Конечно, сие обстоятельство прямым образом влияло и на весь характер жизни, мерно и даже замедленно протекающей в Сан-Леоне. Суета и ритм больших городов были здесь неведомы. Обитатели Сан-Леоне воспринимали свою жизнь с одной стороны как божий дар, а с другой стороны как прекрасную возможность поиграть. Взрослые напоминали своей непосредственностью детей. Да и зачем им было строить из себя серьезных, скучных, сосредоточенных на бизнесе людей, когда весь их бизнес заключался в том, как бы повеселее прожить очередной солнечный день, посланным им небесами. А послан он был и вправду откуда-то свыше. Потому что практически круглый год в Сан-Леоне стояла прекрасная теплая погода, какая бывает только на стыке весны и лета. О! Это волшебное время, когда в воздухе разлито предвкушение чего-то, чего все ждут, предвкушение чуда. Вот-вот оно должно случиться, произойти, и это ожидание можно прочитать на каждом встречном беспричинно улыбающемся лице. Может быть, очень может быть, что санлеонцы были обязаны своим восприятием жизни (а они верили в чудеса) именно своему редкому климату.
И хотя описываемые дальше события произошли именно в Сан-Леоне, история эта не о Питере Сэммерсон и Изабель Богарт, а о Саманте Сэммерсон, его родной старшей сестре, и Изабель. Надо сказать, что к моменту их первой встречи Изабель была уже премного наслышана о Сэм. Дело в том, что Саманта Сэммерсон была чем-то вроде местной достопримечательности. Каждый житель Сан-Леоне знал ее с самых малых лет, а когда Сэм выросла и стала известной на весь мир кинозвездой, то каждый соответственно очень гордился этим знакомством. Туристы толпами приезжали посмотреть на родной городок Сэм. И в каждой кафешке, каждом магазинчике, на каждой заправке у хозяина была припасена история о том, как Сэм, конечно же, еще ребенком что-то там вытворяла. Были случайные поджоги, потопы, двухдневные сиденья на деревьях, костюмированные страшилки, прятки от родителей на первом свидании с мальчиком в пять лет и еще много чего. Сэм относилась к своему родному городку именно так же. Как к одной своей большой семье, а главное, как к тому месту, где возможно вытворять все возможные шалости. Мы так подробно останавливаемся на этом моменте, потому что он имеет непосредственное отношение к развитию описываемых событий.
Теперь расскажем немного о наших героях. Самую малость, просто чтобы иметь о них некоторое представление.
Питер Сэммерсон, как мы уже обмолвились выше, был физиком. Атомным физиком. Это придавало его облику изначальную интеллигентность. Не атомность, конечно, а профессиональные занятия наукой. Потому что все свои мысли, касающиеся даже поломки крана на кухне или приготовления яичницы на завтрак, он излагал мягко, но убедительно, словно очередную теорию. Что приводило женщин в восторг. И, конечно, все в Сан-Леоне считали его из-за этого очень умным. Не из-за того, что женщины по нему сходили с ума, конечно, а из-за его манеры говорить. Впрочем, он и вправду был очень умным. А еще очень красивым. Высокий широкоплечий брюнет. В очках, которые несколько смягчали блеск его светящихся умом и спокойствием голубых глаз. Короче, мечта любой женщины. Особенно, если упомянуть его доброе сердце. Он был мягок той мягкостью, которую очень ценят женщины, потому что она сочеталась с внутренним благородством и силой. На него всегда можно было положиться, он всегда был рядом, внимательный и надежный. А еще смешной, искренний, сугубо положительный…, ну, в общем, вы поняли.
Но все эти качества не помогли ему стать главным героем нашей истории, потому что у Питера Сэммерсона была сестра. Саманта или Сэм, как все звали ее в Сан-Леоне. Она была старше, может, поэтому все черты Питера проявились в ней ярче и интенсивнее. Начиная с того, что даже глаза у нее были не голубые, как у Пита, а синие. Умопомрачительные синие глаза. Вам требовалось немалое мужество, чтобы прямо смотреть в них. Такая же высокая, как брат, с длинными черными волосами. Прекрасно сложена. Странно было с такой внешностью не стать актрисой. Но у нее было нечто, важнее внешности. Если Пит был притягателен, то Саманта была неотразима. Она обладала харизмой, наполнявшей все ее существо, сквозившей в каждом движении, насмешливом взгляде, едва заметной улыбке. А уж если она улыбалась от всей души, то у вас мурашки бежали по спине от ощущения совершенной неземной сверхъестественной красоты этой женщины. Неудивительно, что в человеческих отношениях практически все ей было по плечу.
Теперь Изабель Богарт.
Наша вторая героиня, занимающаяся квантовой физикой. Вы удивлены? Первое слово, которое приходило на ум при взгляде на нее – это цельность. Она была абсолютно цельной личностью. Красива? О да! Ясные серо-зеленые глаза, с выражением некой наивности и одновременно чрезмерного знания об этом мире. Золотистые светлые волосы… Давайте, я опущу эту часть, мы все знаем, как она выглядит… Гораздо важнее другое. То, что Изабель скрывала в глубинах своей души. Она всегда была уверена в себе, как в существовании корпускулярно-волнового дуализма. Осознавала каждое свое слово и движение. Словно перед огромной аудиторией на одном из множества своих выступлений. В ее облике было очень мало произвольности, и все же… Изабель умудрялась сочетать все это с ощущением неуловимой детской невинности. Она оставалась совершенной загадкой. Как бы подробно и искренне она не отвечала на ваши вопросы и не разговаривала с вами, всегда оставалось что-то недосказанное. Само по себе. А делала она это именно так (то есть разговаривала открыто и искренне), потому что полагала это единственным способом достижения предельного взаимопонимания между собеседниками, до тех пор пока наука не изобретет встраиваемый в мозг рентген. А еще казалось, ей никто не нужен. Казалось, все вопросы своей жизни она решила и пришла к устраивающим ее ответам. И хотя вы не знали, что это за ответы, они казались вам преступно неверными. Но все же Изабель была в ладу сама с собой. Она всегда смотрела собеседнику прямо в глаза, (исключительно, чтобы как можно яснее донести свою мысль) не подозревая о том, что собеседник тонет в ее лучистом взгляде, не имея сил за этой самой мыслью следить.
И еще одно действующее лицо: дом Сэммерсонов.
Родители Питера и Сэм были архитекторами, помешанными на стиле рококо, отличавшемся грациозностью, легкостью, а также пристрастием к сложным, изысканным формам и причудливым линиям. Поэтому, когда они выкупили обветшавшее здание на окраине города, то буквально за несколько лет превратили его в нечто очень напоминавшее по своему строению испанские работы Тьеполо. К особняку прилегал огромный участок земли, где сейчас располагались конюшня и луга, по которым Сэм, обожавшая лошадей и верховую езду, любила пронестись галопом. Очень скоро санлеонцы с подозрительной готовностью позабыли, что это всего лишь копия архитектуры восемнадцатого века, и особняк с его обширными землями стали воспринимать как старинное имение, принадлежавшее по успевшей родиться и разнестись по всему побережью легенде представителю знатного испанского рода. Витиеватый и несколько легкомысленный стиль здания вызывал восхищение и непременно обращал на себя внимание туристов. После того, как родители наших героев уехали в Италию, многие из комнат были освобождены и пустовали, а остальные были обставлены в самом простом и неприхотливом стиле, хотя мебель была дорогая. Помимо Питера и Саманты в доме присутствовал еще один полноправный житель – это солнце. Благодаря внутреннему расположению комнат в каждый момент бодрствования в доме можно было найти помещение, полностью залитое солнечным светом. В доме всегда было светло. И жильцы в своих ежедневных ритуалах следовали за солнцем. Завтракали на кухне, потому что кухня выходила на восток и встречала утреннее, самое ласковое из всех солнц. Обедали Сэммерсоны обычно не дома, а вот ужинали в гостиной, выходящей на запад, куда обычно светило солнце на закате. Жилые комнаты на втором этаже и мастерские на третьем были расположены так, что в доме всегда можно было найти комнату, где бы солнце составило тебе компанию. Жители Сан-Леоне между собой так и называли дом Сэммерсонов «солнечный особняк».
