Хэнк подал куртку Руби, а потом положил свою такую надежную руку ей на плечо, пока выводил ее через двери. Значит, у старика появилась подружка. Черт побери! Наконец-то Хэнк перестал стесняться ходить на свидания. Почему это оказалось для него таким трудным? Джо прекрасно знает, как Хэнк любил свою жену. Может быть, он настолько поддался своему горю, что даже не пытался вновь обрести счастье? Эта мысль напугала Джо, а он не любит бояться. И о себе не любит думать как о человеке, не сумевшем устроить личную жизнь.
Джо налил себе еще и медленно побрел в гостиную. Он уселся на тахту, глотнул виски и стал ждать, пока Сильви спустится и составит ему компанию. Ему не по душе было это чувство одиночества. Поэтому его сердце застучало быстрее, когда она вошла и он заметил, что на ней по-прежнему новый свитер.
– Выпьешь чего-нибудь? – спросил он.
– Нет. – Она присела на тахту рядом с ним, что было странно. Обычно она выбирала место поодаль, где бы он ни находился. И даже сбросила шлепанцы, те самые, что подарили ей дети, подобрала под себя ноги и остановила взгляд на праздничной елке. – Ты сделаешь кое-что для меня?
– Конечно. – Виски сделало его щедрым.
– Можем мы себе представить… – Она не смотрела на него.
– Представить что?
Сильви медленно обратила лицо к нему:
– День прошел замечательно…
Он ждал – женщины ведь не любят, когда их перебивают в тот момент, когда они, как им кажется, говорят что-то важное.
– Я представила себе, будто это моя семья, – призналась она, и краска стала проступать на ее бледной коже, – и будто это мой дом. Жалостливо, правда? Надеюсь, твоя невестка не имела бы ничего против.
– Я знаю точно, она была бы довольна, что кто-то заботится об ее детях, – заверил он ее и сам наконец понял, что это действительно так. И если Дэб была бы не против иметь в своем доме Сильви, то почему он должен возражать?
– Я завтра уезжаю. Скорей всего, обратно в Небраску поеду, посмотрю, смогу ли устроиться на свою прежнюю работу.
– Так, – медленно выговорил он.
– Постоянно слушаю прогноз погоды, – она улыбнулась печально, – не хотелось бы увязнуть в еще одной пурге.
– Понятно. – И ему не нравилась сама мысль о том, что она с Диллоном застрянет где-то посреди зимы, но права возразить у него нет. Несмотря ни на что, эта женщина ему почти незнакома. – Могу я чем-нибудь помочь?
– Ты мог бы прийти ко мне в постель сегодня ночью?
Джо вытаращил на нее глаза:
– Вообще-то я думал о чем-то вроде того, как проверить антифриз в твоей машине.
– И это тоже.
– А зачем? – Вопрос, конечно, глупый, особенно потому, что прекрасно, во всех подробностях, помнил недавнюю ночь. Хорошо было. Обоим.
– По правде?
– Да. Так будет лучше.
– Я хотела бы побыть частью всего этого… немного дольше. Ни один из нас не думает о любви, но мы оба одиноки. – Она улыбнулась какой-то перевернутой улыбкой. – И мне нужна хотя бы еще одна ночь, прежде чем я вернусь в действительность.
– Перед этим трудно устоять. – Он наклонился и взял ее за руки.
– Мне хорошо с тобой. – Она прижалась к нему, не сводя глаз с елки. – Когда мы… то есть ты… будешь разряжать ее?
– В любое время, когда футбола нет… А ты разве не хочешь знать, за какую команду мы болеем?
– Я знаю, за какую команду болею я, – ответила она. – Я живу в Небраске, ты помнишь об этом?
– Я подумал, что мы притворяемся, – шепотом сказал он, целуя ее затылок.
– А я подумала, что мы идем в постель, – возразила она, поворачиваясь в его руках, и он стал целовать ее, уже не притворяясь. Он хочет ее, хочет больше, чем в первый раз. Сейчас он уже знает, как она целуется, знает, где прикоснуться, чтобы ей понравилось. К черту, не станет он притворяться!
Джо держал Сильви за руку, пока они поднимались наверх, сдерживаясь, чтобы не целовать ее, пока они не оказались за закрытой дверью, в уюте его спальни.
– Мы каждую ночь занимаемся любовью? – шептала она, теплом дыхания лаская ему ухо.
– Да, если я весь день не ворочаю мешки и если ты не спишь, когда я ложусь рядом.
– И ты меня не будишь?
Он помотал головой и опять поцеловал ее.
– Будучи здравомыслящим человеком, я пытаюсь сдерживаться, но иногда… по утрам… моя рука проникает под ночную рубашку… вот так.
Руки его стали задирать край ее свитера, скользя все выше. Наконец свитер поднялся над ее головой, и Сильви едва успела поймать его, прежде чем он коснулся пола. Джо было приятно смотреть, как она заботливо развешивала его на рядом стоящем стуле.
– А дальше что? – спросила она, поворачиваясь к нему.
Он подвел ее к кровати:
– Лучше показать, чем рассказать.
Она освободила ноги от джинсов и, стуча зубами, сняла нижнее белье, после чего торопливо залезла в постель и натянула на себя одеяло.
– У тебя всегда так холодно?
– Я иногда сплю с открытым окном, – признался он, снимая одежду еще быстрее, чем она. Простыни были холодными, когда он забрался между ними, но нежное тепло, исходящее от лежащей рядом Сильви, послужило ему наградой. Он ведь мог бы привыкнуть к этому, осознал Джо, мог бы каждый день слышать ее смех, ощущать тепло и возбуждающий запах женщины. – Иди ко мне, – сказал он, привлекая ее в свои объятия.
– Раз уж мы притворяемся, – сказала Сильви, – давай притворимся, что я выше ростом и по-настоящему классно сложена, – продолжала она со смехом в голосе.
– Нет уж, – отвечал Джо и поцеловал ее в нос, – у тебя прекрасное – какое есть – тело.
– Как ты сладко поешь, – проворковала она.
Сильви – его на всю сегодняшнюю ночь, и он будет исследовать ее тело так, как того страстно желал. И это будет длиться часами.
– Часами? – спросила она, проводя руками сверху вниз по его спине. Он и не услышал, что говорил вслух.
– У нас вся ночь впереди, – прошептал он, – так ведь?
Она дышала неровно, пока он ласково проникал в нее, на этот раз медленно, постепенно заполняя ее.
– Вся ночь, – согласилась она, притягивая его ближе.
Позже, когда Сильви спала рядом с ним в темноте спальни и после того, как он сходил вниз проверить камин и выключить елочную гирлянду, допивая остатки виски, Джо подумал, что отпраздновал, пожалуй, лучшее в своей жизни Рождество.
– Ты куда ходила? – пробормотал Джо, перекатываясь с другого края кровати.
– Диллона кормить, – шепотом ответила Сильви, ныряя в тепло двуспальной кровати и натягивая до подбородка тяжелое одеяло.
– Иди сюда. – Он притянул ее к себе, крепко прижимаясь к ней каждой клеточкой своего тела. – Так лучше?
– Ммм. Гораздо лучше. – Она приставила холодные ступни к его коленям.
