Были, были качества, которые Ванесса ценила в мужчинах. И даже считала их обязательными для сильного пола.
Из отделения в приемный покой вышел молодой красивый врач и сразу направился к ним. Маргарет, Генри и Ванесса вскочили со своих мест и замерли в ожидании.
Врач ободряюще улыбнулся, его глаза блеснули за стеклами очков.
– Операция прошла великолепно. Мы подержим Патрика несколько дней в стационаре, и примерно через недельку вы получите его совершенно здоровым. Он даже забудет о том, что был здесь.
Плача и смеясь, Маргарет бросилась на грудь брату.
Ванесса выпустила длинную струю воздуха, она даже не заметила, что не дышала все это время. Генри обнимал сестру, и его лицо светилось любовью, радостью и спокойствием. У Ванессы защемило сердце, она перестала улыбаться. Чем дольше она находилась рядом с Генри, тем сильнее хотела его и тем сложнее ей становилось общаться с ним. Ванессе казалось, что с каждой встречей он удалялся от нее все дальше. Это было ненормально. Настоящая любовь зреет медленно, она вырастает из встреч, из общих интересов и ценностей.
Генри взглянул на нее через плечо сестры и улыбнулся. Ванесса подняла большой палец и улыбнулась ему в ответ. Она по-прежнему пребывала в растерянности, и ее не оставляло тяжелое чувство.
Какой бы сексуальной и необыкновенной она ни чувствовала себя в постели с Генри, каким бы страстным и сильным ни было ее увлечением им, он ей не подходил. А она не подходила ему. Пора было забыть о своей мечте и вернуться в реальность, к тому, кем она была и чего хотела от жизни.
Пора завершать безумный эксперимент.
– Я думаю, королева должна была сказать герцогу, не помню как его зовут, чтобы он исчез, и аннулировать его брак с Гертрудой, чтобы Гертруда и Уильям могли жить дружно и счастливо до конца своих дней. – Элис поставила пакет с кукурузными хлопьями на кофейный столик. – Ненавижу фильмы с плохим концом. Если я захочу увидеть страдания и горе, то включу новости. Кино должно доставлять удовольствие и радость, а несчастий хватает и в жизни.
Ванесса выключила телевизор.
– Не знаю, – неуверенно отозвалась она. – Гертруде, может, и повезет. Но, после того как запретный плод перестанет быть запретным и пройдет волнующая трепетность чувств, Гертруда и Уильям, возможно, обнаружат, что не подходят друг другу. Я хочу сказать, что, если ты обмениваешься со своим возлюбленным жаркими взглядами и страстными поцелуями, это еще не значит, что вы любите друг друга по-настоящему.
– Ты не веришь в любовь с первого взгляда? – спросила потрясенная Элис.
– Абсолютно.
Перед мысленным взором Ванессы возник образ Генри, когда он впервые появился на пороге квартиры Джулии. Да, чувство было сильным, притяжение – фантастическим, но это была не любовь.
– Дай тебе волю, ты бы отшила Уильяма в первое же свидание, и фильм на этом бы закончился, – заметила Элис.
– Почему? Я бы просто не ожидала любви до гроба только потому, что мы пришли в восторг друг от друга при первой встрече. По крайней мере, со зрелым мужем, с герцогом, Гертруду не ждали бы крупные разочарования. И не исключено, что он оказался бы лучше, чем она о нем думала.
Элис сочувственно посмотрела на Ванессу.
– Почему ты так уверена, что в браке не бывает страстной любви?
– Наверное, бывает, – ответила Ванесса. – Но на одной сумасшедшей страсти глубоких, серьезных отношений не построишь. Такие чувства обычно возникают от отчаяния и неуверенности, но никак не от любви. Настоящая любовь – это то, что остается после того, как проходит вся эта глупость – восторженный трепет и горящие глаза.
– Ты говоришь так, словно пытаешься убедить в этом саму себя, – поддела ее Элис.
Ванесса пожала плечами.
– Возможно.
– Послушай, подруга, тебе когда-нибудь приходило в голову, что большинство мужчин гораздо интереснее, чем зануда Алан, и менее утомительны, чем твой Джеймс Бонд? Как можно делать выводы на столь ничтожном материале?
– Но это правда, – возразила Ванесса. – Посмотри на меня. Я схожу с ума по этому парню. Думаю только о нем, тоскую о нем, постоянно хочу его. Когда говорю о нем, плачу, потом вдруг ни с того ни с сего начинаю смеяться. Я веду себя, как безумная. Это смешно.
Элис застыла в драматической позе с открытым ртом.
– О боже, ты влюбилась в него…
– Нет, – решительно заявила Ванесса. – В этом все и дело. Это не любовь, а… душевная болезнь.
Элис рухнула на диван.
– Это катастрофа – вот что это такое. Где ты только находишь таких мужиков?
– Элис, я не искала его. А самое главное, он не собирается находить меня.
– Ты хочешь и дальше встречаться с ним?
– Только один раз. Чтобы расстаться.
Лицо Ванессы исказилось от мучительного страдания, и она глубоко вздохнула, чтобы не расплакаться. Она не намерена лить слезы по Генри. Так же, как она никогда не признается ни Элис, ни даже самой себе, насколько глубоко завязла в своих чувствах к этому мужчине.
– Все ясно. – Элис скорбно покачала головой. – Ты влюблена в него.
– Как я могла влюбиться в него, когда мы с ним только и делали, что занимались всякими странными вещами? Я даже ни разу нормально не поговорила с ним. – Ванесса покачала головой. – Мы разговаривали, конечно, но этого недостаточно.
– Недостаточно для чего? – уточнила Элис.
– Для того чтобы узнать его. Каким он бывает в разных ситуациях. Когда злится, когда…
– Ты видела его в таком состоянии, – напомнила Элис.
– Ладно, допустим. – Ванесса подняла руки, сдаваясь. – Мы действительно злились друг на друга. Но мне хотелось бы знать, как он справляется со стрессами, как реагирует на… гм…
– Кризисные ситуации? – подсказала Элис, посмотрев на подругу всезнающим взглядом. – Разве вчера вечером вы не были в отделении экстренной помощи?
– Да. Хорошо. Но все равно в его присутствии я чувствую себя не в своей тарелке, и вообще мы совершенно не подходим друг другу. Кроме того, есть еще один момент. – Ванесса так разнервничалась, что стала ходить по комнате взад-вперед. – Независимо от того, что я чувствую, такой потрясающий мужчина, как Генри, может найти себе более достойную партнершу. Я слишком обыкновенная для него. Он настолько хорош, что любая пойдет за ним с закрытыми глазами. Он объездил весь мир. И он каждый день ходит по краю пропасти, что мне не может привидеться даже в кошмарном сне. А теперь скажи, что может предложить ему такая женщина, как я?
– Ну не знаю. Разве что свое самоуничижение? – презрительно бросила Элис. – Если уж на то пошло, ты слишком хороша для него. Ты гораздо больше женщина, чем он – мужчина. Просто ты этого не знаешь.
