зря старался? До завтрака еще три часа, проголодаешься.
– Хорошо доктор, только ради Ваших стараний и беспокойства.
Только когда Роман убедился, что Надя одолела бутерброды, он забрал термос и контейнер.
– Буду завтра с утра. Увидимся. Сегодня посмотрит тебя дежурный врач, а завтра – лечащий и решит, что с тобой делать. Особо отлеживаться не дадут. Пока.
Роман ушел, а Надя поднялась с кровати и почувствовала легкое головокружение. Посидев пару минут, она прошла к шкафу и достала из сумки легкий брючный костюм, который не требовал утюжки. Повесила его на плечики, а в пустой пакет положила свои вещи, в которых ее привезли сюда, и убрала в сумку. Пройдя водные процедуры и осмотр, она расправила аккуратно постель, надела чистую пижаму и легла на кровать. Приняв допинг в виде укола, готовила руку к капельнице. Лежа с закрытыми глазами, она прислушивалась к своим ощущениям. Чувство горькой обиды сменило легкое разочарование. Только потеря ребенка отзывалась болью в груди, все остальное ушло на второй план и о нем не хотелось ни думать, ни сожалеть. Видимо, она уснула, когда медсестра, снимая капельницу, спросила:
– К вам посетитель, фамилия Ильин. Пусть войдет или пусть уйдет?
– Пусть войдет, это мой работодатель, – сказала Надя.
– Здравствуйте Надежда Николаевна. Сразу хочу предупредить вас, что я к Вам с официальным визитом и ни слова не скажу о семье Смирнова.
– Договорились. Пусть так и будет. Что вы мне хотели сообщить?
– Расскажи сразу, как у тебя дела, справляешься? На работу собираешься выходить или бросаешь меня? – заговорил Ильин.
– Разве вы меня не уволите? – спросила Надя удивленно.
– С какой стати я должен тебя увольнять? Дружба дружбой, а табачок врозь. Сколько тебе нужно времени для восстановления? Только честно.
– У нас контракт, переговоры, что у нас в компании на данный момент? Я здорова и завтра меня уже выпишут, – спросила и сказала Надя одновременно.
– У нас временное затишье, – ответил, чуть смутившись, Ильин.
– Станислав Сергеевич, может нам пересмотреть условия договора? Я не буду мелькать у Вас перед глазами без дела. Появятся дела, буду приезжать. Если какой форс-мажор, я на месте, – сказала Надя, даже не подумав о таких вещах, как оплата труда.
– У тебя договор с компанией на пять лет. Будь добра исполнять. На следующий год видно будет. Ты где жить собираешься?
– Поеду домой в Солнечный. Автобусом в город добираться 40 минут, теплоходом час, я буду успевать.
– Надя, ты меня прости, но нельзя так себя недооценивать, так себя не любить. Давай с тобой займемся математикой. Сколько стоит час занятий с хорошим репетитором? Возьмем в среднем сто рублей. В году 364 дня, а в четырех – 1460 дней, опять же в среднем. Посчитаем часы занятий, взяв три часа в день, в среднем получаем 4500 часов и умножаем их на 100. Итого за четыре года ты заработала 450 тысяч рублей. Но это один предмет, а их было по моим сведениям не меньше трех. Еще раз умножать? Ты себе цены подруга не знаешь. Почему ты отказалась от машины и квартиры? Упаси, Бог, чтобы я тебя уговаривал, я просто хочу понять твою логику. Деньги ты не брала, девочка с твоей помощью сдала экзамены хорошо, возьми вместо денег квартиру. Она куплена до брака, значит, ее купили, чтобы у тебя было жилье, на случай ухода из дому. Возрази, если я не прав. А машина? Ты же ей так радовалась и получила ее в подарок тогда, когда была счастлива. К имуществу претензий нет, это я понимаю, развод, девичья фамилия и возврат кольца, тоже понимаю. Но зачем отдавать то, что принадлежит тебе? Это даже с твоей точки зрения неправильно. Ты можешь продать эти вещи, обменять, купить новые, но оставлять ты их не должна. Вот такое мое мнение. Я бы не допустил, чтобы кто-то другой пользовался моими вещами без моего разрешения, тем более подарками.
– Я прямо заслушалась Вашей речью, Станислав Сергеевич. Вы в моем присутствии так долго никогда не говорили. Чего вам далась эта квартира, машина?
– Того и далась. Будешь жить в квартире, может машина и не понадобится, а будешь жить в своем Солнечном, как раз машина и нужна. Ты о себе один раз подумай, как удобнее тебе, а не чужому дяде и сделай правильные выводы. Полюби себя. Совсем тебя заговорил и совсем забыл про передачу от Люды. Она все утро колдовала. Здесь все в пакете. Я сейчас пойду, а ты ешь и думай. Завтра у нас понедельник, жду тебя в среду на работе. Возьми у доктора справку, больничный лист, что там положено. До свидания. Думай! Не забывай – ты женщина. Даже, если ты любишь мужчину, себя ты должна любить больше.
Он ушел, а Надя думала над его словами. « Может, Стас прав? Подарки мне дарили от всего сердца и радовались им вместе со мной. Хорошо, что он оставляет меня на работе. Забери я машину, исчезнет проблема с транспортом. Я не буду зависеть от городского транспорта» – думала она. Прошел час, а Надя, поедая сырники со сметаной, принесенные Стасом, все решала, как ей поступить. Дверь в палату приоткрылась, и на пороге показались Валентина Никитична и Владимир Петрович.
– Проходите, присаживайтесь. Как здоровье Владимир Петрович?
– Все нормально, дочка. Ты когда домой планируешь? Что доктора говорят? – спросил он с интересом.
– Завтра после обхода получу на руки выписку и поеду. С утра Стас приходил. На работе я остаюсь, он меня не увольняет, в среду выхожу. К вам зайду обязательно, как только пойму, что аврала на работе нет. Договорились?
– А что у Вас Валентина Никитична? Что решили?
– После больницы поедем вместе домой. У Петровича там свои дела, а я возвращаюсь. Звонили оба вчера, извинялись, – ответила она.
– Вот и правильно. Я за вас рада и Владимира Петровича забирайте с собой на свежий воздух и переводите на домашнюю еду.
– Надя, Валентина мне сказала, что ты не взяла ни одной вещи, оставила свою машину. Это ты дочка, зря. Ты что же за четыре года ничего не заработала? С одной сумкой пришла, с одной ушла и ни гроша лишнего. Ты просила подарки? Тебе их дарили, ты их принимала, значит, они твои. Чужого не бери, но и своего не отдавай, – убеждал он Надю.
–Стас мне тоже об этом говорил. Математикой занялся, считая, сколько бы я заработала, занимаясь репетиторством четыре года по три часа в день. Цифра получилась внушительная, – грустно улыбаясь, сказала Надя.
– А я о чем тебе
