В тот первый вечер они очень боялись услышать от доктора Килиана слово «больница». Но хотя, к их величайшему облегчению, он не произнес ничего подобного, врач все же предупредил, чтобы они не исключали такой возможности. В то же время он пригласил к ним сиделку, и сестрам попеременно с нею надлежало день и ночь дежурить у постели больного. Уходя, доктор Килиан прибавил:
— Было бы неплохо, если бы вы сообщили Норе. Вы меня понимаете?
Значение этих слов не ускользнуло от Кейт.
— Папа действительно так плох? — спросила она.
— Боюсь, да. И Нора должна знать об этом. Но если она не будет настаивать, не заставляйте ее приезжать сейчас. В таком состоянии, как теперь, он ее вряд ли узнает, так что пусть лучше пока остается у мужа. — Доктор Килиан помолчал, потом взял в руки дрожащий подбородок Кейт. — Вы, Кейт, жестоко вините себя в том, что произошло сегодня утром. Не так ли?
— Да.
— Не нужно. Вы не могли предвидеть этого. И не смогли бы предотвратить. И вы также не должны позволять заниматься самобичеванием Ригану и Берку. Потому что это могло случиться с ним в любое другое время и при других обстоятельствах. И кто знает, Кейт, какие из них оказались бы хуже?
— Да, это, конечно, так… — Но мысли Кейт были заняты сейчас Деннисом — она представляла, как ей придется его утешать, если после утреннего происшествия отец умрет.
Все проявляли к ним сочувствие. Конор приостановил шумные работы на строительстве площадки для гольфа и освободил Брайди от работы на неопределенный срок. Он звонил дважды в день — утром и вечером, предлагая свою помощь и интересуясь, не нужно ли им чего-нибудь в Корке, в Мора-Бег или в самой деревне.
Каждый день миссис Берк присылала обеим девушкам и сиделке приготовленный на кухне «Лэйкстрэнда» ленч в горячих судках, и дважды в неделю их белье забирали в прачечную отеля и возвращали чистым.
На почте ежедневно вывешивали листок — нечто вроде бюллетеня, — в котором докладывалось, как «Сам» борется с приключившейся с ним напастью.
Ребята Хинана, хотя их никто и не просил, прекратили гонять на мотоциклах. Старший О'Шиэз вызвался рубить для сестер дрова и привозить им торф, а младшие наперебой выражали готовность накормить кур. А Деннис каждый день приплывал с острова посидеть у изголовья профессора или вывести прогуляться Брайди или Кейт, не понуждая ее при этом отвечать на его вопрос.
Проведя два дня в полной коме, профессор пришел в себя, с тем чтобы снова погрузиться в бессознательное состояние и потом вновь очнуться. Однажды он принял Брайди за мать, называл ее именем жены и разными ласковыми словами. Поначалу испугавшись, Брайди решила все-таки подыграть ему, а потом горько рыдала в объятиях Кейт, представив, что было бы, если бы Кейт и Конор в свое время вовремя не остановили ее.
Кейт утешала ее как могла:
— Детка, если бы ты тогда уехала, отец простил бы тебя.
Но Брайди знала, что сама не смогла бы простить себе этого, и продолжала сокрушаться.
Иногда профессор начинал вдруг говорить по-гэльски, не обращаясь ни к кому конкретно, его, казалось, радовала сама мелодика этой напевной речи. А однажды он все-таки полностью узнал Кейт, хотя, судя по всему, напрочь забыл о ее разрыве с Бэзилом Кентом.
— Ты, быть может, не захочешь послушать меня, но ты совершишь большую ошибку, если выйдешь замуж за этого парня из Англии, — сказал он ей.
— А я и не собираюсь, папа.
— Если ты говоришь это, только чтобы успокоить меня, то не нужно. Не то чтобы я был против того, что он англичанин. Твоя мать тоже была англичанкой… Но он тебе не подходит. Лучше, если бы ты огляделась по сторонам здесь, на озере. Разве я не говорил тебе этого раньше?
— Говорил, папа, только…
— Да, теперь вспоминаю. Я спросил тебя, не хочешь ли ты взглянуть на Денниса, а ты ответила, что тебе такое в голову не придет. Но вы ведь все-таки думали друг о друге с тех пор? Или он просто так сказал мне?
— Деннис сказал тебе это?! Когда?
Но взгляд профессора замутнился, и он покачал головой. Время и обстоятельства выскользнули из его памяти, и следующие его слова уже были обращены к самому себе:
— Деннис… и Кейт… Разве я не говорил ей, что она должна еще и любить?.. Что одной доброты недостаточно?.. Иначе она выйдет за него из жалости. И как же тогда тот, другой, о котором я думал совсем недавно? Ведь он, этот Берк, тоже, как и Деннис, не рожден на озере, но, похоже, сильно любит его и гордится. Да, гордится и мечтает о его будущем. Разве многие из нас, уроженцев этих мест, могут похвастать тем же? И разве не слышал я уже, что этот парень влюблен в нашу Кейт, а она в него? Только…
Но тут его слова свелись в неразборчивое бормотание и вскоре стихли. И хотя девушки еще не знали этого тогда, их отцу уже было суждено никогда больше не заговорить с ними. На следующее утро перед зарей сиделка позвала их к нему и позвонила доктору Килиану. Свежий утренний ветерок прогуливался по глади озера, возвещая о рассвете, которого последнему из мужчин в роду «черных» Рутвенов уже не суждено было увидеть.
Долгое время Кейт не верилось, что она сможет забыть первую реакцию Брайди на их утрату. Девушка тогда сказала так:
— Теперь я смогу поехать в Дублин и заняться там тем, о чем давно мечтала. Я бы никогда так не сказала, если бы знала, что папу можно вернуть.
Так думала и Кейт, хотя обе они не раздумывая променяли бы свою новоявленную свободу на сковывавшие их до сих пор цепи любви и заботы. Теперь у них было много свободного времени, и они имели возможность на себе убедиться в том, как тяжело, когда у тебя нет никого, о ком ты мог бы заботиться. Разбирая вместе с Кейт бумаги и вещи отца, Брайди однажды сказала:
— Какая ужасающая тишина поселилась у нас после того, как папы не стало! Будто он расхаживал по дому и бил в гонг.
Кейт согласилась. Действительно, никто не нарушал безмолвия своими шагами, не шумел, и дом, в особенности кабинет отца, своей унылой пустотой словно давал понять, что ждет возвращения хозяина.
Сестры обсуждали дальнейшую жизнь, прекрасно понимая, что здесь для них нет будущего. У них было достаточно денег на обучение Брайди, но дом подлежал продаже, с тем чтобы обеспечить всех трех сестер материальной основой для будущего. Нора подумывала о рождении первенца и не собиралась возвращаться сюда по крайней мере еще год, пока не кончится командировка мужа. И хотя Кейт сообщила Брайди о том, что намерена в самое ближайшее время вернуться в Лондон, она понимала, что сначала должна разобраться с Деннисом.
Конор отреагировал на смерть их отца, как полагается нормальному мужчине. Он не стал, придерживаясь общепринятых условностей, звонить по телефону и задавать вопросы вроде: «Могу я чем-нибудь вам помочь?» Он просто приехал и помогал, беря на себя одну за другой печальные обязанности, постоянно находясь рядом с ними или держась на связи.
