Придя в номер, Ник принял душ, набросил халат, вышел на балкон и начал обдумывать план действий.
Итак, его маневр оказался правильным. Судя по тому, как обрадовалась Ливия его возвращению, она сильно тосковала по нему. А как она смутилась, когда он предположил, что она сожалеет о своем отказе! Без сомнения, все так и было. Стоило Ливии почувствовать себя в безопасности, как она начала сожалеть о разрыве их отношений. Прекрасно. Просто замечательно. Какой он все-таки молодец, что придумал эту маленькую хитрость.
На самом деле Ник и не собирался улетать в Нью-Йорк. Он просто сделал вид, что улетает. Чтобы Ливия наверняка поверила в это, он потрудился упаковать чемоданы и уехать в Александрию, где переночевал в гостинице. Кроме того, он на полном серьезе объявил о своем отъезде директору отеля. Иначе вся затея могла сорваться.
Вспомнив «случайную встречу» с Ливией в холле отеля, Ник не сдержал улыбки. На самом деле он вернулся в «Жемчужину Нила» не в половине восьмого, а часом раньше. И сразу обратился к портье пятого этажа с просьбой сообщить, когда Ливия выйдет из номера. Целый час Ник торчал в холле ради того, чтобы застать Ливию врасплох. Он вовсе не собирался давать ей шанс подготовиться к их встрече. Довольно того, что он уже дважды выпустил ситуацию из-под контроля. В первый раз, когда передавил на Ливию, угрожая расторгнуть контракт. А во второй – когда выложил ей свои карты в каирской гостинице. Но больше он не допустит таких ошибок.
Да и времени на рискованные эксперименты уже не осталось. Через четыре дня Ливии предстояло вернуться в Нью-Йорк. А это значит, что у него было только четыре дня, чтобы полностью подчинить ее себе. Ник вовсе не собирался провести с Ливией ночь, а затем расстаться. Он хотел, чтобы она согласилась стать его подружкой. На столько времени, сколько понадобится ему, Нику. И при этом не требовала от него никаких обязательств, не говоря уже о женитьбе. Она должна полностью принять его условия игры. И она примет их, нравится ей это или нет.
Придя в боевой настрой, Ник вернулся в комнату и начал готовиться к визиту Ливии. И первым делом вызвал горничную и велел ей расстелить кровать. Деловая встреча? Черта с два, мисс Гаррисон! Даже не питайте такой нелепой иллюзии. Из этой комнаты вы выйдете женщиной. И не просто женщиной, а женщиной Ника Роджерса!
Ливия постучала в апартаменты Ника ровно в десять часов. И сразу, как только прошла в гостиную, постаралась взять деловой тон.
– Вот, Ник, – сказала она, протягивая ему папку с распечатанными на принтере статьями. – Здесь три моих статьи. Они разложены по порядку.
– Угу, – промычал он, принимая папку. – Хорошо, Ливия, сейчас посмотрим, что ты тут насочиняла. Садись на диван. – Он указал на просторный диван, обитый светло-бирюзовым шелком, и тут же сам плюхнулся на него.
– Спасибо. – Ливия вежливо улыбнулась и, вместо того чтобы сесть на диван, присела на краешек стоящего рядом кресла.
Ник поднял голову и посмотрел на нее с легким раздражением.
– Я попросил тебя сесть на диван, чтобы нам было удобнее обсуждать статьи, – с расстановкой пояснил он. – Садись поближе, не бойся, я тебя не съем.
Ливия хотела возразить, но одумалась. Слишком хорошо она помнила эти сдержанно-раздраженные нотки в голосе Ника, за которыми могла последовать настоящая буря. А потому Ливия решила, что лучше не злить его, и пересела на диван. Но при этом, конечно, постаралась, чтобы между ними осталось приличное расстояние.
– Так, – деловито произнес Ник, – теперь, пожалуйста, посиди несколько минут тихо. Я буду читать и по ходу задавать тебе вопросы, если они, конечно, возникнут.
Ник углубился в чтение, но уже спустя минуты две поднял голову и посмотрел на Ливию с каким-то странным, веселым любопытством.
– Что такое, Ник? – встревожилась она. – Я что-то написала не так?
– Нет, все в порядке, – успокоил ее Ник. – Просто мне сейчас пришла в голову одна забавная мысль.
– И какая же, позволь узнать?
– Я удивлен, что ты не сменила наряд. Честно говоря, я ожидал увидеть тебя в каком-нибудь необычайно строгом деловом костюме. Но у тебя хватило ума не поставить себя в смешное положение.
– Дело совсем не в этом, – с прохладой в голосе возразила Ливия. – Я бы непременно надела строгий костюм, потому что рассматриваю нашу встречу как исключительно деловую. Просто я не подумала о костюме.
– Интересно, о чем же ты думала в последние два часа? – насмешливо спросил Ник. – Или ты так боялась идти ко мне в номер, что была вообще не в состоянии о чем-то думать?
– Ничего я не боялась! – сердито возразила Ливия. – И вообще, что за нелепые предположения, Ник? С какой стати я должна тебя бояться?
– Действительно, – иронично протянул он. – Кажется, я еще ни разу не тащил тебя в постель насильно. Даже в Каире, когда у меня были для этого все условия.
Ливия почувствовала, что у нее начинают дрожать руки.
– Что ты хочешь этим сказать, Ник? – сдавленно спросила она. – Какие такие условия?!
Он шумно вздохнул и покачал головой.
– Ливия, дорогая моя, ты так наивна, что мне порой становится за тебя страшно. Неужели ты в самом деле думаешь, что, захоти я тебя изнасиловать на теплоходе или в гостинице, мне бы кто-то помешал? Ты даже не представляешь, насколько в те дни ты находилась в моей власти.
– А ты не допускаешь мысли, что я могла бы заявить на тебя в полицию?
Ник бросил на нее изумленный взгляд.
– В полицию? В какую полицию, детка? В местную, что ли?! Опомнись, радость моя! Да кто бы там стал тебя слушать: нищую иностранку, у которой нет в кошельке и пятисот долларов? Это же просто смешно!
– А наше посольство?
– То же самое, – убежденно сказал Ник. – Небольшая взятка избавила бы меня от всех проблем. Тем более что я отлично знаю, кому нужно ее давать. И потом, – он сочувственно посмотрел на Ливию, – какие бы улики ты могла предъявить? Как Моника Левински – наличие моей спермы на твоем платье? Бред! У тебя бы просто не оказалось таких улик. А даже если бы они и были, это ничего не меняет. А вот свидетелей у тебя бы точно не нашлось, поверь мне. Так что, – он наклонился к Ливии и нежно, успокаивающе погладил ее по щеке, – не надо меня бояться, дорогая.
Ливия помотала головой, пытаясь прийти в себя от его чудовищных откровений.
– Ник, – жалобно простонала она, – да после того, что ты мне тут наговорил, мне стало страшно за себя!
Он рассмеялся, а потом соскочил с дивана, подошел к бару в углу комнаты и достал бутылку мартини.
– Успокойся, глупышка, – ласково сказал он, наполняя бокалы. – Черт возьми, ну и идиот же я! И зачем я наговорил тебе таких ужасных вещей? На-ка вот, сделай несколько глотков. И выброси все дурные мысли из своей хорошенькой головки. В самом деле, Ливия, нельзя так остро реагировать на всякую ерунду!
