— Ты плохо себя чувствуешь?
Джулия чуть было не ляпнула про несварение.
— Болит… голова.
Том подсел ближе и заботливо обнял.
— Бедненькая. Как мне тебе помочь?
Она чувствовала запах его одеколона. Незнакомый запах, не вызывающий у нее никаких ассоциаций. Кроме того, прикосновения Тома были ей неприятны. Она отодвинулась и выставила вперед руки, чтобы он не мог к ней приблизиться.
— Ты уже выпил кофе?
— Еще нет, — состроил хитрую рожицу Том.
— Тогда поторопись, пожалуйста. Я хочу спать.
— Поужинаешь со мной завтра?
— Нет.
— А послезавтра?
— У меня дела.
— В таком случае ты не могла бы заглянуть в свой ежедневник и сказать, когда у тебя выпадет свободный вечер?
— Для тебя — никогда, — ледяным тоном произнесла она. — Томас, я же знаю, что тебе от меня нужно. И могу твердо сказать, что не стану возобновлять наши отношения. Ни в каком виде.
Он протянул руку и погладил Джулию по щеке. Облизнул губы, скорбно взглянул на свою визави, горько улыбнулся… В общем, актер из него был никудышный.
— Ах, Джулия, не принимай поспешных решений. Ведь нам было так хорошо вместе.
— Что-то не припомню, — жестко сказала она и встала, давая понять, что аудиенция окончена.
— Но раз у тебя на данный момент нет никаких отношений, почему бы нам не попробовать начать все с чистого листа? Если тебе тяжело сразу бросаться в омут любовных отношений, я подожду.
— Как бы тебе объяснить, милый Томас… Ты мне не нужен. Ни в качестве любовника, ни в качестве друга. Это ты можешь понять?
— И шансов нет? — уже серьезно спросил он.
— Никаких.
— Жаль…
Джулии тоже, откровенно говоря, было жаль. Если бы Том пришел с этим предложением неделю назад, возможно, с ее губ слетели бы совсем другие слова. Она нуждалась в этих отношениях. Не обязательно с Томом. На его месте мог бы оказаться любой другой симпатичный мужчина. Да, она так низко пала, что стала совсем неразборчивой. Однако теперь Джулия и вовсе не могла себя заставить ответить взаимностью человеку, который ей симпатизировал. Ее сердце, как бы банально это ни звучало, было занято.
— Спасибо, что зашел, Том, — сказала она и проводила его до двери. — Увидимся как-нибудь… Может быть…
— Можно, я тебя поцелую? Только один раз. Клянусь, больше я не буду настаивать на том, чтобы ты передумала и позволила мне за тобой ухаживать.
Неужели он научился проигрывать? — удивилась Джулия. На него это непохоже.
Она шагнула к нему, надеясь, что сразу после короткого поцелуя Том уйдет.
— Только быстро! — предупредила она.
Их губы слились в поцелуе. Том неожиданно очень крепко прижал ее к себе. Теперь Джулия поняла его намерения. Он считал, что, стоит ему поцеловать ее, в ней проснется желание. И тогда она изменит свое решение. Однако Джулия ничего не чувствовала. Ни трепета, ни вожделения. Она не сопротивлялась, так как надеялась, что Том наконец поймет: эта женщина его не хочет!
И он понял. Отстранившись от нее, Том с ужасом взглянул в ее равнодушные глаза.
— Прошу прощения, — пробормотал он и, не медля больше, вышел из дома.
Джулия заперла за ним дверь и спокойно отправилась спать. И на этот раз ей удалось уснуть сразу.
Чарльз валялся в постели и слушал карканье вороны за окном. Дурной знак. Неужто беда случится?
Он усмехнулся. Если верить приметам, то жизнь станет неимоверно скучной, ибо во всем будут чудиться несчастья. А кому они нужны?
Чарльз открыл глаза, зевнул и поднялся на ноги. В комнате было прохладно, лето наконец капитулировало перед осенью. Он выглянул в окно, увидел ворону, сидящую на самой верхней ветке дерева, и постучал в стекло. Птица замолчала, глянула на возмутителя спокойствия черным хитрым глазом и, взмахнув крыльями, улетела.
Вот так-то! Довольный собой, Чарльз отправился в ванную.
Через полчаса, в халате и домашних мягких тапках, он спустился вниз и вошел в столовую. На каминной полке его как всегда ждала утренняя газета. Впрочем, Чарльз не стал ее читать. Ему было плевать на то, что творится в мире. Какая ему разница, сколько за ночь совершено ограблений, каков курс акций и почему питтсбургские женщины устроили пикет на главной площади. Чарльза интересовала сейчас лишь его собственная жизнь.
Он вызвал горничную и попросил ее принести завтрак. Вскоре Чарльз уже с аппетитом уплетал мясной пирог, запивая его крепчайшим кофе.
В дверь позвонили. Чарльз поднял глаза к небу, моля, чтобы это был Рон. Без жены. Однако в столовую вошла Эмили. Без Рона.
— Доброе утро! — весело приветствовал ее Чарльз. — А где твой любезный супруг?
— Еще дрыхнет. — Она уселась за стол напротив него.
— Позавтракаешь со мной?
— Нет, я не голодна. — Она улыбнулась. — Хорошо выглядишь. Такой свеженький. Новый лосьон после бритья?
— Новая жизнь, — усмехнулся он.
— А! Так все дело в женщине! — понимающе улыбнулась она. — И как, все серьезно?
Чарльз ответил не сразу. Он вспомнил о словах Джулии, которая уверяла, что Эмили относится к нему отнюдь не дружески. И теперь ему показалось, что Джулия была права.
— А почему ты спрашиваешь? — Он отправил в рот кусок пирога, чтобы не вызвать у Эмили подозрений из-за внезапной потери аппетита.
— Просто интересно.
Чарльз кивнул.
— Да, как говорят французы, ищите женщину.
— Ты влюбился?
— Мне кажется, что да.
— О, это серьезное заявление! — обеспокоено произнесла она. — Я впервые слышу о том, что Чарльз Спенсер влюблен.
— Но до недавнего времени я не встречал женщину, в которую можно влюбиться. Кроме того, это от меня не зависит. Все эти химические реакции, которые происходят в организме, когда человек встречает кого-то, кто наиболее приближен к идеалу…
— Завязывай с философией! — Эмили встала и принялась беспокойно ходить взад-вперед. — Ты серьезно влип, Спенсер. Как собираешься выпутываться?
— А с чего ты взяла, что я хочу, как ты сказала, выпутываться?
Она быстро подошла к нему и, наклонившись, прошипела в лицо, обдавая Чарльза ароматом фруктовой жвачки:
— Ты в своем уме? Влюбился он! Ты же взрослый, адекватный, умный мужчина! Никакой любви нет! Ее не существует!
Он выпрямился, отклонился немного назад и смерил ее внимательным взглядом.
— Что это с тобой?
Вместо ответа она наклонилась и впилась поцелуем в его губы. Чарльз на мгновение потерял не то что дар речи, а даже возможность двигаться. Эмили была страшно настойчивой. Она села к нему на колени, обняла за шею так, что Чарльзу стало больно, и укусила его в нижнюю губу.
