- Научу….
***
Мы вышли из машины смеясь. Кто над чем, было непонятно. Смеялись втроем. Женька вообще заливалась. А я даже не могла понять, над чем мы так заразительно смеялись. Вадим поставил машину на сигнализацию, предварительно вытащив из багажника пакеты с подарками. Счастливо смотрела на своего принца. Он с дочкой шел впереди. Не думала, что Вадим мог быть не Вадимом. И новый Вадим доставался мне одной. Его глаза наедине смягчались, напряжение дня сходило с лица, уступая место страсти, нежности и любви. Да, он любил меня глазами, руками, телом, дыханием, даже мыслями. И я в этом не сомневалась. Это просто чувствовалось. Кожей. Сердцем. Он ни разу не сказал этих истрепанных трех слов, но я в нем была уверена. Я наоборот, не уставала ему шептать о своей любви. Заваливала смсками, иногда ловила себя на том, что поступаю, как дурочка. День вела себя сдержанно, сразу же перезванивал он и спрашивал, что случилось, почему я его не достаю влюбленной чепухой. И мы перестали скрываться от Жени. Девочка сначала не поверила, несколько дней с сомнением смотрела на нас, а потом словно облегченно выдохнула. Его друзья тоже ждали нашего сближения, а когда уверились, что это случилось, стали подкалывать свадьбой. Вадим кривил губы, но молчал. Я тоже эту тему обходила стороной. Рано, слишком рано. Но нет-нет, да вспоминала наш с Костей разговор в кафе, он сейчас даже бровью не вел, словно наша встреча — это плод моего воображения.
Новый год. Смотрела на мелкие пузырьки в бокале, затем перевела взгляд на Вадима. Он с Валей над чем-то смеялся. Задержалась глазами на расстегнутом вороте черной рубашки. Воспоминания как вспышки накрыли меня. Вот он утром меня ловит на кухне, улыбается, по-мальчишески, озорно. Вот он прижимает меня к стене, не давая ни одеться, ни раздеться. Просто припечатал своим телом. Вот он задумчиво смотрит на меня, гладя по щеке, нежно, трепетно, с какой-то осторожностью. За последние три месяца этих воспоминаний уже накопилось достаточно, их слишком много и в то же время так ничтожно мало. Хотелось верить, что дальше будет лучше. Но с самого утра скреблась непонятная тревога. Она вроде не особо беспокоила, но заставляла нервничать, ломать пальцы на руках, вглядываться в любимые лица и пытаться угадать, все ли у них в порядке. Потому что спросить боялась. А вдруг что-то страшное. Вдруг что-то такое, что не в силах будешь принять, понять, изменить.
До боя курантов, до торжественной речи президента оставался час. Мы сидели нашей уже привычной компанией, дети носились вокруг, крадя с тарелок родителей то, что нравилось, воротили носы от того, что предлагали. Все чаще мой взгляд задерживался на самых младших. И все чаще этот взгляд ловил Костя и еле заметно улыбался. Покачала головой. К сожалению, от Вадима дождаться потери контроля было невозможно. Был момент, один-единственный, когда мы не предохранялись, но он успел отстраниться. Я подозревала, что у него был очередной пунктик по поводу детей, спросить боялась. Потому что это точно было связано с бывшей женой, а ее имя в данной семье не произносилось. А если и упоминали о ней, то говорили «эта женщина».
- Ася, принеси из кухни тарелку с нарезкой! – Мари передала мне пустую тарелку. Я улыбнулась и направилась на кухню. Когда обернулась, от неожиданности подпрыгнула. Рядом стоял Костя. Как он подошел, не услышала.
- Ну, малявка, в новый год в новом статусе! Я, конечно, не ожидал, что у тебя хватит смелости залезть к Вадиму в постель. Ты там еще напрягись, чтобы мы в скором времени обмывали маленькие ножки! И будет счастье нашему другу!
А потом его кинуть, как бывшая? Например, ради тебя! – прищурилась, иронично улыбаясь, его странные шутки уже стали утомлять. Глаза Кости смеялись, но резко похолодели, полоснули, как нож. Вздрогнула. Шутки шутками, но, похоже, если я так поступлю с Вадимом, меня тут же убьют. В первую очередь его друг.
- А это если у тебя наглости хватит! – прошептал зловеще, подошел очень близко, настолько, что я ощутила запах его парфюма. Резкий, едкий, вызывающий приступ тошноты. – Одна уже поиграла на его нервах, и я очень жалею, что в своем время не вмешался. Второй раз в стороне не буду стоять, и, если увижу, узнаю, что ты из разряда тех сук, которые бросают детей и мужей, первый же сверну тебе шею. В прямом и переносном смысле.
- Этого не случится… – заикаясь прошептала я, мне было страшно. Костя реально готов был в случае чего кинуться защищать Вадима. Он нависал надо мною, между нами была лишь тарелка, выставленная вперед. – Я его люблю. Очень. – Взгляд Кости смягчился по мере осознания моих слов. Он поднял руку, склонил голову набок, ласково погладил по щеке. Я схватила его за запястье. Чужие прикосновения раздражали. И по лицу меня гладил только Вадим.
- Как говорится, совет вам да любовь! – в шепоте вновь появились нотки иронии и поддевки. Я выглянула из-за его плеча, и все во мне ухнуло вниз. На нас в упор смотрел Вадим. От его взгляда все вокруг могло покрыться ледяной коркой. Губы изогнулись в презрительной улыбке.
- Вадим! – мне показалось, что я закричала его имя, на самом деле еле выдохнула, но Костя услышал, резко обернулся. Кровь отхлынула от его лица. Со стороны мы выглядели, как тайные любовники. Слишком близко стояли друг к другу, слишком тихо говорили. От отчаянья, что нас не так поняли, хотелось взвыть. Дернулась в его сторону, но Вадим торопливо отвернулся и быстро направился к входной двери. Какое-то время на нас с Костей напал ступор. Мы понимали, что произошло, но не могли и шага сделать. Первый от потрясения очнулся Костя.
- Твою мать! – он ринулся за Вадимом, я тоже пришла в себя и побежала следом. Выскочив из дома на улицу, на миг не могла вздохнуть, мороз стиснул легкие. От холода застучали зубы. На мне было всего лишь черное платье и туфли. Скинув их, я побежала босиком по снегу. Я видела, как белый «мерседес» мигнул красными фарами, как Косте чуть-чуть не хватило времени-скорости, чтобы перекрыть ему дорогу, как после он обхватил себя руками за голову и смотрел вслед машине. Когда автомобиль Вадима скрылся за поворотом, я рухнула на колени, обняла себя руками за плечи. Слезы текли по щекам. Из груди вырывались всхлипы и хрипы. Меня неумолимо накрывала истерика.
- Ну-ну, все хорошо! – Костя опустился рядом со мною, обнял, притянул к себе. Успокаивающе гладил по голове. – Я поговорю с ним. Он просто все не так понял!
- Он не поверит! Костя! Не поверит! – я кричала, била кулаками по широким плечам Кости. – Он просто не поверит...
- Он должен поверить! Должен! – твердил Костя, но я слышала в его голосе неуверенность, сомнение. И, откинув голову назад, увидела в его глазах обреченность. Вадим не даст нам даже шанса высказаться, объясниться. Свои выводы он сделал там, на пороге кухни, увидев нас непозволительно близко друг к другу.
***
Музыка отбивала молоточком в висок. Вокруг веселился народ, громко крича поздравления с Новым годом. Одинокие барышни пытались «клеиться», но, натыкаясь на хмурый взгляд, ретировались. Мне никто не нужен был. Просто хотел напиться. Покрутил стакан. Мда… Не так я утром представлял себе новогоднюю ночь. Перед глазами вновь возникла картинка парочки. Мощная спина закрывала Асю, она что-то ему шептала. Она держала его за запястье. Ревность не скреблась, она разрывала меня на части. Впервые мне хотелось избить друга за то, что позарился на мое. На то, что так долго же искал… Сжал кулаки. Хотя ошибся в ней… Постоянно говорила о любви, а за спиной, оказывается, крутила с Костей. И этот блядь… Именно из-за того, что не в силах был контролировать свою злость, чувствуя, что одно их движение в мою сторону – и получат оба, ушел. От греха подальше.
- Вадим?! – раздался рядом удивленный женский голос. Я с усилием оторвался от лицезрения дна своего стакана и посмотрел в сторону. Рядом оказалась Альбина. В красном платье, с провокационным вырезом на груди. С неизменно красной помадой на губах. Такая вызывающая, дерзкая, такая соблазнительная. Но уже прошел тот период, когда мне льстило ее внимание, когда с чувством победителя обладал этим шикарным телом. Ася была роднее…
