— Да… тут ничего не поделаешь. Не могу же я перевязать эти фото розовой ленточкой и сделать вид, что все нормально. — Вздохнув, Стейси встала. — Я должна идти. А ты… поступай, как сочтешь нужным.
Она двинулась к выходу, и Артур бросился за ней.
— Постой! Давай все обсудим.
Но Стейси покачала головой.
— Нет смысла. Мне конец.
— То есть как это?
— Я возвращаюсь в Бристоль. Побуду здесь еще несколько дней, чтобы прийти в себя, а потом соберу сумки и улечу домой. Пусть наша фирма присыпает кого-нибудь другого подчищать здесь грязь.
— Нет! Ты не можешь так поступить! — взволнованно воскликнул Артур.
Действительно, это было непохоже на Стейси. И все-таки она выглядела настолько опустошенной, словно компрометирующие Лукинза снимки высосали из нее всю волю к борьбе.
— Почему? — Стейси вяло усмехнулась. — Может, это даже к лучшему. Ведь мы с самого начала знали, что находимся по разные стороны баррикад. Не представляю, как нам можно выбраться из всего этого чистыми. Ведь мы тоже по уши увязли в грязи. Мне с самого начала следовало держаться от тебя подальше. Я должна была быть сильнее.
— Не вини себя одну. Я тоже проявил некоторую настойчивость.
Она вздохнула.
— И так всегда… Я постоянно выбираю не того парня. Со всеми моими приятелями что-то не так. Внешне они красивы, но рано или поздно обнаруживается какой-нибудь подвох. Я было подумала, что если начну следовать иной тактике, то сумею избежать разочарований. Но и это не помогло. — Стейси повернулась и пошла по тротуару. Но, когда и на этот раз Артур двинулся следом, она обернулась и выставила ладонь. — Оставь. Все, что ни делается, к лучшему. А обо мне не беспокойся, я в порядке.
Он долго смотрел вслед Стейси. Ему очень хотелось догнать ее и попытаться каким-то образом исправить ситуацию. Но, несмотря на то что он рвался к Стейси всей душой, здравый смысл говорил ему о бессмысленности нового спора. Они не достигнут ничего и лишь будут вновь и вновь ходить по кругу.
Вот тебе и фамильное предание Бакстеров, подумал Артур.
В среду Стейси встретила конец напряженного рабочего дня, сидя в своем кабинете. Она сделала все от нее зависящее, чтобы предотвратить провал проекта «Харбор-лайн», и сейчас ей оставалось только ждать и… надеяться.
Было около семи часов вечера, и в большом офисе Сеймора Лукинза утихла дневная суета. Поэтому, когда на рабочем столе Стейси зазвонил телефон, она удивилась и поначалу даже не взяла трубку. Но потом все-таки отозвалась.
— Мисс Эпплтон, с вами говорит охранник из холла нижнего этажа. Тут вас хочет видеть один человек. — Парень понизил голос и добавил: — Это телевизионщик, Артур Бакстер.
— Скажите, что меня нет.
— Боюсь, не смогу этого сделать. — Охранник прокашлялся и тихо произнес: — Он стоит рядом со мной.
— Хорошо, сейчас спущусь.
Скажу, что мне некогда и не о чем с ним говорить, и на том конец, думала она, спускаясь в лифте. Чём проще, тем лучше.
Однако при виде Артура ее решимость оказалась поколеблена. Они медленно приблизились друг к другу.
— Здравствуй, — сказала Стейси, избегая смотреть ему в глаза.
Он схватил ее за руку и увел подальше от охранника, в сторону лифта.
— Золотце, что происходит? Почему ты не отвечаешь на телефонные звонки? Я звоню в гостиницу, оставляю сообщения твоему секретарю — никакой реакции. Если ты решила порвать со мной, так прямо и скажи.
Стейси прерывисто вздохнула.
— Мы с тобой чудесно проводили время, но… с самого начала это выглядело довольно легкомысленно. Собственно, я ничего серьезного и не искала, так что… — Заметив, что Артур собирается что-то сказать, она быстро произнесла: — Мне нужно идти. Еще столько работы… Да и ты, наверное, должен быть на студии…
Ладони Стейси покалывало — так ей хотелось хотя бы еще разок прикоснуться к Артуру.
— Сегодня я покажу сюжет про Лукинза, — вдруг произнес тот.
— Как? Сегодня? Так скоро…
— Днем я закончил монтировать его. Нам удалось заснять, как Лукинз и Джералда Мансел вместе выходят из номера мотеля. Мы обязательно покажем эти кадры. Поэтому я и пришел сюда. Хотел предупредить тебя. Завтра о Лукинзе раструбят все газеты. Надеюсь, ты к этому готова.
Стейси выпрямилась и горделиво подняла подбородок.
— Буду готова.
Затем она повернулась и зашагала к лифту, изо всех сил стараясь не разреветься.
Артур шагнул в кабинку лифта следом за ней.
— Что ты делаешь?! — воскликнула Стейси.
— Разговор еще не окончен.
Он нажал на кнопку последнего этажа, и лифт двинулся вверх. Однако Стейси тут же протянула руку и надавила на кнопку с цифрой «один».
— Не стоит превращать его в фарс!
— Ах вот как ты воспринимаешь наше общение!
В этот миг раздался металлический скрежет, заставивший обоих умолкнуть.
— Что это было? — тревожно спросила Стейси.
И тут лифт остановился, однако дверцы не раскрылись.
Артур вновь нажал на кнопку последнего этажа, но безрезультатно.
— Похоже, мы застряли, — сказал он.
— Нет! — воскликнула Стейси. — Не может быть…
— К сожалению, может. — Артур приложил палец к кнопке вызова помощи и спросил: — Ты скажешь диспетчеру или это сделать мне? — Стейси потянулась к той же кнопке, но он отвел ее руку в сторону. — А может, не нужно никуда сообщать? Что, если это сама судьба вмешалась в наши планы? А с ней шутить не стоит…
Стейси сидела в углу лифта, вытянув на полу скрещенные в области щиколоток ноги. Артур находился напротив.
— Когда же нас вызволят? — вздохнула она.
— Ведь прошло всего минут сорок. — Он взглянул на часы. — Мне необходимо успеть на студию.
— Видишь, сама судьба мешает тебе показать твой сюжет, — усмехнулась Стейси. — Охранник сказал, что механики провозятся не меньше часа.
— Чем бы заняться… Может, снова в вопросы поиграем? Уступаю тебе право первенства.
— Идет. Ты действительно намеревался запустить в эфир свою историю или просто дурачишь меня?
— Действительно. И непременно сделаю это.
— И у тебя нет никаких сожалений?
— Есть. Я сожалею, что ни разу не занимался с тобой любовью так, как мне этого хочется. А у тебя есть сожаления?
Минутку подумав, Стейси» решила не лукавить.
— Да. Мне жаль, что я никогда не видела тебя полностью обнаженным. Мы доставили друг другу немало приятных минут, но настоящей интимности между нами ни разу не было.
— Это поправимо.
Усмехнувшись, Артур принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке, и Стейси подумала, что ее решение проявить искренность оказалось не самым хорошим.
