Слабый стон вырвался из горла Роберты.
Он улыбнулся.
— Да?
Она открыла глаза, и он прочел ответ в их зеленой глубине.
Юджин поднял ее и понес в спальню. Мягкий свет от старомодной лампы-бра над кроватью создавал здесь интимную обстановку. Он нежно опустил ее на покрывало и внимательно взглянул в ее поднятое лицо.
— Ты уверена?
— Уверена, — прошептала она и неожиданно оробела.
Его рот снова впился в ее губы. Роберта обвила руками его шею и вернула ему поцелуй с такой страстью, на которую не считала себя способной. Удивление у нее в душе сменилось бурной радостью, охватившей каждую клеточку ее тела.
Юджин принялся расстегивать на ней блузку. Справившись с последней пуговицей, он усадил Роберту и спустил одежду с ее плеч. Потом отстранился и посмотрел на нее затуманенным взглядом. Его длинные пальцы коснулись ее подрагивающих плеч и спустили вниз бретельки бюстгальтера. Его губы жадно последовали за пальцами, осыпая плечи и шею частыми горячими поцелуями.
Когда он коснулся застежки бюстгальтера, кончики его пальцев нежно погладили ее грудь, и Роберта испытала ощущения, о существовании которых даже не подозревала. Она судорожно потянулась к его рубашке и выдернула ее из брюк.
— Ты прекрасна, — прошептал он, пьянея от набухшей полноты ее грудей.
— И ты тоже, — хрипло ответила она, прижимаясь к его широкой волосатой груди. Сила его широченных плеч завораживала ее и заставляла дышать все чаще и чаще.
Его ладонь легла на одну напряженную грудь, а влажный кончик языка заскользил вокруг затвердевшего розового соска другой груди, пробуя его на вкус, возбуждая. Роберта застонала от удовольствия и выгнулась дугой навстречу его губам. Его дыхание обжигало ей кожу.
Другая его рука легла на молнию ее джинсов и дернула за замок. Он прервал свой поцелуй ровно настолько, чтобы стянуть с нее джинсы и трусики. Роберта, повинуясь страстному зову своего тела, приподняла бедра, помогая ему.
Юджин тоже помог ей сорвать с него одежду. Когда он выпрямился, Роберта легла на спину, не в силах отвести глаз от его могучего тела. Загар покрывал его целиком, нигде не было даже тоненькой незагорелой полоски. Она задержала дыхание, любуясь его мужской красотой. Ее кидало то в жар, то в холод.
Юджин опустился рядом с ней и страстно, с отчаянием изголодавшегося человека жадно впился в ее губы. Влажный кончик ее языка проскользнул в его рот, От ощущения трущихся о его грудь твердых сосков его мгновенно бросило в жар. Его возбужденная подрагивающая плоть прижалась к ней. Его рот жадно пил ее сладость, а руки не знали покоя. Одна рука опустилась на бедра и нежно, но настойчиво раздвинула их. Его пальцы ласкали атласную кожу внутренней стороны ее бедер.
Роберта возбужденно вцепилась в его плечи, ее тело пульсировало под его пальцами. Она не могла больше ждать.
— Юдж, пожалуйста…
От этих слов огонь внутри него запылал еще жарче. Юджин навис над ней, раздвинул коленом ее бедра и почувствовал, как женское тепло волнами струится из ее лона. Его набухшее до предела, ставшее твердым как гранит мужское естество прикоснулось к нему, и медленно, медленно он вошел в нее.
Они оба застонали от удовольствия. Он сделал сильный толчок и проник глубже. Дав ей несколько секунд, чтобы ощутить его, он начал двигаться медленными глубокими толчками, купаясь во влажной сладости ее лона.
Эти медленные глубокие движения сводили Роберту с ума. Она стонала, водя ногтями по перекатывающимся под ее пальцами мускулам его влажной спины. Никогда, никогда раньше она не испытывала такого всепоглощающего наслаждения. Она вдруг превратилась в агрессора, торопя его и покусывая ему губы. Закинув ноги за его спину, она обвивалась вокруг него, стремясь сделать их слияние еще полнее.
Понимая ее чувства и испытывая от этого почти полуобморочное состояние, Юджин с удесятеренной энергией все увеличивал темп и натиск — глубже, сильнее, пока она не закричала от нашедшей наконец выход страсти. Он задрожал, и его стон слился с ее криком. Они вместе достигли оргазма.
Через некоторое время он потянулся и выключил свет, потом, отбросив прядки волос с ее щеки, нежно заключил ее в объятия. Роберта испытала глубочайшее удовлетворение, и сейчас она наслаждалась его теплом возле себя. Все переживания последних недель, казалось, улетучились от одной только его близости. Она затрепетала, вспомнив только что испытанные ощущения.
Роберта провела кончиками пальцев по его груди и натолкнулась на шрам.
— Откуда это у тебя?
Она уже подумала, что он не ответит, настолько затянулось молчание. Наконец его грудь поднялась, он глубоко вздохнул.
— Это случилось два года назад. Я отправился в Мексику, чтобы доставить обратно в Штаты подозреваемого. Мы с ним остановились в аллее и разговаривали. Но тут мое внимание отвлекли, и… и меня ударили ножом.
Роберта нахмурилась. Ответ явно не удовлетворил ее.
— Разве ты не обыскиваешь подозреваемых? — Ее, например, он обыскивал — это она помнила совершенно точно.
— Тот случай был единственным, когда я этого не сделал.
— А почему? — настаивала она.
Он беспокойно переменил положение.
— В тот день со мной была женщина. Любовница того парня. Только я думал, что он ее брат. Она так говорила.
Что-то в его тоне говорило ей, что он о чем-то умалчивает.
— Ты знал ее? — Она приподнялась на локте и выжидающе посмотрела на него.
Их глаза встретились в темноте.
— Я сделал ей предложение выйти за меня замуж.
— Извини. Я не хотела влезать в твою душу. Ты можешь больше ничего не говорить.
Она наклонилась и нежно поцеловала его шрам. Ее глаза блестели от слез, и в них светились одновременно печаль и радость. Печаль — из-за той боли, которую ему пришлось вынести, а радость — потому что он был сейчас с ней. Он принадлежал ей полностью. Сейчас. И будет принадлежать столько времени, сколько длится их сотрудничество.
Юджин олицетворил ее мечту, ставшую явью. Но он был не мечтой, а реальностью, и очень отчетливой.
Когда Роберта проснулась, первое, что она увидела, был солнечный луч, просочившийся сквозь шторы. За ночь температура в спальне понизилась, и она глубже зарылась под одеяло, прижимаясь к теплой глыбе мускулов рядом с собой. Темная густая поросль на загорелой груди безумно притягивала ее. Она улыбнулась своим мыслям и удовлетворенно вздохнула. Юджин дал ей уснуть только под утро.
При воспоминании о своих восторженных вскриках и его жарком шепоте ее щеки залило румянцем. Она долго смотрела на его лицо, с которого во сне спало напряжение. Ей хотелось трогать его, познавать его мужественную красоту. Ни один мужчина не выглядел так соблазнительно. Роберта погрузила пальцы в его волосы, наслаждаясь ощущением их густоты. Она разглядывала его длинные ресницы, загибавшиеся на концах.
