— Отпустите, мне больно! — воскликнула она, стараясь вырваться.
— Я не хочу причинять вам боль, я хочу доставить удовольствие.
Внезапно он резко остановился и привлек Элис к себе, заведя ее руки за спину так, что она не могла пошевелиться.
— Всего один поцелуй, синьорина.
Его смуглое лицо неумолимо приближалось, полные губы изгибались в хищной усмешке. Элис закричала, крик эхом отразился от каменных стен и постепенно затих. Помощи ждать было неоткуда. Почувствовав прикосновение горячих губ, она резко отвернулась и, изогнувшись, выскользнула из крепких объятий мужчины.
— Эй, погодите!
Но Элис уже бежала, не разбирая дороги, тяжело дыша и поскальзываясь на мокрой брусчатке. Она остановилась лишь тогда, когда оказалась на ярко освещенной площади, где, несмотря на поздний час, прогуливались люди. Сердце трепетало в груди, руки мелко дрожали, во рту пересохло. Пережитый ужас отнял последние силы.
Элис прислонилась к стене, чувствуя слабость в ногах и тошноту.
— С вами все в порядке? — участливо спросил прохожий с лохматой собакой на поводке, которая дружелюбно виляла завернутым в колечко хвостом. — Нужна помощь?
— Как мне найти отель «Антарис»? — Ее голос звучал едва слышно.
— О, это рядом. Я провожу вас.
Элис в ответ благодарно кивнула и оперлась на протянутую руку.
— Вас кто-то напугал?
— Да…
— Нельзя ходить одной, особенно в такое позднее время, это опасно.
В отеле она почти бегом поднялась на второй этаж и, войдя в номер, заперла дверь на замок. Это приключение, которое едва не окончилось плачевно, заставило Элис более трезво взглянуть на свое нынешнее положение. Денег почти нет и неизвестно, удастся ли получить часть сбережений через итальянский банк. И вообще, нельзя вечно оставаться в Риме, надо как-то по-новому устраивать свою жизнь.
В Нью-Йорк Элис не хотелось возвращаться: с журналом и карьерой литературного редактора покончено. Но что тогда? Англия, Франция? Она устало опустилась на кровать, так и не сняв плащ. Похоже, тропинка судьбы привела ее в тупик, и дальше хода нет.
Но ребенку нужны покой, нормальное питание и как можно меньше волнений. Элис подумала, что лучшим решением было бы возвращение домой, в Рэдсток, под крылышко к Джоан и Элизабет. Представив вечера у камина, в кругу любящей семьи, она не удержалась и расплакалась. Конечно, это было бы чудесно, но там Кэтрин. А ее Элис совсем не желала видеть — ни сейчас, ни потом.
— Что же мне делать? — спросила она у темноты, заполнившей комнату.
Ответом была тишина, нарушаемая лишь голосами прохожих внизу и негромкой мелодией, доносившейся откуда-то сверху. Элис чувствовала себя такой одинокой и потерянной, всеми забытой, не нужной никому на свете, что готова была броситься в объятия первому встречному, лишь бы рядом оказался живой человек.
— Я не могу так больше… Не могу… — Ее шепот звучал все тише, прерываемый всхлипами и вздохами.
Просидев так, сжавшись в комочек, целый час, Элис немного успокоилась. Нашла в себе силы встать, раздеться и забраться под теплое одеяло. Утро принесет что-нибудь новое, может быть, радостную весть, надо только дождаться его.
В окно заглянул молодой месяц, ветер качнул занавеску, прошелестели что-то нежное ветви деревьев, где-то еле слышно заплакал ребенок. Эти звуки подтверждали — жизнь продолжается. Элис приложила ладони к животу и тихонько сказала:
— Спи спокойно, малыш, все будет хорошо.
Мэтью проснулся от громкого и настойчивого стука в дверь. Открыв глаза, он в первое мгновение не мог понять, где находится. Потом, очнувшись, надел халат, вышел в прихожую и открыл. В комнату торопливо шагнул Питер Пристли.
— Простите, что врываюсь к вам без предупреждения, но… — Он перевел дыхание. — Кэтрин сказала, вы знаете, где Элис и почему она так быстро уехала. Мы очень волнуемся за нее, понимаете?
Мэтью растерянно пожал плечами.
— Я ничем не могу вам помочь, мистер Пристли.
— То есть как?
— Я не представляю, где сейчас Элис.
— Но Кэтрин, — неуверенно начал Питер.
— На вашем месте, я бы серьезно с ней поговорил и выяснил все подробности. Она единственная, кто что-то знает, — сказал Мэтью.
Он, конечно, мог бы выложить всю правду, но не был уверен, что Питер поверит ему, а не собственной дочери. К тому же обвинять в чем-то Кэтрин — значит, признавать и свои ошибки, а тогда объяснение получится слишком долгим. И, пожалуй, не очень интересным для постороннего человека.
— Послушайте, вы с Элис собирались пожениться, и вдруг она исчезает, не оставив даже записки. — Питер нервно мерил шагами комнату. — Это выглядит по меньшей мере подозрительно.
— Неужели вы полагаете, что я мог причинить вашей дочери вред? Я люблю ее…
— Так где же она?
Мэтью развел руками: у него не было готового ответа на этот вопрос. Но зато имелось несколько вариантов и предположений. Элис могла вернуться в Нью-Йорк, улететь в Париж или просто снять номер в одном из лондонских отелей. А могла и улететь в Австралию, например.
— Но вы собираетесь ее искать? — Вид у Питера был неважный, он, похоже, не спал всю ночь: под глазами залегли голубоватые тени, щеки запали. — Мы пока ничего не говорили Элизабет, но…
— Не волнуйтесь, мистер Пристли, с Элис все будет хорошо, — с уверенностью сказал Мэтью. — Я обязательно ее найду.
— Ладно, держите нас в курсе. — Торопливо поклонившись, Питер вышел из номера.
Вслушиваясь в удаляющиеся шаги на лестнице, Мэтью думал лишь об одном: Кэтрин должна понести за свои интриги суровое наказание. Вообще трудно представить, чтобы в такой хрупкой и красивой женщине накопилось за ее недолгую жизнь столько ненависти. В чем причина этой уже почти неконтролируемой злобы? Если бы Мэтью удалось докопаться до первопричины, это облегчило бы и основную задачу.
Ведь пока Кэтрин будет вести войну против него и Элис, будущее не перестанет казаться полным опасностей. Сложно жить, зная, что в любой момент ты можешь получить неожиданный удар в спину.
Размышляя над этим, Мэтью медленно одевался. План поиска, который он разработал, был, возможно, не самым лучшим, но зато дарил хоть какую-то надежду. Если рассуждать логически, то Элис сейчас в Нью-Йорке, вернулась к своей работе и снова изображает гордую и независимую амазонку. Но при чем тут логика? Женщина на грани нервного срыва вряд ли захочет погрузиться в дела.
Тогда, быть может, Париж? С этим городом у нее связаны, в основном, приятные воспоминания. К тому же там наверняка осталось много приятелей, готовых развлечь и отвлечь ее.
