Стив набрал побольше воздуха, потом медленно выдохнул. Он не собирался ничего ей рассказывать об участии Керка во всей этой истории.
— Все сделали спасатели. Они доставили тебя и Карлу сюда. — И быстро прибавил, стремясь увести разговор от самого решающего момента спасения: — Посадка на палубу выглядела впечатляюще. Корабельный фотограф снимал ее. Это было зрелище: ты, я и Карла, прилетевшие на норвежской летающей «скорой помощи».
Дженни с сожалением вздохнула. Значит, это всего лишь ее воображение, ее помраченный рассудок сыграли с ней злую шутку.
— Теперь я буду о тебе заботиться, — продолжал Стив. — Послезавтра мы прибудем в Амстердам, и я не отойду от тебя ни на шаг по пути обратно в Атланту. Я уже сходил в радиорубку и связался по телефону, так что в аэропорту нас будет ждать машина и отвезет прямо ко мне домой. Там нас встретит прислуга, которая приходит, когда у меня живет Стиви, и она поможет мне ухаживать за тобой, и…
— Погоди минуту! — Дженни сделала над собой усилие и села, с удовлетворением отметив, что начинает снова чувствовать себя как прежде. — Ты слышал, что сказал доктор, Стив. Со мной все в порядке. Только немного тело болит, и я пережила потрясение. Кости все целы. И, безусловно, нет никакой необходимости укладывать меня в постель у тебя дома, чтобы за мной ухаживала твоя прислуга. Спасибо, конечно, но нет.
— Я настаиваю. — Он пододвинул стул, сел и взял ее руки в свои, крепко сжал их и посмотрел в глаза. Он надеялся, что сила чувства, которое он к ней испытывал, передастся ей. — Дженни, послушай! Ты мне небезразлична. Правда. Я даже уверен, что начинаю в тебя влюбляться, если уже не влюбился… — У него вырвался нервный смешок.
Дженни воспользовалась этим мгновением и попыталась перебить его, возразив:
— Стив, погоди, мы друг друга почти не знаем, и…
— Нет! — воскликнул Стив, и его брови взлетели вверх, он с отчаянием почувствовал: сейчас или никогда. В данную минуту ей от него не сбежать, у нее нет выбора, и ей придется его выслушать, а он хорошо знал все, что необходимо было ей сказать. — Дженни, ты не понимаешь. Такую женщину, как ты, я всегда искал. В тебе есть все качества, которые мне нужны: ум, благородство, привлекательная внешность, достоинство, обаяние — все, что мне необходимо в жене, матери моего сына и других детей, которых я хочу иметь. Ты подходишь мне по всем статьям. Я это знаю, чувствую, и, если ты будешь честна сама с собой, ты тоже это поймешь. Я не собираюсь тебя торопить. Нам необходимо время, чтобы все спланировать. Но я хочу, чтобы ты знала о моих намерениях. Я люблю тебя, Дженни, я хочу на тебе жениться. И я на тебе женюсь.
— Нет! Нет, Стив. Все совсем не так, и все будет совсем не так. Нельзя сесть, составить список тех качеств, которые хочешь видеть в жене, а потом ходить и искать подходящую, будто покупаешь новый автомобиль. Просто встречаешь человека, влюбляешься и понимаешь, что это и есть тот, за кого тебе суждено выйти замуж. Судьба правит такими вещами, Стив. Не люди. И правда в том, — поспешно продолжала она, не давая ему возможности вставить слово или возразить, зная, что причиняет ему боль, — что я не люблю тебя. Ты мне нравишься. Я хочу быть твоим другом, но не больше. — Она отнюдь не собиралась становиться жертвой и попадать в неприятное положение.
Он затряс головой, смущенно улыбнулся.
— Ты будешь чувствовать по-другому. Я заставлю тебя полюбить меня, и…
— Нет, не заставишь! — перебила она более резко, чем собиралась. — Пожалуйста, Стив! — Она попыталась смягчить тон. — Если ты будешь настаивать на своем одностороннем романе, это сделает невозможной даже дружбу между нами.
Стив прерывисто вздохнул и наконец, пожав плечами, сказал:
— Ладно. Пусть для начала будет дружба. Наверное, мне придется согласиться.
— Дружба, — повторила Дженни. — Ничего больше. И помни, я вовсе не собираюсь ехать к тебе домой. Я поеду в свой дом. Понятно?
— Разреши мне отвезти тебя туда. В той машине, которую я заказал.
— Это будет очень мило… и по-дружески, — уступила Дженни.
Вошла медсестра, спросила, не нужно ли чего Дженни, потом предложила Стиву выйти и дать Дженни отдохнуть.
Когда он ушел, Дженни спросила, можно ли повидать Карлу, но сестра ответила, что Карла спит.
— Предлагаю вам сделать то же самое, — улыбнулась она, вышла и закрыла за собой дверь.
И Дженни уснула. Ей снился Керк, его поцелуи, от которых дух захватывает, и нежные ласки, радость, смех и счастье, которые они испытали вместе. Она пережила снова каждое мгновение, и это было чудесно, а когда проснулась, ее охватило горькое чувство. Теперь счастье существовало для нее лишь во сне. Реальность стала ненужной, грубой и жестокой.
Заглянула другая медсестра, сменившая прежнюю, спросила, не хочет ли она поужинать. Дженни кивнула, потом отважилась задать вопрос, заходил ли к ней кто-нибудь, кроме мистера Джентри.
— Сейчас посмотрю журнал посещений, — ответила та. — Мы записываем в него всех, кто приходит или звонит.
Когда медсестра через несколько секунд вернулась, Дженни с огромным разочарованием услышала, что никто не приходил.
Принесли поднос с ужином. Дженни не очень хотелось есть, и она только поковыряла в тарелке.
Медленно проходили часы. В изоляторе было очень тихо. Дженни стала тревожиться. Она чувствовала себя прекрасно, только немного болели швы. Взглянула на часы на стене и увидела, что уже больше двенадцати ночи. Керк, конечно же, слышал о происшествии. Почему он хотя бы не позвонил, чтобы узнать, как она? Неужели ему это безразлично?
Наконец она зарылась лицом в подушку и зарыдала… над тем, что не сбылось.
Шел последний день круиза. Небо было ясное, ветер свежий — идеальная погода для завершения идеального — для некоторых — путешествия.
Пассажиры собирали и укладывали свои вещи, посещали инструктажи по прохождению таможни, чтобы быть готовыми к высадке ранним утром следующего дня. Их попросили оставить свои чемоданы в коридоре возле дверей кают перед тем, как лечь спать, чтобы экипаж мог начать долгий и трудоемкий процесс переправки багажа на грузовую палубу и побыстрее выгрузить его в порту после прибытия.
Дженни провела в изоляторе беспокойную ночь. Когда пришел доктор для последнего осмотра, она сидела на краю кровати. Она уже успела отыскать свою вчерашнюю сильно пострадавшую одежду, оделась и хотела как можно быстрее уйти.
Доктор вручил ей рецепт на антибиотик и велел примерно через неделю зайти к семейному доктору, чтобы снять швы.
— С вами все будет в порядке, — заверил он с ободряющей улыбкой. — Вы, леди, везучая.
