— Опустите меня на пол. Вам, наверное, тяжело, — тихо прошептала она, чувствуя, как пересохло в горле.
— Вовсе нет.
Как всегда в его объятиях, неистовость ее реакции потрясала все ее существо. Сердце билось в горле, и острое желание обвить его шею руками, прижаться к его телу сводило ее с ума. Ей казалось просто непостижимым оторваться от его тела, остаться без тепла его рук… Она вдруг поняла, что с ней происходит. Боже мой, я влюблена! Все мои реакции, это непонятное влечение…
— Анна…
Она вдруг поняла, что Алекс пошел. Сейчас он усадит ее в машину, через несколько дней работы в его доме будут закончены и она навсегда расстанется с человеком по имени Алекс Неймен. Неведомые силы свели их вместе, значит, это было кому-то нужно на небесах. Жестокие проделки маленького пухлого мальчугана с луком и стрелами. Одна из этих стрел нашла свою цель, и теперь кровоточащая рана будет долго ныть…
Алекс опустил ее на диван. Мир перевернулся, потолок поплыл перед ее глазами…
— О нет! Что вы делаете, я в пыльных джинсах, а обивка вашего дивана…
— Твое беспокойство мне вполне понятно. Здесь может быть только одно решение — надо их немедленно снять!.. — Жесткая усмешка искривила его губы.
— Что?!
Анна вовсе не рассчитывала, что ее слова будут истолкованы подобным образом. Но не успела она опротестовать заявление Алекса и воспротивиться его намерениям, как он в два счета расправился с ее джинсами.
— Алекс! — испуганно воскликнула она. — Не нужно…
А он все с той же усмешкой склонился над ней.
— Игра окончена, дорогая.
Он припал к ее губам. Как всегда у него без особых усилий получилось направить ее эмоции и чувства в нужное ему русло, и после первого касания его горячих губ Анна перестала принадлежать себе.
Он жонглировал ее ощущениями, даря то невыразимую сладость поцелуя, то жгучее наслаждение от легких касаний ее шеи, скул, щек… Он был стрелочником, который легким движением руки направлял состав в нужном направлении.
Анна невольно выгнулась в страстном желании приблизиться к его телу, ощутить его рядом с собой.
— Не так быстро, Энни… Вот так… так будет хорошо…
Он задрал ее футболку, расстегнул застежку бюстгальтера и припал к груди. Анна всхлипнула и попыталась высвободить запястья из крепкого плена обхвативших их пальцев.
— Нет, просто лежи…
Она забилась, сжигаемая желанием обнять его, провести ладонями по крепкой спине и могучим плечам. Но Алекс не разрешил ей этого. Он ласкал и целовал ее как одержимый и при этом не позволял то же самое проделывать с собой. Анна бы не удивилась, если бы в его намерения входило свести ее с ума.
— О, Алекс, позволь мне… Я хочу…
— Еще рано, Энни…
Ее никто и никогда не называл так. И это ласковое имя, произнесенное им, показалось ей волшебной музыкой. Она неожиданно поняла, что чувствовала в свое время Энджи. И даже более того — она сама испытывала такие невероятные чувства, о которых подруга и вовсе не упоминала. Рай или ад? Рай с адским огнем, пожирающим ее!
Наверное, это произошло в тот момент, когда она впервые взглянула в его взбешенные глаза, а проклятый дождь лил как из ведра. Или позже, когда он первый раз поцеловал ее, а она подсознательно поняла, что их встречи предопределены судьбой. Как бы то ни было, чувства никогда не подчиняются воле разума, иначе разве совершали бы люди подобные безумства?
Неожиданно он приподнялся и заглянул в ее глаза.
— Анна, мы еще можем остановиться, пока не зашли слишком далеко…
О чем это он?
— Алекс… пожалуйста…
— Неужели такое возможно? Твои глаза… Ты хочешь меня, Анна? Анна-а-а…
— Да!
Он вырвал это слово из ее уст. Вырвал бархатистым хриплым голосом, обволакивающим сознание, вырвал безумными ласками и сладостью поцелуев. Ее сердце… Она преподнесла его Алексу, но понял ли он, что означает ее «да»?
— Хорошо, Анна… Теперь можно…
Он отпустил ее запястья, и она тут же обхватила его шею, притягивая его ближе… еще ближе. Каким-то непостижимым образом он успел раздеться сам и раздеть ее. Но, когда их обнаженные тела соприкоснулись, это перестало иметь значение. Анна застонала от переполнившего ее восторга, шепча его имя пылающими от поцелуев губами.
Когда он проник в нее, жестко двинув бедрами, она крепко сцепила зубы, чтобы не застонать, и зажмурила глаза. Все волшебные ощущения разом схлынули, и она почувствовала боль и холод. Она распахнула глаза, испуганно всматриваясь в искаженное лицо.
— Алекс… подожди…
— Нет, слишком поздно, Энни… Вот так… — Он снова прижался к ее губам, задержался на мгновение, обвел кончиком языка ее губы и вновь повторил…
Анна задрожала от вернувшегося желания, а Алекс продолжал свою сладкую пытку, помогая ей взбираться на ослепительный пик…
И все же где-то внутри нее ворочалось темное облако. Совершенно неопытная, она тем не менее каким-то шестым чувством поняла, что, несмотря на всю его страсть, он не принадлежал ей полностью ни в один из моментов их близости.
Коварный червячок страха начал свою разрушительную работу в ее душе задолго до того, как Алекс выпустил Анну из своих объятий. Она попыталась заглушить свои опасения жаром тела Алекса и его объятиями, но он легко отстранился и сел.
Некоторое время он сидел, уставившись в стену, а Анна, прикрыв глаза, мучительно искала и не находила ни одного слова, которое могла бы произнести, когда он повернется. Она почувствовала растерянность и стыд и глазами попыталась отыскать свою одежду. Алекс продолжал молча сидеть, потом провел рукой по волосам и повернулся к ней.
Его брови сошлись у переносицы, когда он посмотрел на ее лицо, а потом он произнес ужасные слова:
— Браво, Анна, прекрасная тактика. Даже сейчас в твоих глазах беспомощность и смущение, а ведь ты уже достигла своей цели и притворяться больше не имеет смысла.
— Алекс, о чем ты? — задыхаясь и предчувствуя что-то страшное, какую-то неимоверную ошибку, произнесла она.
— Хватит, Анна! — Он встал и, нисколько не смущаясь своей наготы, принялся одеваться. Потом поднял с пола и небрежно бросил ей футболку. — Одевайся.
Путаясь и дрожа, она лихорадочно натянула футболку, нашла под собой бюстгальтер и смяла его в кулачке. Осторожно села. Не решаясь встать и взять валявшиеся на середине комнаты джинсы, она натянула футболку на колени. Губы Алекса искривила пародия на улыбку, когда он заметил ее стыдливое движение.
— Теперь мы можем поговорить. Точнее, я хочу послушать тебя, Анна. Выдвигай свои условия!
