— А еще, — продолжала Шэрон, не подозревая о том, что творилось сейчас в душе Фэй, — хочется надеяться, что именно вера друг в друга поможет преодолеть все препятствия и навсегда остаться вместе. Но я прекрасно осознаю, что, как бы ни сильна была моя надежда, нужно реально смотреть на вещи. Если развод неизбежен, я сумею позаботиться о себе. И, несмотря ни на что, всегда буду помнить: то, что было между мной и Роджером, было истинным и неподдельным, даже если теперь он изменился. — Шэрон откинулась на спинку кресла и вдруг спросила: — Вы любили когда-нибудь?
— Нет. Никогда, — быстро ответила Фэй. Она пересилила желание открыться этой доброй женщине, не позволила ему взять верх над здравым смыслом. Не позволила себе сконцентрироваться на тех чувствах, о которых Шэрон говорила как о неразрывном целом, — на любви и доверии.
— Значит, вы не наслаждались еще самым лучшим, что только может преподнести жизнь. Я говорю вполне серьезно и не изменю своего мнения, если даже в моем случае все закончится разводом. Вы слишком молоды и красивы, чтобы полностью посвятить себя работе. Карьера не стоит таких жертв.
Хотя Фэй была обязана относиться к Шэрон Уэстмор как к потенциальному противнику, у нее не хватало сил отказать себе в удовольствия общения с Шэрон. Ее доброжелательность, мудрость вызвали симпатию. Шэрон способна была понять, вселить уверенность, дать мудрый совет. Как повезло ее дочери! — с завистью подумала Фэй.
Полу не удалось до конца уладить семейные проблемы, зато удалось уговорить отца поехать к сестре в Канберру и предоставить Кэтрин возможность собрать вещички и убираться куда глаза глядят.
Брак отца с Кэтрин превратился в нечто подобное той ситуации, которую Пол описывал Фэй, — когда люди живут друг с другом только потому, что такое существование их устраивает. Отец долго не мог представить, как он останется один, без женщины, которую, как ему казалось, сильно любил. Пол приложил немало усилий и потратил довольно много времени, чтобы убедить отца в том, что от его светлой любви к Кэтрин теперь остались только воспоминания, что продолжать жить с этой женщиной просто недопустимо. Конечно, Кэтрин этот брак устраивал: она всегда могла спрятаться за широкой спиной мужа, когда попадала в переделку, а попадала она в них довольно часто. Да и о деньгах думать не приходилось.
Полу удалось вылететь из Сиднея не первым утренним рейсом, как он обещал Фэй, а последним вечерним. Пол прекрасно осознавал: сколько бы он ни твердил себе, что по возвращении должен сразу отправиться в свой номер и как следует выспаться, у него ничего не выйдет. Сегодня ночью он будет спать не один.
Фэй. Она сказала, что будет ждать его возвращения. И Пол с нетерпением ждал встречи с ней. Все мысли его постоянно возвращались к Фэй. Она одна была нужна ему. Именно она.
И тем не менее Пол по-прежнему не верил в существование искренних отношений между мужчиной и женщиной и надеялся, что их роман с Фэй не будет продолжительным. И ее предупредил об этом — честно и прямо. Так почему с каждым днем ему все труднее и труднее придерживаться своих правил? Правил, которые он лично разработал и по которым жил всю свою сознательную жизнь.
Пол расплатился с таксистом и вошел в отель. Ему показалось, что вместо минуты лифт поднимался целую вечность. Едва кабина остановилась, Пол выскочил и бросился к номеру Фэй. Как она встретит его? Может быть, она уже спит? Может быть, не захочет его видеть? Может быть?..
Пол подошел к двери ее номера, поднял руку и с удивлением заметил, что она слегка дрожит. Сделав глубокий вдох, он постучал.
Фэй прекрасно знала, кто пожаловал к ней в столь поздний час. Распахнув дверь и увидев выражение лица Пола, Фэй сразу поняла: он пришел не потому, что они договаривались о свидании, а потому, что ему необходимо взглянуть в ее глаза.
— Здравствуй, Фэй.
— Привет, Пол.
Возможно, подумала Фэй, я ошиблась и Пол пришел ради того, чтобы продолжить будоражащую кровь игру? Пусть так, я буду рада и этому. Она подошла к кровати и легла, приняв соблазнительную позу. Проведя кончиком языка по пересохшим губам, она спросила:
— Как дела дома?
Пол завороженно наблюдал, как ее грудь вздымается при каждом вдохе под тонкой тканью пеньюара.
— Мы поговорим об этом позже, — хрипло отозвался Пол.
В следующее мгновение Фэй почувствовала тяжесть его тела — большого, жаждущего, требовательного. Не дав Фэй возможности вымолвить и слова, он прильнул к ее губам. Его горячие ладони скользили по ее телу, даря своими прикосновениями волшебные ощущения. Развязав ленточки пеньюара, он обнажил плечи Фэй и покрыл каждый дюйм ее трепещущей плоти жаркими поцелуями.
Она попыталась освободить руки, которые крепко сжимал Пол, но он не позволил. Наверное, ему хотелось чувствовать власть над ней, владеть ею в полном смысле этого слова, и Фэй это нравилось. Страсть Пола — пылкая, необузданная — сводила ее с ума.
Он медленно снял с ее плеча бретельку сорочки, затем вторую и восхищенно замер, любуясь Фэй.
— Ты просто потрясающая.
Фэй слегка смутилась.
— Давай говорить друг другу только правду.
— Я сказал это совершенно искренне. Ты просто не знаешь, насколько ты хороша.
Пол быстро снял с себя одежду и вновь лег рядом с Фэй. Поймав ее взгляд, он усмехнулся.
— Видишь, что ты со мной делаешь?
— Когда дело доходит до возможности переспать с кем-нибудь, мужчины обычно думают не головой, а… Ну, ты понимаешь, о чем я говорю.
Пол рассмеялся: Ему импонировала непосредственность Фэй.
— Я не назвал бы наше сегодняшнее свидание «возможностью переспать с кем-нибудь».
— Мужчины обычно говорят много красивых слов, когда пребывают в состоянии безумной страсти, а на самом деле не придают значения своим речам.
— По-моему, мы не пребываем в состоянии безумной страсти. Пока. — Он придвинулся к Фэй и провел рукой по ее шелковистой коже.
Фэй вздохнула.
— Мне нравится твоя игра.
— Это не игра.
Пол говорил искренне. Фэй была слишком непонятной, интригующей, непредсказуемой. Она не годилась для кратковременной связи, легкой интрижки. Если сейчас он растворится в ней, то пропадет. Навсегда. Но решение уже принято. Отступать поздно. Слишком поздно.
Пол прильнул к груди Фэй и стал нежно теребить языком набухший сосок. Желание нарастало в Фэй, она чувствовала, что вот-вот ее захлестнет волна страсти, стремительно нарастающая в глубине ее естества. Сил сопротивляться умопомрачительному соблазну, оттягивать желанный момент у Пола уже не оставалось. Фэй восторженно впустила его в себя.
