- Ничего, - проговорил он толи мне, толи себе, - прорвемся!
И этими словами мы попрощались до самого вечера. У меня весь рабочий день душа была не на месте, рука тянулась к телефону, чтобы спросить, как дела у Макса, но я ведь уже спрашивала! А хотелось узнавать всякие подробности как минимум каждые полчаса.
После школы мой мужчина и дочка отправились домой, чтобы сделать уроки, а после пойти в гости к бабушке. Я же к тому моменту заберу Ромку из сада и обрадую его замечательной новостью.
Ближе к назначенному часу, когда уже села за руль, чтобы выехать с работы, Максим, наконец-то, позвонил.
- Детям вещи собрал, что еще нужно обязательно взять с собой? - учитель перечислил то, что успел с собой сложить.
- Отлично, - улыбнулась, - думаю, Ромке можно еще пижаму теплую взять.
- Хорошо, - послышалось в ответ, - будем вас ждать.
До дома родителей Максима добрались довольно быстро. Сын был просто невероятно счастлив от того, что совсем скоро увидит бабушку и деда, который у него теперь в явных фаворитах. Так что когда доехали, я уже приблизительно знала, чем хочет заниматься ребенок, и мысленно сочувствовала Сергею Леонтьевичу.
У родителей Макса мы не задержались ни на минуту, лишь передали моего сына, помахали всем на прощание и вышли из квартиры. Напряжение с каждой минутой нарастало, а время как-то слишком быстро летело вперед, и до начала собрания уже осталось примерно около пятнадцати минут. Его как раз только и хватит на дорогу.
В полной тишине мы приехали к школе, и если я чувствовала себя взволнованной и немного злой, то Максим, наоборот, казалось, был расслаблен, он весь путь улыбался и рассказывал, что успели за день натворить дети в классе. Я и сама невольно чуточку расслабилась, потому что мой спутник явно что-то уже придумал или решил для себя, ну а я буду на его стороне – это однозначно.
В школу мы вошли, держась за руки, и гордость грела душу обжигающим костром, что мой мужчина совершенно никого не стесняется. Помог мне избавиться от верхней одежды, перекинул через руку мою курточку и свое пальто. А еще зашли в почти полный класс мы тоже вместе под внимательными взглядами родителей. И, похоже, нам придется искать новую школу, почему-то показалось, что Аришке здесь нормально учиться не дадут.
Однако, как только заняла свое место, мне никто и слова не сказал, лишь соседка по парте протянула листочек, где было ответное заявление от родителей с требованием оставить классного руководителя на своей должности, и в конце которого уже было большое количество подписей. Недолго думая, подписалась ниже всех.
Директор зашла ровно в шесть часов, встала рядом со столом учителя и сказала то, что многие очень сильно ожидали:
- В связи с последними событиями, о которых знают, пожалуй, все здесь присутствующие, я с уверенность хочу сказать, что Максим Сергеевич со своего места уволен не будет.
- Но как же?! - возмутилась мамочка, которая до этого кормила своего ребенка роллами, и с которой уже был неприятный конфликт.
- Никаких нареканий в сторону учителя нет, со своими обязанностями справляется отлично, работа выполняется добросовестно. Причин для увольнения нет и быть не может.
Конечно же, сразу же посыпались упреки от той же мадам, мол, как он мог, стал встречаться с мамой своей ученицы и подобное. Но я лишь единожды обернулась и предупредила:
- Еще одно слово, и я тебя по этому столу размажу.
Не знаю, что именно подействовало – мои ли слова или недовольные взгляды других родителей, которые явно были на стороне учителя, но озлобленная женщина замолчала.
- Если вам не нравится учитель, - тем временем продолжила директор, - то вы всегда можете поменять школу, - а потом повернулась к Максиму Сергеевичу и добавила, - извините за вчерашний инцидент еще раз.
Вот и все собрание на пять минут. Многие мамы сразу же пошли к Максиму, чтобы уточнить, не уйдет ли он куда-то, не бросит ли детей? На что мужчина сказал твердо:
- Спасибо, что вступились – было очень приятно. Но работать в коллективе, где тебя ни за кого не считают, довольно неприятно. Я вас доведу до конца учебного года, хоть до сих пор и осталось сильное желание проработать только до конца четверти. А потом видно будет.
Мы все его понимали, особенно я, ведь Максиму нужно будет работать с этими людьми бок о бок, а я ведь даже не знаю, что тут в школе произошло, что ему успели сказать. Но, судя по тому, как он сильно расстроился, ничего хорошего не было.
Я не лезла в разговоры, которые велись между учителем и родителями, лишь смотрела вслед уходящим женщинам, которые так некрасиво подставили человека. А все ради чего?
- Повезло тебе, Ярослава, - прошипела Алла, - такого мужика себе подцепила.
А все из-за зависти и человеческой тупости. Я лишь головой покачала, а мама Даниэля, развернувшись ко мне спиной, гордо вышла из класса, все так же оставаясь при своем мнении.
Максим освободился только через полчаса, когда в классе никого не осталось, сел со мной за одну парту. Ну и пусть нам было тесно, пусть колени упирались в крышку стола, все равно положила голову ему на предплечье, понимая, что справились, выстояли…
- Ты молодец, - сказала, и сама потерлась носом о его кофту, - самый настоящий!
Он обнял меня за плечи и просто прижал к себе. И все – злые языки остались где-то там, за дверью этого кабинета, который с появлением учителя стал живым, каким-то настоящим.
- А теперь в спортзал! - проговорил Максим, - мне уж больно твой совет понравился.
И мы действительно поехали в спортивный клуб, куда меня пропустили без предъявления каких-либо документов или покупки абонемента, где я быстро переоделась в отведенной для женщин раздевалке и вышла к тренажерам, совсем не понимая, зачем это сделала. Хотела же просто посмотреть, а сама, словно по путеводной ниточке, шла навстречу Максиму, который проводил меня в небольшой зал.
- Готова? - спросил он и, дождавшись кивка, показал, как правильно нужно бить, какие движения выполнять, чтобы не навредить себе, и неожиданно пустил меня вперед.
Первый удар получился совсем жалким, каким-то слабым, а после десятого я уже ничего вокруг не замечала, колотила по снаряду, пока не выдохлась, пока не поняла, что сил больше не осталось ни на что… Все то, что было в груди, что мешало мне нормально спать, нормально есть и существовать – растаяло, исчезло или испарилось. Не важно, что с ним произошло, но его больше нет. Это такая легкость, после которой и дышится иначе, и руки, пусть и слабые, пусть мышцы напряженные, но, однако, страшного груза на плечах более не ощущается.
Отступила и попала в крепкие объятья. Сил не было даже на то, чтобы удержаться на ногах. Вот это меня развезло! Ничего не скажешь!
Максим поднял мою измученную и уставшую тушку на руки и отнес в сторону. Усадил на лавку и протянул заранее подготовленный и поставленный рядом стаканчик с водой. Ох, казалось, что я как будто оказалась в пустыне, потому что так жадно давно не пила.
- Ты как? - а я будто родилась заново, словно только что достала из своей души и вбила в эту грушу все плохое, что со мной когда-то случалось.
- Мне так легко еще никогда не было, - улыбнулась и глубоко вдохнула.
- Тогда теперь моя очередь.
Движения Максима более сильные, уверенные и резкие. Он колотил снаряд долго, а я не могла отвести от него взгляд. Он при этом такой… не передать словами… От него веяло силой, уверенностью, а черты лица стали настолько серьезными, между бровями залегла складочка, которая не исчезла до того момента, пока мужчина не совершил последний уверенный и очень сильный удар.
Когда Максим уткнулся лбом в грушу, обнимая ее одной рукой, быстро встала со своего места и подошла к нему, чтобы тоже обнять. Он весь мокрый, тяжело дышал, глаза закрыты, но хоть улыбался.
- Знаешь, - признался он, - я хочу выиграть конкурс мастерства и доказать всем, что достойный учитель.
Отличный план на будущее, и, судя по решимости, Макс настроен серьезно.
