Саманте очень хотелось ему верить. Слезы брызнули у нее из глаз, к горлу подступил ком. Она покачала головой.
– Когда ты на мне женился, ты… думал не о любви.
– Да. – Он сжал зубы.
Слезы побежали ручьем, и она отвернулась, но теперь ей было все равно. Ей так больно! Она громко всхлипнула.
Сильные руки обхватили ее за плечи.
– Не мучай себя. Прошлого все равно не изменишь.
Саманта попыталась увернуться, отбросила его руки. Она чувствовала себя раненым зверем, который хочет уползти в свою нору.
– Не прикасайся ко мне!
Джо силой развернул ее к себе лицом, и она увидела в его глазах выражение такой же муки, словно это было отражение ее собственной боли.
– Разве любовь не способна все простить?
Простить? Но что простить? Неужели он думает, что она простит ему то, что он ее не любит? Это не так просто. Собственно говоря, простить такое невозможно, можно лишь попытаться смириться с этим.
– Не знаю, смогу ли. – Саманта сказала это скорее себе самой, чем ему.
Джо прижал ее к себе.
– Я никуда тебя не отпущу, любимая. Ты моя.
– Я никогда не хотела быть чьей-то еще, – проговорила она, сама того не желая.
– Тогда почему ты кричишь: «Не прикасайся ко мне»?
– Мне очень больно.
– Если будешь все время отворачиваться, лучше не станет.
У нее задрожали губы; она снова громко всхлипнула.
Он что-то неразборчиво пробормотал и крепче обнял ее.
– Перестань, дорогая. Поехали! Дома поговорим.
Она почувствовала, как ее ноги отрываются от пола. Он поднял ее легко, как пушинку.
– А где мой дом? – спросила Саманта, вспоминая злобную радость на лице Лолы.
– Твой дом там же, где и я. – Джо прошептал эти слова ей в самое ухо и опустил свою голову ниже, чтобы поцеловать ее в губы.
Саманта ответила на поцелуй со страстью, удивившей даже ее саму. Она не знала, долго ли они простояли у колонны. Вдруг рядом послышался детский голосок. Маленький мальчик звонко спрашивал маму, что делают «этот парень и его подружка». Саманта, вспыхнув, поспешно отпрянула.
– Джо, отпусти меня! – При мысли о том, что все туристы смотрят на них, ей стало нехорошо.
– Нет!
Почему он вдруг так рассердился? Вокруг них, кажется, воздух дрожит от его ярости.
– Вспомни о своих ногах. Ты недавно начал ходить, и это слишком большая нагрузка… – Не хватало только, чтобы он упал и ушибся!
– Тебя так заботит мое здоровье? – спросил Джо, слегка успокаиваясь.
– Да.
– И ты не станешь опять меня отталкивать?
Саманта вздохнула, обняла его за шею и положила голову ему на плечо.
– Нет.
Он кивнул. Вся злость куда-то улетучилась. Она поняла это сразу, словно каким-то чудом переселилась внутрь него.
А Джо обернулся и обратился к малышу:
– Она мне не подружка, а жена. Саманта с удивлением поняла, что мужу совсем не стыдно – наоборот, он гордится собой:
– Ясно, – протянул мальчик, проявляя мудрость, свойственную детям, в то время как его мать сгорала от стыда.
Джо подмигнул мальчишке и понес Саманту к выходу.
– Джо…
– Сказал же, не отпущу.
– Я не думала, что ты так буквально…
– Если для того, чтобы удержать тебя, мне потребуется лишь буквально носить тебя на руках, то, значит, следующие полвека или около того ты уж точно проведешь в моем обществе.
Она должна была бы развеселиться, но поняла, что он не шутит. Из его уст фраза прозвучала скорее как угроза со стороны человека, который уверен в своих силах и намерен во что бы то ни стало воплотить сказанное в жизнь.
Саманта молчала, когда он нес ее к лимузину. Шофер поспешно открыл дверцу, и Джо осторожно посадил ее на сиденье. Но, как только сам расположился рядом, он тут же пересадил ее к себе на колени.
– А как же та машина, на которой приехала я?
– Скажи Марку, он отгонит ее позже.
Она обратилась к молодому охраннику, сидящему на переднем сиденье, и передала ему автомобильные ключи. Джо ни на секунду не спускал ее с коленей, не ослаблял объятий.
Саманта посмотрела ему в глаза.
– Почему ты не вышвырнул Лолу вон?
Он ласково погладил ее по бедру.
– Я вышвырнул.
– Но…
– Она явилась к нам в дом и посмела обидеть тебя, дорогая. Я видел по твоим прекрасным глазам, как ты оскорблена…
– Но… – Саманта недоуменно помотала головой. – Тогда какого черта ты разрешил ей остаться?
– Мне нужно было сказать ей, что я не потерплю вмешательства в мою личную жизнь, в жизнь моей семьи. Я сказал ей: если она еще раз посмеет обидеть тебя, то будет иметь дело со мной. Я не стану с ней церемониться, она меня знает. И ей придется оставить нас в покое.
– Ты ей угрожал?
– Да. Правда, времени у меня было мало. Почти сразу прибежал привратник и сообщил, что моя жена сбежала.
– Я не сбегала! – Саманта почувствовала укол совести.
– Нет, сбежала.
Она не стала признаваться мужу в том, что ей хотелось побыть в одиночестве, подумать. Такой предлог ровно ничего для него не значил.
– Куда мы едем?
– Домой, родная. Может быть, обратно в постель…
Саманта почувствовала искушение тотчас поддаться, уступить его напору, но сейчас ей хотелось большего, а не просто удовлетворения телесной страсти.
– Я не то имела в виду.
– Решать тебе, – вздохнул Джо.
– О чем ты?
– Я не могу тебя заставить остаться со мной, если ты не хочешь. – Однако его крепкие объятия противоречили его же словам.
– А если я не хочу уходить?
– Тогда я буду счастливейшим из смертных.
– Когда мы поженились, ты меня не любил.
– Ты была со мной, когда я вышел из комы, – заметил он, и она удивилась. Ей показалось, что все – больница, ее работа, Бостон – было давным-давно.
– Да.
– Твой голос, твои слова помогли мне прийти в сознание.
Саманта прикусила губу.
– Не знаю… Ты все равно бы очнулся рано или поздно…
– Нет, сокровище мое. Знаешь, когда я это понял?
Она покачала головой, ибо ей было трудно говорить – такая сила и такое тепло исходили от мужа.
– Я помню твои слова. Ты говорила, что любишь меня.
Может быть, он просто угадал.
Джо улыбнулся.
– Ты мне не веришь? Я не вру. Я услышал твои слова и проснулся.
– Без тебя я не представляла своей жизни, – призналась Саманта, кладя руку ему на грудь – слева, где сердце. Даже сейчас ей хотелось убедиться в том, что он на самом деле ожил.
– Да. И в душе я не сомневался в твоей любви с тех самых пор, как пришел в себя. Твоя любовь поддерживала меня, придавала сил.
– Но ты меня не любишь! – Даже само звучание этих слов больно ранило ее.
– Ты так думаешь?
– Ты говорил, что просто неравнодушен ко мне.
– А разве неравнодушие – не часть любви? Как твоя любовь могла бы вернуть меня с того света, если бы в моей собственной душе не горел ответный огонь? Наши чувства встретились – и мы нашли друг друга.
