— Нет. — Люк отошел от стола. — Я сыт.
Сыт обедом, сыт браком, сыт Джей. Он не любит ее. Он любит образ идеальной жены.
Ее планы соблазнить Люка ночью рухнули в одночасье.
— Я позвоню Бартону, — сказала она. — Завтра суббота. Он приедет за мной. — Она довела до конца то, на что Люк надеялся. Он не может больше видеть ее. Она потушила все свечи.
Как бы потушить ту боль, что на миллион кусочков разрывает ее сердце!
— Господи, Джей, а я и не знала, что вы замужем, пока папа не сообщил мне сегодня, — сказала Керри, когда они выехали с ранчо. — Держать замужество в секрете — это так романтично!
Меньше всего ей хотелось, чтобы история с ее первым замужеством выглядела в глазах дочери Бартона этакой огромной, значительной любовной историей.
Она повернулась к девушке, сидевшей на заднем сиденье.
— Ты читала роман, который можно было бы определить как рыцарское героическое приключение? — И когда Керри утвердительно кивнула, Джей продолжила: — Однажды, когда я зашла навестить твою маму после того, как у нее выпали все волосы от химиотерапии, она смастерила парики для тебя и твоего отца, играла и смеялась с вами. Она держалась очень стойко, так как любила вас и не хотела, чтобы вы огорчались. Вот мое представление о романтике.
Слезы блеснули в глазах Керри.
— Так вы считаете, что моя мама была героем? Я тоже, — тихо добавила она.
— Мы с Керри выехали сегодня очень рано, — вступил в разговор Бартон. — Может быть, перекусим по дороге?
Зная, что Бартон любит пироги, Джей предложила заехать к Сюзан Куртис, в тайне надеюсь, что Люка там нет.
Сюзан сидела у свободной стойки и читала книгу.
Привет! — Поставив чашку перед Джей, Сюзан налила в нее кофе, затем посмотрела через плечо. — Где Люк?
— Работает, — ответила Джей. — Я привезла друзей отведать твоих пирогов. Бартон Александр и его дочь Керри. Бартон, Керри, это Сюзан Куртис. Я очень рекомендую ее яблочный пирог.
Бартон читал меню.
— Пожалуйста, мне пирог с банановым кремом. Я не ел его сто лет. И кофе без кофеина.
— Извините, но осталось только два кусочка, один для Джей, а другой уже заказан. — Сюзан поставила тарелку с пирогом перед Джей. — Спасибо, что помогли Птахе с жильем. Большинство людей укажут ее мужу другое место.
Не найдя объяснения ни тому, что делала Сюзан, ни тому, что она сказала, Джей пожала плечами.
— Помещение страховой конторы, что дальше по улице, освобождается в следующем месяце. Тед закрывает ее, говорит, что забросит свои старые кости в Аризону Я могу позвонить ему и попросить, чтобы он показал ее вам. — Помолчав секунду, Сюзан добавила: — Конечно, это не совсем то, к чему вы привыкли, но лучшего помещения под адвокатскую контору вы во всем округе не найдете.
Джей поперхнулась горячим кофе.
— Воды, — выдохнула она.
Джей пила холодную воду, в то время как Сюзан подошла к Бартону и Керри…
— Барт, если позволите вас так называть…
— Нет, — перебил он ее. Я отзываюсь на «Бартон».
— Ах, городской мальчик. — Сюзан подняла бровь.
— Нет, городской мужчина.
— Достаточно уверенный в себе, не так ли? — Сюзан оперлась локтем о стойку. — Полагаю, и богатый?
Бартон бросил на нее вызывающий взгляд.
— Я могу и купить и продать тебя.
Джей безрезультатно пыталась понять, что происходит у нее на глазах. Бартон и Сюзан ухитрялись придавать каждому слову, каждому взгляду, каждому жесту сексуальный оттенок. Джей не могла вспомнить, чтобы Бартон раньше так смотрел на какую-нибудь женщину, кроме Каролины.
Сюзан, не отрывая взгляда от Бартона, долила в стакан Джей воды.
— Женат?
Бартон откусил кусочек пирога.
— Моя жена умерла от рака два года назад.
Сюзан нежно дотронулась до его руки.
— Извините. — Она повернулась к Керри. — Еще молока?
В машине Бартон заговорил о Сюзан.
— Приятная женщина. Хотелось бы узнать о ней побольше.
— Пьяный шофер сбил ее мужа и двух малышей пять лет назад. Три года назад она переехала в Северный Парк.
— Ей кажется, что ты остаешься с Ремингтоном?
— Она ошибается.
Бартон стоял у окна городского дома Джей, наблюдая, как оживленный поток машин проносится мимо. Завтра суббота, уик-энд.
— Я понимаю, что сам отправил тебя туда, но мне и в голову не могло прийти, что все так закончится. Джей, скажи, мои чувства здесь ни при чем?
Джей подошла к нему и легонько сжала руку.
— Ты мой самый близкий друг, и пусть для всех останется загадкой, почему я не выхожу за тебя замуж. Но мое решение оставить фирму никак с тобой не связано.
— Мы так много работали, многого добились. Почему же ты все бросаешь? Из-за него?
— Нет, это не из-за нет. Мне трудно объяснить, но, когда Эд Паркер угрожал мне, — Джей едва сдерживала дрожь, — днем, в центре города, вокруг полно людей, я почувствовала себя беззащитной и уязвимой. И впервые поняла, что жизнь должна быть более справедлива к таким людям, как, например, Птаха. Для тех, кого терроризируют более сильные, подонки.
— Но ты же не сможешь защитить всех Птах мира. К тому же ты помогаешь людям и здесь, в нашей фирме.
— Эти клиенты всегда смогут найти себе защиту. Люди, которым я хочу помогать, нуждаются в таком адвокате, которой не запугает их ценой, большей, чем они в состоянии заплатить.
— Где ты собираешься открыть практику?
— Может быть, в Денвере, а может быть, найду какой-нибудь небольшой городок в округе, где нуждаются в адвокате. Я еще не решила.
Бартон внимательно изучал картину, висящую на стене.
— Мне было бы легче тебя понять, если бы ты не разводилась с Ремингтоном и обосновалась в том офисе, который предлагала тебе Сюзан.
Джей проследила за его взглядом. Да, довольно неблагоразумно было выставлять напоказ эту картину.
Карие глаза ковбоя снова овладели ее мечтами…
— В любви участвуют двое, — спокойно сказала она.
Посылка, доставленная в субботу, пришла из художественной галереи, открытие которой вернуло в ее жизнь Люка. Упаковочная бумага была надорвана, и в дыре можно было разглядеть голубую шляпку женщины-переселенки. Джей сорвала обертку.
Бартон, должно быть, запомнил, что акварель ей понравилась, и купил для нее в качестве запоздалого подарка ко дню рождения.
Небольшой белый конверт, прикрепленный к обратной стороне акварели, попался ей на глаза. Отцепив его, Джей поставила акварель на каминную доску и села на диван. Картина снова приковала к себе ее взгляд. Прежнее восхищение акварелью вернулось. Так много надежды, силы и мужества исходило от лица женщины…
