Хелли вышла и повторила вопрос:
— Так что же вы имели в виду?
Элвис резко захлопнула дверь и заперла ее.
— Уж не воображаете ли вы, что Роджер будет жить вот так вечно?
— Но это же его дом.
— Не говорите глупостей, — ядовито сказала Элвис. — Это ваш дом. Он остался только потому, что ему некогда заниматься переездом. Это просто место, где можно переночевать и где можно хранить свои бумаги. И уж конечно, как только у него появится хотя бы немного свободного времени, он отсюда переедет.
Все дети помогали готовиться к празднованию дня рождения Рози. Близнецы надували десятки воздушных шаров и склеивали многочисленные бумажные цепочки для украшения праздничного стола, а Рози и Джеральдина вертелись на кухне, где им тоже нашлась работа. Они помогали готовить именинный пирог, раскладывали начинку и помогали накрывать на стол.
Праздник удался на славу. Пришло двадцать гостей, Рози получила кучу подарков и нарядное розовое платье. Платье было подарком Роджера Шермана. Он спросил Хелли, что бы хотела получить Рози, и она предложила выбрать платье.
— Купите платье и Джеральдине, — сказал он, — и что-нибудь для мальчиков.
Мальчишкам купили джинсы и футболки, и все отправились в магазин, в котором работала Мэри Коттар, выбирать платье. Она встретила их в отделе детской одежды и предложила все, чем располагал магазин.
Рози сразу выбрала платье с блестками и оборочками, а Джеральдина долго стояла, широко раскрыв глаза, молча смотрела, как развешивают перед ней платья, и, похоже, была готова померить любое, предоставляя право решать за нее кому-нибудь другому.
Красное бархатное платье не совсем подходило для середины лета, но Хелли увидела, как у Джеральдины блеснули глаза, когда Мэри достала его, и вспомнила, как Джеральдина сказала тогда, в конце ноября: «Мой папа собирается подарить мне на Рождество красное бархатное платье».
— Тебе оно нравится? — спросила Хелли, и Джеральдина кивнула.
Может быть, она точно так же кивнула бы, если бы ей предложили другое платье, но всю дорогу домой крепко сжимала пакет с платьем, а потом с гордостью примеряла его, показывая обновку мисс Паргайтер. Мисс Паргайтер сказала, что и Рози, и Джеральдина в новых платьях выглядят прекрасно. Они будут самыми красивыми девочками на празднике.
— Это папа купил мне платье, — сказала Джеральдина, поглаживая бархат на рукаве.
Хелли и мисс Паргайтер вздохнули, а Рози с возмущением воскликнула:
— Неправда! Тебе это купил мистер Шерман.
Но Джеральдина продолжала улыбаться, и взгляд у нее был туманный и мечтательный.
Вечером Хелли рассказала об этом Роджеру. Он спросил:
— Вы находите разумным позволять девочке пускаться в такие романтические мечты?
— Может быть, и нет, — согласилась Хелли, — но что я могу сделать? Будет страшной жестокостью разрушить этот мир мечты, которым она себя окружила. Представляете, что будет, если я скажу ей что-то вроде этого: «Джеральдина, твой отец не покупал тебе этого платья. Твой отец уже долгие годы ничего тебе не покупал и, возможно, уже никогда ничего не купит. Единственное, в чем можно быть уверенной относительно твоего отца, так это то, что ему на тебя наплевать!»
Роджер Шерман молчал и слегка хмурился, а Хелли сказала:
— Она вырастет и все поймет. Ей придется понять, ведь так?
— Надеюсь, — ответил он.
Джеральдине праздник понравился. Праздник всем понравился. Матери пришли вместе с детьми, и все помогали Хелли — подавали на стол, устраивали игры.
Правда, одна горькая нотка на этом празднике все же прозвучала, и случилось это благодаря Элвис Дэлзелл. Она пришла уже в конце, когда дети собирали свое добро, а матери разбирали их одежду.
С большинством матерей Элвис была знакома, и она поболтала с ними в холле, а потом подошла к Хелли, которая надувала воздушные шарики взамен лопнувших, чтобы каждый гость смог унести шарик с собой.
Элвис сказала:
— Милый, должно быть, получился праздник.
Хелли кивнула, держа в зубах надутый шарик, а Элвис посмотрела наверх, где на лестнице стояла Джеральдина в своем бархатном платье, потом перевела взгляд в холл, на Рози в сверкающих розовых блестках, и вкрадчиво сказала:
— Я слышала, теперь Роджер еще их и одевает.
Хелли в последний раз свирепо дунула в шарик и затянула на конце его тугой узелок, а потом спросила:
— Что значит «еще»?
— Это значит, что он еще и вас снабжает надомной работой. Похоже, что он взялся содержать вас и ваших сироток, разве не так?
Хелли сунула шарик в ближайшие из протянутых к ней ручонок и взяла новый из небольшой кучки, лежавшей у нее на коленях.
— Собственно, в последнее время мы так часто пользуемся его благосклонностью, что подумываем о том, не зарегистрироваться ли нам в качестве благотворительного общества. Возможно, тогда ему удалось бы снизить налоги, принимая во внимание пожертвование на подарок Рози ко дню рождения.
Элвис засмеялась и отошла поговорить с кем-то еще, а около Хелли оказалась Джеральдина.
— Я не сирота, — проговорила Джеральдина.
— Нет, — сказала Хелли, — ты не сирота, это я сирота, но какое это имеет значение. Надуй, пожалуйста, этот шарик, Кенни ждет.
Элвис не осталась помочь убраться после праздника. Она заглянула и ушла, но осталась Мэри Коттар — Эндрю отправился домой с бабушкой, остались Аннабел, Хелли и мисс Паргайтер, так что уборка прошла весело.
Хелли поблагодарила Мэри, провожая ее до двери, а Мэри ответила:
— Было здорово. Дети чудесно провели время. В любом случае завтра воскресенье, мы сможем отоспаться.
Вернувшись к мисс Паргайтер и Анабелл, Хелли посмотрела на часы:
— Роджера еще нет. Он сказал, что не станет долго задерживаться. Я обещала, что дождусь его и расскажу ему, как прошел праздник.
— Его не будет интересовать, как прошел праздник, — Аннабел говорила уверенно и насмешливо, — раз все уже убрано и все гости разошлись по домам.
Вчера вечером Хелли спросила его:
— Вы не хотите прийти на праздник к Рози?
И он ответил:
— Я уверен, что все пройдет успешно, но не думаю, что от меня там будет какой-то прок.
Хелли сказала:
— Пожелайте, чтобы Руни не забыли о роли хозяев и не затеяли новую драку. И приходите, пожалуйста, пораньше, вдруг наступит час расплаты и мне понадобится ваша поддержка.
Он улыбнулся и пообещал не задерживаться…
Пожалуй, она не так уж устала.
— Мне еще надо кое-что сделать. Это ненадолго, — сказала она.
Мисс Паргайтер, кажется, хотела ей возразить, а Аннабел, чуть поколебавшись, произнесла:
