– Я думала, ты собираешься меня очень медленно раздевать, – шепнула она, когда его пальцы потянулись к атласным пуговкам на ее блузке.
– Неужели я так говорил? Сейчас мне хочется зубами содрать с тебя всю одежду, – охрипшим голосом произнес Витор.
– Лучше не надо, – улыбнулась Эшли. – Мне нравится этот наряд, и к тому же он недешево мне обошелся.
– Ну вот, все испортила. Хорошо: если ты настаиваешь, я буду соблюдать приличия.
Соблюдение приличий заключалось в том, что он быстро стащил с нее кремовую блузку и лифчик, а следом за ними молескиновые брюки и крошечные трусики. Потемневшими глазами Витор смотрел на Эшли, впитывая ее красоту, наслаждаясь ею.
– Я и раньше знал, что твоя грудь восхитительна, но теперь она стала еще прекраснее.
Он положил руки ей на плечи и медленно провел ладонями вниз, нежно касаясь изгибов ее тела. Кончики пальцев скользнули по напрягшимся соскам. Эшли вздрогнула от удовольствия. Он гладил ее живот и бедра. Эшли выгнула спину, почувствовав, как все сильнее разгорается в ней пламя желания.
Теперь ей хотелось раздеть его, самой почувствовать тепло его кожи, ласкать его сильное тело.
– Ты знаешь, мне тоже нравится эта рубашка, – улыбнулся Витор, когда она принялась отчаянно дергать пуговицы. – Может, я лучше помогу…
Очень скоро он тоже был обнажен. Эшли касалась его, гладила, целовала его грудь, ощущала на губах завитки волос. Со стоном Витор прижал ее к себе и стал покрывать поцелуями ее лицо, потом его губы скользнули ниже. Когда они коснулись ее груди, Эшли почувствовала, как ее охватило пламя пожара. Витор слегка отодвинулся, и она заметила, что он тоже с ног до головы дрожит.
Я хотел, чтобы на этот раз все продлилось дольше, гораздо дольше, – хрипло произнес он, – но я безумно хочу тебя. Прости, но я не могу…
Я тоже хочу тебя. И немедленно, – отозвалась Эшли, прижимая его к себе.
Эшли! О Господи, Эшли! – задыхаясь, повторял Витор.
Их тела двигались все быстрее. Они упивались восторгом страсти и ощущали себя единым целым.
Твою маму очень обрадовало то, что Эстель понравился Томас, – промурлыкала Эшли, положив голову на грудь Витора.
И то, что мы назначили день свадьбы.
Была полночь, они лежали вместе в его кровати. Только что они снова занимались любовью, но на этот раз гораздо медленнее. И это было ничуть не менее восхитительно.
– Мои родители и брат тоже обрадовались, – сказала Эшли, вспомнив разговор по телефону.
Витор медленно гладил ее волосы, длинные светлые пряди которых еще совсем недавно скользили по его коже, вызывая множество дразнящих ощущений.
Итак, на повестке дня следующий вопрос: где мы будем жить?
Я с удовольствием переберусь в Лиссабон, – посмотрела на него Эшли. – Мне нравится Альгарве, но…
Значит, там мы и будем жить. У меня дела и в Альгарве, и в Лиссабоне, так что устроит любой вариант. И к тому же, если мы обоснуемся в Альгарве, ты сможешь продолжать свою работу. Если захочешь.
Хочу, но недолго. Пока у нас не появится второй ребенок. – Она шутливо куснула его. – Вот тут ты получишь все сполна: бессонные ночи, шестиразовые кормления, пеленки, которые надо все время менять…
Я сгораю от нетерпения, но, может, все-таки отложим это на год-другой?
Давай отложим. – Эшли еще теснее прижалась к нему.
Как ты смотришь на то, чтобы нам въехать в ту виллу, что строится в Прайя-до-Карвейро? – спросил Витор. – Она должна быть готова месяца через два, а пока поживем у тебя.
И будем принимать ванну при свечах?
Каждый вечер, – подтвердил Витор. – А в новом гнездышке ты устроишь студию и мастерскую. Идет?
– Это было бы идеально. – Она улыбнулась. – Ты сказал, что все равно выселишь меня из дома, и добился своего.
А всего-то и нужно было – жениться на тебе, – пробормотал он, снова целуя ее. – Я посажу в саду парочку миндальных деревьев. На всякий случай: вдруг ты заскучаешь по дому?
Не заскучаю, – пообещала Эшли, – если ты будешь держать меня в своих объятиях.
Я буду держать тебя в своих объятиях вечно, любовь моя, – заверил ее Витор.
