— Друзья зовут меня Диком.
— А это твоя жена?
— Я не женат.
— Выходит, у меня нет ни братишек, ни сестренок? — разочарованно протянул Ник.
— Пока нет.
Сначала Мелли подумала, что Дик имеет в виду Мэрилин, но затем по выражению его лица поняла: последние слова имеют самое прямое отношение к ней. Она покраснела до корней волос. Дик с интересом наблюдал за бурной сменой красок. С кровати послышался приглушенный смешок. Миниатюрная копия Дика переводила взгляд с незнакомки на отца и обратно: взгляд не по возрасту понимающий!
— Мне бы братишку или хотя бы сестренку… А то мама никак не хочет завести еще одного ребеночка.
— Жалость какая, — посочувствовал Дик, не считая себя вправе развеять это заблуждение.
— А ты правда актер?
Дик кивнул.
— А я найду себе приличную работу…
— Разумный подход, — одобрил Дик, ничуть не обидевшись. — Ты уже придумал, кем хочешь быть?
— Врачом, пожалуй. — Мальчуган почтительно оглядел ряд пробирок и трубок, подсоединенных к его изможденному тельцу.
— Вот Мелани тоже врач.
— Ух, ты! — Ник взглянул на Мелли с уважением. — Я ведь чуть не умер, представляете? — сообщил он с гордостью, в равной степени свойственной детям и старикам.
— Мы знаем. — Мелани тревожно оглянулась на Дика, но тот ничем себя не выдал.
— А вы режете покойников?
— Нет, только живых. — Здорово!
В палату вошла медсестра.
— Боюсь, что пациенту необходимо отдохнуть.
— Как скажете, — покорно согласился Дик.
— Ты можешь зайти снова, если хочешь, небрежно предложил мальчик.
Дик опустил взгляд: на тонкой бледной ручонке отчетливо выделялись синие росчерки вен. Глядя, как отец и сын церемонно пожали друг другу руки, Мелли смахнула непрошеные слезы. Хрупкая детская кисть утонула в широкой, сильной ладони.
— С удовольствием, — так же небрежно отозвался Дик.
Уже в коридоре он изнеможенно прислонился к стене. Поднес руку к глазам и недоверчиво протянул:
— Пальцы дрожат. Честное слово, дрожат! Дайте мне полный зал кинокритиков, готовых зарезать мой новый фильм, я и глазом не моргну. А в присутствии этого мальчика я страшно боялся ляпнуть что-нибудь не то.
— Все прошло отлично, — успокоила Мелли, до глубины души растроганная его искренностью. И этого человека она когда-то считала поверхностным эгоистом, неспособным на подлинные чувства!
Дик задумчиво нахмурился.
— Но ведь начало положено? Он осторожничает…
Мелли отчаянно захотелось взять в ладони любимое лицо, поцелуями разогнать сомнения.
— Это вполне естественно. Не ты один нервничаешь.
— Ты ему понравилась.
— И он мне тоже, — глухо призналась Мелли. Неудивительно, ведь мальчуган — вылитый портрет Дика! По спине пробежал знакомый холодок.
— Мы как раз дошли до самого интересного места, когда нас прервали.
Мелли вздохнула. Именно этой минуты она ждала и страшилась.
— Думаю, нет смысла ворошить прошлое.
— Ты думаешь? — возмутился Дик. — Ну, а я думаю иначе. — Он с отвращением оглядел коридор и схватил ее за руку. — Ненавижу больницы. Хочу на свежий воздух.
Похвальное желание, но зачем тащить меня, словно куль с мукой? — думала Мелли, смущенно улыбаясь встречным медсестрам. Те с удивлением оглядывались на странную парочку.
— Дик, ты ведешь себя как неандерталец! Ох, не сюда! Пресса!
Увы, предупреждение запоздало. Пять минут спустя раскрасневшаяся, растрепанная и возмущенная до глубины души Мелли уже сидела в такси, сверля Дика негодующим взглядом.
— Ты нарочно! Мог бы пройти и через служебный вход. Зачем тебя понесло прямо на газетчиков? Хотел наказать меня?
— Ну вот, опять, — рассердился Дик. — Это все равно что с лошади падать: чем дольше лежишь на земле, тем труднее потом подняться. Думаешь, это в последний раз? Думаешь, мне нравится, когда лезут в мою личную жизнь? Но я справляюсь, значит, справишься и ты. — Последние слова прозвучали приказом.
— Мне твои уроки ни к чему, — удивленно возразила Мелли. — Прессу не интересуют врачи — разве что врачи-маньяки.
— Пресса проявит изрядный интерес к моей жене.
Мелли на одно краткое, головокружительное мгновение подумала, что Дик и впрямь ее любит. Но тут на ум пришло единственно возможное объяснение, и она с трудом сдержала слезы разочарования.
Возможно, она забеременела, а после истории с сыном Дик рисковать не желает. Не хочет снова потерять ребенка. Мелли имела возможность убедиться, насколько сильны в нем отцовские чувства.
— Ох, нет! — простонала она, зажмурившись.
Такси притормозило у парка.
— Вижу, ты с трудом сдерживаешь радость.
Дик расплатился с таксистом и придержал для спутницы дверцу. Мелли искоса взглянула на него: на лице Дика читалась не то отчужденность, не то мрачная решимость.
Что за горькая ирония! Ей предстоит отказаться от мечты своей жизни. Но она не хочет выходить замуж за Дика только ради ребенка, даже если ребенок и впрямь существует. Ей нужна любовь Дика, а на меньшее она не согласна!
— Маловероятно, что я и впрямь стану матерью, — заметила Мелли, останавливаясь под буком. Нельзя, чтобы Дик догадался, как радует ее мысль о возможной беременности… — Ты, конечно, так в себе уверен… — натянуто рассмеялась она.
Мелли сорвала листочек и принялась общипывать края. Затем, вдруг пожалев, что бездумно уничтожила нечто живое, смяла лист и бросила на землю.
— Но ведь с тобой произошло нечто подобное? У тебя был ребенок?
— Ты хочешь знать все? — с вывозом спросила она.
— В чем дело, Мелани? Разве ты мне не доверяешь?
Мелли пожала плечами.
— Да рассказывать нечего. История тривиальная и на редкость гадкая. Когда я поступила в колледж, мне едва исполнилось восемнадцать. Наивная несмышленая первокурсница. Пол руководил моим курсовым проектом. Роль наставника он воспринял несколько буквально… Я узнала, что он женат, только когда рассказала ему про ребенка. У него уже были дети. — Мелли проглотила комок в горле. — Пол… вышел из себя. Наговорил мне гадостей. Дескать, чем я докажу, что ребенок от него?
Дик непроизвольно сжал кулаки.
— А потом? Ты сделала аборт?
— Нет! — негодующе возразила она. — Пол мне именно это и советовал. Даже предлагал оплатить расходы. Нет, у меня случился выкидыш. Все произошло очень быстро. Родители так ничего и не узнали.
— И ты решила, что я такой же, как этот подонок?
Голос собеседника дрожал от ярости. Узнав, каков Дик на самом деле, Мелли понимала, что худшего оскорбления измыслить не могла.
