— Что?! Это ты-то старомодна? — С коротким резким смехом Сет приблизился и остановился перед Дарси. — Интересно знать в чем? Ты обеспечиваешь себя и при случае можешь за себя постоять. Когда я сказал, что не признаю уз и оков, ты приняла мои условия. Ты первая заранее подумала о том, чтобы предохраняться. По-моему, все это рисует женщину в высшей степени современную, так что давай оставим эту чепуху о старомодной Дарси Керн.
Ему и в голову не пришло, что все это было сделано только для него, что он — исключение из правила! Дарси удалось справиться со слезами, но голос звучал неровно, когда она заговорила вновь:
— Я совершила все эти шаги, потому что верила, что смогу удовольствоваться немногим. Теперь я знаю, что ошиблась. Ты способен жить без тесных уз, а мне они необходимы. Если назвать вещи своими именами, сейчас я разве что грею тебе постель, а у таких отношений нет будущего. Я говорю не о браке, Сет, пойми! Без этого я обойдусь, но как быть с неразделенной любовью? Если ты не любишь меня и никогда не сможешь полюбить, то мы не можем быть вместе!
— Чего же ты хочешь? — спросил он гневно. — Чтобы я лгал тебе? Чтобы произнес слова, в которые не верю?
— Я только хочу, чтобы ты заглянул в себя. Быть может, ты просто не решаешься поверить в то, что испытываешь любовь!
Настороженность, возникшая уже несколько недель назад в каждом из них, как будто разом умножилась и разделила их стеной, невидимой, но оттого не менее прочной.
Сет ерошил себе волосы, думая о том, что весь этот разговор бессмыслен. Даже если бы он заглянул в себя, то не понял бы того, что увидел. Дарси занимала в его жизни важное место. С ней он узнал подлинную страсть и обрел душевную гармонию. Но он не был готов признать даже то, что в будущем способен полюбить ее, не говоря уже о том, чтобы признаться ей в любви сейчас. В его одинокой жизни любовь была элементом чужеродным, и само слово это как будто звучало на незнакомом языке. Признание в любви было бы сродни признанию в том, что он не способен обойтись 127 без другого человека, что согласен стать чьей-то частичкой. Это было немыслимо, он просто не мог на это пойти. Сет не понимал, почему Дарси не может удовлетвориться страстью, которую он с такой готовностью ей отдает, и просит у него любви, которой у него нет.
— Чувства, чувства! — проворчал он. — Чувствами не проживешь! Они все равно что язычки пламени, которые не сегодня-завтра задует порыв холодного ветра.
— Ты когда-нибудь видел настоящий костер, Сет? — спросила Дарси почти шепотом. — Ветер может только раздуть его, но не погасить…
Наступило долгое молчание. Сет не знал, что сказать на это, и впервые ощутил свой трезвый взгляд на любовь и брак как тяжелый хомут на шее, который висел там так долго, что прирос, и теперь его невозможно было сбросить даже при всем желании.
Раздался тихий печальный вздох. Дарси поднялась с дивана, с усилием оттолкнувшись от подушек обеими руками, словно разговор отнял у нее все силы.
— Не хочешь отнести подарки в машину? — спросила она безжизненным голосом, который потряс Сета до глубины души.
Движения ее были скованными, немного заторможенными, как у человека, только что выведенного из глубокой анестезии, и только во взгляде сквозила горечь. Сет отнес подарки в машину, аккуратно уложил на заднее сиденье, пристроил сверху книгу так, чтобы не сползала на поворотах. Когда он вернулся в дом, то нашел Дарси на кухне, где она загружала грязную посуду в моечную машину.
— Ты собираешься заняться тем делом… в Филадельфии? — спросила она.
— Еще не знаю… — Сет собрал столовые приборы и уложил на специальную полочку в машине. — Этот Джильберт… я пару раз беседовал с ним по телефону, но до сути мы так пока и не добрались. Он слишком занят делами: чтобы выкроить время для встречи со мной, ему пришлось отменить совещание. Завтра к вечеру у меня будет достаточно информации, чтобы принять решение.
— И сразу вернешься?
— Нет, останусь до воскресенья, — ответил Сет, доставая с полки средство для мытья посуды. — Вечером намечается мальчишник, а в воскресенье мне предстоит деловой обед.
Наполнив пластиковые контейнеры, он прикрыл дверцу, включил машину и убрал на полку бутыль. Он совершал все эти действия, почти не задумываясь над тем, что делает, — до того это вошло в привычку. В этом доме он успел освоиться, привык к нему больше, чем к квартире, которую снимал в Херши, и чувствовал себя здесь уютно. Но сейчас обстановка была очень напряженной. Достаточно было бросить взгляд на Дарси, чтобы понять это. Она ожесточенно чистила мойку. Это занятие давало ей возможность избегать разговора с Сетом.
— Я бы рад позвать тебя с собой, но буду слишком занят и не смогу уделить тебе много времени.
— Да все нормально! — Мойка уже сверкала чистотой, но, вместо того чтобы отложить губку, Дарси принялась за краны, словно во всем мире не было ничего важнее этого процесса. — Я обещала в воскресенье остаться с Дженни. Чак забирает Маршу к своим родителям обсудить свадьбу.
Сет чувствовал, как она отдаляется. В ее голосе звучало отчуждение. Надо было остановить ее, пока она не слишком отдалилась, поэтому Сет подошел вплотную, обнял Дарси за талию и прижался к ее спине. Слегка дунув на волосы, чтобы открыть шею, он прошелся по ней губами. Дарси напряглась всем телом. Это был сознательный протест, но Сет не мог поверить в то, что это надолго, потому что для него ничего не изменилось в их отношениях. Добравшись до мочки уха, он обвел ее языком, как делал множество раз.
— Перестань!
Сет и не подумал подчиниться. Наоборот, он потянулся губами к щеке. Дарси оставалась неподвижной, и постепенно стало казаться, что он держит в объятиях безжизненную статую. Он знал, что рано или поздно добьется отклика, если будет продолжать ласки, но он не любил навязываться. За прошедшие недели они несколько раз играли в пленницу и завоевателя: Дарси якобы не желала даже смотреть на него, а Сет старался сломить ее «сопротивление». Теперь игры кончились.
— Ты что, не в настроении?
— Это был долгий и утомительный день, — сказала Дарси, избегая его взгляда. — Тебе рано вставать, да и у меня завтра много дел. Рабочая суббота, понимаешь?
— Ну и что с того?
Она наконец повернулась и посмотрела ему в глаза. Подбородок ее с вызовом приподнялся.
— У меня сейчас слишком противоречивые чувства к тебе. Было бы совсем некстати в таком состоянии… неправильно для нас обоих…
Как всегда, она старалась быть справедливой, честной по отношению к нему и к себе, но в глазах ее читалась растерянность. Сет вздохнул и обнял ее по-дружески.
