— Я тоже, — нежно отвечала она, боясь пошевелиться или повернуться к нему лицом, чтобы случайное движение не разрушило того колдовского очарования, которое сейчас окутывало их.
Ладони Брэда медленно и нежно стали поглаживать талию Мелоди, опустились к ее бедрам. Она не сделала ни малейшей попытки препятствовать их пленительному движению, полностью захваченная неведомыми ранее чувствами. Неожиданно его рука коснулась ее груди. Указательным пальцем он нащупал под тонкой материей платья и бюстгальтера ее затвердевший сосок и принялся нежными движениями поглаживать его, пока сосок окончательно не превратился в сплошной сверхчувствительный бугорок, чутко реагировавший на малейшее прикосновение. Казалось, при каждом касании из пальцев Брэда исходит электрический ток и вызывает серию разрядов, волнами расходящихся от этой волшебной точки на ее груди по всему телу.
Когда из горла Мелоди вырвался невольный стон наслаждения, Брэд повернул ее лицом к себе и прижался губами к ее полураскрытому рту. Сама не ведая, что творит, безо всякого осознанного намерения, желая лишь разделить с ним свое наслаждение, Мелоди начала робкими, но тем не менее, сводящими с ума движениями гладить его шею, плечи.
— Слушай, ты понимаешь, что ты со мной творишь?! — задыхаясь, дрожа от возбуждения, прошептал Брэд, покрывая частыми поцелуями ее лицо и шею.
Неожиданно, не говоря ни слова, он отодвинулся от нее, и в первый момент Мелоди почувствовала себя неожиданно брошенной. Впрочем, она тут же догадалась, что ему не терпится вернуться в гостиницу.
В полном молчании поднимались они по ступенькам лестницы в номер Мелоди. При входе в комнату на нее вдруг напал приступ неожиданного смущения, но Брэд нейтрализовал его весьма просто: он спокойно предложил ей пойти и переодеться.
Крайне благодарная за эту небольшую передышку, Мелоди последовала совету Брэда. Ей нужно было некоторое время, чтобы подготовить себя к шагу, который, она знала твердо, будет необратимым и бесповоротным. Она снимала с себя платье, и руки ее дрожали от тревоги и от сладостных предчувствий. Мелоди надела длинную ночную рубашку лимонного цвета. Ее фасон и шелковая полупрозрачная материя не столько скрывали, сколько подчеркивали хрупкую прелесть ее фигурки. Восхитительная по своей форме и упругости грудь была едва прикрыта воздушными кружевами.
В смущении и нерешительности вошла Мелоди в спальню и остановилась на пороге, освещенная потоком электричества, льющегося из ванной. Она и не догадывалась, насколько обворожительна сейчас. В полумраке комнаты, освещаемой теперь лишь светильником в виде подсвечника, ей не сразу удалось разглядеть Брэда. Потом с некоторым испугом она обнаружила его уже лежащим в постели и поджидающим ее.
— Боже, как ты хороша! — хриплым от волнения голосом произнес он, своими интонациями выдавая впечатление, которое она произвела на него. — Иди ко мне, — нежно приказал он.
Голос разума говорил, чтобы она не слушалась, но Мелоди больше не могла не слышать другого внутреннего голоса, гораздо более громкого и настойчивого — зова любви и физического влечения, которое она испытывала к этому мужчине. Мелоди медленно приблизилась к краю кровати, скромно потупив взор при виде обнаженной руки Брэда — широкой, мускулистой, с легким пушком шелковистых волосков. Одеяло соскользнуло до бедра Брэда, когда он повернулся навстречу, и Мелоди покраснела, только теперь осознав, что он абсолютно голый.
— Я надеюсь, ты не собираешься простоять всю ночь вот так, возле кровати, — с улыбкой спросил Брэд.
Мелоди была больше не в силах противиться требованию, звучавшему в его голосе. Он притянул ее за руку и уложил рядом с собой, целуя очень нежно ее веки, щеки, уши, шею и, наконец припал к ее губам, которые послушно разомкнулись под его настойчивым движением, и пока длился этот нескончаемый поцелуй, их языки встретились. Казалось, электрический разряд пронзил все тело Мелоди, и она почувствовала, что теряет всякое ощущение пространства и времени.
Догадываясь о ее состоянии, Брэд стал снимать с нее шелковую ночную рубашку. Через секунду оба были совершенно обнаженными. Его волшебные руки нежно ласкали ее грудь, живот и бедра до тех пор, пока всю Мелоди с ног до головы не охватил невероятный жар, и она дрожью отвечала на каждое его прикосновение.
— Я хочу тебя, — прошептал Брэд голосом, полным нескрываемого желания. — Боже мой, как же я хочу тебя, моя радость!
Потеряв дар речи, но каким-то образом абсолютно избавившись теперь от страха перед охватившей все ее тело сладкой истомой и перед шагом, на который она решается, Мелоди согласно кивнула в ответ.
— Ты уверена? — спросил он, заглядывая в глубину ее глаз.
— Да, — произнесла она тихо, но твердо. — Я тоже хочу тебя, Брэд.
Он вспыхнул от ее признания и нежными движениями рук начал массировать ее груди, потом провел влажным языком по нежному бугорку ее соска, совершая мучительно-волнующие движения. Потом наступила очередь второго соска… Мелоди уже потеряла всякую способность к самоконтролю и целиком отдалась порыву страсти, которую испытывала впервые, и которую сама вызывала в этом столь желанном для нее мужчине.
Ладони Мелоди блуждали по его покрытой мягким пухом груди, мускулистым плечам, упругому животу и спине. Она все теснее и крепче прижималась к нему, ее желание слиться с ним в одно целое было ничуть не меньше, чем его желание. В порыве страсти Брэд шепнул ей на ухо:
— О Мелоди, моя мечта, моя любовь, я так хочу, чтобы эта сказочная ночь тянулась бесконечно. Мне так хорошо с тобой!
Осмелев от его слов, Мелоди в ответ страстно прошептала:
— Я люблю тебя, Брэд! Клянусь, я буду тебе лучшей на свете женой. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив со мной!
Вдруг Брэд замер, его ладони застыли, прервав свои колдовские движения. Через секунду он уже стоял на полу возле постели, натягивая брюки в гробовом молчании.
— Что случилось?! — взмолилась Мелоди, перепуганная отчужденным выражением его лица, когда он обернулся к ней. — Брэд, милый, пожалуйста, скажи мне, в чем дело?!
— Я думал, ты поняла, — холодно произнес он.
— Что поняла?! — растерянно переспросила она.
— Что о браке не может быть и речи. Я никогда не говорил, что собираюсь жениться, — заявил он голосом, в котором звенели гнев и разочарование.
— Но, ты же сказал… — запинаясь, проговорила Мелоди, — ты сам сказал… что хочешь, чтобы эта ночь была бесконечной…
— Да, — нехотя подтвердил он. — Я этого не отрицаю. Но между нами не должно быть никаких обязательств и взаимных претензий. Я сыт этим по горло, Мелоди! Я никогда больше не женюсь на женщине, которая, как Лесли, полностью поглощена своей карьерой. Никогда!
