Хона не двинулась с места.
— Я не буду здесь выходить, — запротестовала она.
Исан ее поддержала:
— Герман, не сейчас. Не на дождь! Высади ее там, где она захочет.
— Она выйдет здесь, — отрезал Трев, угрожающе двигая челюстями. Он указал на свободный от растительности участок местности, на краю которого лепился ветхий, очевидно, всеми покинутый домик с соломенной крышей. — Там она сможет укрыться и дождаться попутной машины. Пусть выходит!
— Тогда выйду и я, — заявила Исан. Затем, чтобы ее нельзя было заподозрить в сочувствии к Хоне, она добавила: — Сейчас слишком поздно. Когда Арно узнает, что мы увезли ее с собой и бросили, что он сделает со мной, как ты думаешь?
Трев пожал плечами:
— Ну как знаешь, это — твоя проблема.
— И твоя тоже, — возразила Исаи. — Ты ведь увез ее в машине. Итак, мы едем дальше или высаживаемся с ней вдвоем?
На минуту в машине воцарилась гнетущая тишина. Проехав немного, Трев остановился у одинокого домика с плоской крышей на краю дороги.
— Теперь хочешь ты этого или нет, но дальше она не поедет, — произнес он твердо.
— Это здесь вы живете со своей тетей? — спросила Исан, разглядывая дом. — Но ты говорил раньше, что ваш дом в Баресоле!
— Мы жили раньше в Баресоле. Спроси у почтальона. Ну ладно, ты выходишь или нет?
Исан продолжала разглядывать дом.
— У вас здесь нет телефона, — упрекнула она Трева.
— Я и не давал тебе повода предполагать, что здесь есть телефон, — огрызнулся Трев.
— Как же она вернется? Ведь до «Ла-Вуаля» отсюда километров двадцать пять.
— Было бы меньше, если бы мы высадили ее там. Где я намечал. Это ты захотела ехать дальше. Теперь она знает слишком много. Мы не должны допустить ее скорого возвращения в «Ла-Вуаль». Иначе сорвется наша пирушка.
— Она уже сорвана, — выпалила Исан в ответ. — Тебе не следовало брать ее в машину. — Она уставилась на дорогу, прикусив губу. — В любом случае, сейчас делу не поможешь. Если твоя тетя ждет нас, я поговорю с ней. Найду предлог, чтобы уехать отсюда, и сама доставлю Хону домой. — Она снова взглянула на дом, не подававший признаков чьего-либо присутствия. — Твоя тетя знала, что мы приедем? Она дома? — спросила Исан, подозрительно глядя на Трева.
— В данный момент ее нет дома, — уныло протянул он.
— Нет? Тогда где она?
— Осталась на уик-энд у сестры в Порт-Маре.
— В таком случае она не приглашала меня приехать в гости сегодня вечером? Она даже не знала, что ты везешь меня сюда?
— У нее предрассудки на этот счет. Но я пригласил тебя. И ты поехала по собственной воле.
После этого Исан превратилась в маленького зверька, охваченного бессильной яростью.
— Ты… ты обманул меня. Смошенничал. Сказал, что твоя тетя хочет повидаться со мной. Я поверила, что она будет дома во время нашей встречи. Я хотела только, чтобы родственники поволновались из-за моего отсутствия. Ради этого я и провела бы ночь или две в доме твоей тети. Ты — кретин! Ты мне никогда не нравился. Я просто использовала тебя. Слышишь — ис-поль-зо-ва-ла. А ты испортил все. Поэтому… — продолжила Исан, намереваясь потребовать у него ключи от машины.
Трев, однако, помахав ключами, чтобы подразнить ее, положил их в свой карман.
— Что теперь? — спросил он с издевкой.
— Отдай! Это моя машина. Включи зажигание, отдай мне ключи и убирайся, — потребовала Исан.
Трев вышел из машины:
— Использовала как шофера? Это все? Хм… Ты уверена в этом? Ладно. Может, я и буду шофером, но когда сам захочу. Я не угонял твою машину — ты сама предложила мне сесть за руль. Если ты заглянешь в понедельник утром на автомобильную стоянку под Епископским мостом в Порт-Маре, то найдешь ее там. Не моя вина, что все обернулось против нас. Если кого и нужно винить, то ее!
Когда Трев кивнул с вызовом на Хону, Исан тоже повернулась к ней. С глазами, полными слез, она закричала:
— Не его вина! Не его вина, что он заманил меня сюда на ночь! Он явно рассчитывал, что я не смогу выбраться отсюда. — Снова повернувшись к Треву, Исан процедила по-французски: — Каналья!
Хона устала от их препирательств. Она поняла, что с субъектом типа Трева нужно держаться настороже. Инстинкт подсказывал ей, что они с Исан должны избавиться от Трева любой ценой. Хона решительно выбралась из машины под дождь, который несколько ослабел.
— Идем со мной! — скомандовала она Исан. — Ты уже сказала все, что хотела. Ничего нельзя сделать. Поэтому идем!
— Идти? Вы имеете в виду идти пешком? — спросила недоверчиво Исан, как будто ходьба пешком была видом спорта, которым она никогда не занималась.
— Да, будем возвращаться домой, — подтвердила Хона решительным тоном. Она отправилась в путь, бросив на прощанье уничтожающий взгляд на Трева, который стоял рядом с машиной. Исан пошла вслед за ней.
Некоторое время они устало плелись по дороге в полном молчании. Затем Исан начала роптать.
Она натерла ноги в легких сандалиях. Хона тоже. Девушки промокли до нитки. «Почему бы нам не пойти в деревушку Баресол, где бы она ни была?» — упрямилась Исан, хотя Хона разъясняла, что они могут заблудиться в поисках деревни, местоположение которой им неизвестно. Исан жаловалась, что она определенно получит плеврит или воспаление легких. Затем угрюмо замолчала, услышав жесткий ответ Хоны:
— Ты всего этого добивалась сама, на что же жалуешься?
Поскольку ночь могла наступить раньше, чем их подобрала бы попутная машина, Хона стала беспокоиться, выдержит ли Исан дальнейший путь. Они давно прошли покинутую хижину, возле которой Трев хотел высадить Хону. Однако она помнила, что приблизительно на расстоянии полукилометра от места, где они находились, была другая подобная хижина. Она обнадеживала Исан, что им удастся отдохнуть там.
Но дорогу им преградила одна из многочисленных речушек. Исан предложила пройти ее вброд, чтобы сократить путь. Речушка была неглубокой, из нее даже выступали валуны, которые можно было использовать для перехода. Однако они стали от дождя очень скользкими. Хона, двигаясь впереди Исан, с трудом поддерживала равновесие. Исан же поскользнулась, когда оставался всего шаг до противоположного берега. Нога девушки соскользнула с округлого валуна, и она упала в воду.
Став в воде на колени (речушка была мелкой), Исан истерично закричала:
— Моя лодыжка! Я ее сломала. Господи!
Хона попыталась помочь Исан встать на ноги. Та уверяла, что не может. Все же, прыгая на одной ноге, она выбралась при поддержке Хоны на берег.
Лодыжка Исан распухла. Девчонку пришлось поддерживать и уговаривать, чтобы она прошла теперь уже небольшое расстояние до хижины. Хона обнаружила в сумке Исан шарф, который использовала для перевязки сломанной лодыжки. Они сели на подгнившие скамейки, оставленные бывшими владельцами хижины, и приготовились не столько отдыхать, сколько поджидать какую-нибудь машину, ехавшую в любом направлении. Ведь Исан больше не могла идти.
