи.
— Думаешь, он ее обидит?
Я видела, что мужчина сразу хотел ответить, но Илья задумался:
— Не знаю. Вряд ли. Он показался искренним и даже… — Илья громко засмеялся, — приятным на вид человеком.
— Так может быть стоит не вмешиваться? Просто сказать маме, что в случае необходимости мы рядом и
